Книга Свободный мужчина - Камилла Хенкинс

Она убито помотала головой.

— Нет. То есть я не хотела так думать. Но она явно влюблена в вас. Не можете же вы этого не замечать.

— Что, именно так все и выглядит? — спросил он тихим, каким-то усталым голосом.

— Именно это мне и дают понять всеми возможными способами с тех самых пор, как я здесь появилась.

— Поздравляю, — почти простонал он.

— А что вы ей говорили? — не удержалась Джина.

— Эй, да кто вы, по вашему мнению, такая? — изумленно спросил Джейкоб, стараясь обуздать свои чувства. — Похоже, роль простой гувернантки вас никак не устраивает.

— Послушайте, я ни за кем не шпионила и не подглядывала. — Джина снова начала злиться. Она не собиралась покорно стоять и позволять себя унижать. — Мне просто случилось ненароком оказаться в неподходящем месте в неподходящий момент. Я всего лишь проходила мимо ярко освещенного окна.

— И вы сразу же вынесли свое веское суждение об увиденном.

Джина подняла взгляд на луну, точно ища поддержки.

— Я очень сожалею о случившемся. Очень сожалею, если случайно оскорбила вас. — Она умолкла, собираясь с силами.

— Больше ничего добавить не хотите? — Пальцы его до боли впились в ее запястье.

— Хочу. Пожалуйста, не сердитесь на меня.

Джейкоб резко ослабил хватку.

— Ну ладно, мой маленький степной пожарчик. — Он легонько, почти рассеянно поглаживал пальцем тонкую кожу девичьего запястья. — Давайте возвращаться. Только сначала позвольте заверить, что идея, будто Вирджиния любит меня, сплошное недоразумение. Нелепая и смешная ошибка. Существует масса литературы про женщин, обуреваемых мучительными, но смехотворными желаниями. Грубо говоря, Вирджинии просто не хватает секса и она жаждет получить его именно в моем исполнении. Однако не получит. Теперь это известно уже всем заинтересованным лицам. Я объяснил ей все настолько недвусмысленно, что, думаю, она возненавидит меня до конца своих дней.

— Боже! — ахнула Джина. — Любовь — это какая-то болезнь.

— Не любовь.

— Ну, почти то же самое. Сексуальное смятение. Неужели Вирджиния не может куда-нибудь отсюда уехать?

— Она утверждает, будто после постигшей ее драмы хочет жить рядом с братом. Хотя, честно говоря, особой любви между ними нет.

— А он ничего не замечает? Неужели он не может повлиять на нее. Айвен очень милый человек.

— И в отличие от меня добрый. Но он до сих пор слишком поглощен своим горем.

— Как… грустно. — Голос Джины дрогнул, но отнюдь не от печали. Небрежная ласка Джейкоба безумно будоражила и волновала ее.

— Да, пожалуй, однако мне от этого не легче. Пока он в таком состоянии я даже не могу нормально поговорить с ним о его сестрице. Боюсь огорчить его еще больше.

Джина подумывала, не выдернуть ли руку, но не стала.

— Мы с ним хороша парочка. — В голосе Джейкоба прорезалась убийственная и горькая самоирония. — Его жизнь разбита потому, что он не успел жениться на той, кого любил, моя — потому что успел, но эта любовь оказалась ошибкой. Фальшивкой.

— Вы еще встретите, непременно встретите свою вторую половину! — Девушке хотелось как-то смягчить его горечь.

— Думаете купить меня этими банальными заверениями? — Похоже, она преуспела лишь частично: Джейкоб перенес иронию с себя на нее.

— Нет, просто хотела вас ободрить.

— Как мило с вашей стороны. — Он глядел на вырисовывающийся в лунном сиянии красивый профиль, на шелковистые волосы, посеребренные мерцающим светом.

— Не иронизируйте. Даже самые умные люди порой совершают ужасные ошибки.

К ее удивлению, он вдруг рассмеялся — искренне и без малейшей горечи.

— Джина, для ваших юных лет вы потрясающе прозорливы.

— Да, я такая, — тоже засмеялась девушка.

Не успела она понять, что происходит, как Джейкоб уже обхватил ладонями ее лицо.

— Ох, Джина, что вы-то делаете в моей жизни?

Даже будь у нее ответ на сей оригинальный вопрос, ответить бы она все равно не смогла: Джейкоб нагнул голову и поцеловал ее. Нежно, очень нежно… однако ее бедное сердце словно обезумело. Он легонько покусывал ее полуоткрытые губы, как будто лакомился лесными ягодами. Неповторимое, невозможное, околдовывающее ощущение. Джине хотелось кричать. Она готова была провести всю жизнь, целуясь с ним. Однако когда он наконец оторвался от нее, сил у бедняжки хватило разве что на слабый прерывистый шепот.

— Вы сказали, что больше не будете меня целовать, — задыхаясь напомнила девушка.

Он кивнул.

— Я и не собирался… Тогда.

Он аккуратно взял двумя пальцами упавшую ей на лицо прядь волос и заправил за ухо. Голос его был ласков и в то же время эротичен, а от мимолетного прикосновения его пальца к мочке уха Джину бросило в жар.

— Вот и не надо было. А то я совершенно уже ничего не соображаю, — ответила она.

— А это вам в наказание, — усмехнулся он. — Впредь никогда, никогда не шпионьте за мной. Я в конце концов ваш работодатель. Стыдно, Джина, стыдно!

Джейкоб снова взял ее за руку и потянул за собой к дому.

— А с моими предшественницами у вас были точно такие же проблемы? — не выдержав искушения, поинтересовалась Джина, когда они уже выходили к тропинке.

— Нет. Они, видите ли, были далеко не столь неотразимы и прелестны, как вы. — Было непонятно, над кем он смеется — над ней или над собой. — С ума сойти! Ведь еще две недели назад я вас в глаза не видел.

— Мне тоже все происходящее кажется странным, — тихо призналась Джина. Странным — это еще слабо сказано! Внезапно, после долгих месяцев горького разочарования и невыносимой тоски, мир вдруг разительно переменился. Она доверчиво подняла лицо к своему спутнику.

— Взгляните только на эти звезды. — Джейкоб остановился и легонько обнял ее за плечи. — Сколько их, этих сияющих в небесах далеких миров. Что бы ни происходило с нами, они не меняются. Они неколебимы.

— Как могли бы быть и мы, — еле слышно сказала Джина.

Его прикосновения словно заряжали ее новой энергией, наделяли новой решимостью. Она должна, должна справиться со своей трагедией, преодолеть душевный надлом. Не зря ее столько лет учили владеть собой!

— Вы же знаете, Джина, эту пословицу: всего темнее в час перед рассветом. — Похоже, он читает ее мысли! — Вы должны бороться.

— Да. Я буду бороться.

Они еще немного постояли на тропе, тихо беседуя. Говорил больше Джейкоб, а девушка слушала, но между ними сейчас царила полная душевная гармония.

И никто из них не заметил женщины, что стояла в тени на балконе у них над головой. Никто из них не знал, давно ли она там стоит.