Книга Особенная семья - Холли Джейкобс

– Ну, не я один все-таки. Я вместе с тем парнем, водителем автобуса. – Колм чуть не прыгал от возбуждения.

Если бы не присутствие Лайама, от которого буквально веяло суровостью и гневом, Анна, пожалуй, попробовала бы научить Колма танцевать победный танец племени мумба-юмба. Но вид разгневанного Лайама не располагал к радости и веселью. Она вдруг почувствовала: все, что между ними было, закончилось. Да, конечно, она и не рассчитывала на великую и вечную любовь, но все же… все же их с Лайамом отношения заканчивались слишком рано. Слишком, слишком рано.

– Так что теперь я могу быть самостоятельным, Лайам! Анна покажет мне, как ездить на автобусе повсюду. О, о! Я теперь смогу делать для тебя покупки, потому что знаю, как добраться до дома от рынка Келлера! Правда, Анна?

– Правда, Колм. – Она думала о том, насколько серьезен был Лайам, когда говорил о прекращении всяких деловых отношений с фондом «Рассвет». Судя по напряженному выражению лица, совершенно серьезен.

Колм, судя по всему, совершенно не ощущал исходящих от Лайама волн гнева.

– И могу поспорить, если ты составишь список, Лайам, и дашь мне, я все смогу купить! Я хорошо умею считать деньги. Я много что могу делать сам, если мне немного помочь. Правда, Анна?

Она посмотрела на Лайама, который откровенно избегал встречаться с ней взглядом.

– Правда, Колм.

Он все еще злился на нее. И она его не винила. Ей надо было подготовить его заранее и заранее же обсудить с ним автобусный эксперимент. Поговорить о работе для Колма.

Нежелание раскачивать лодку близких отношений с Лайамом – плохое оправдание. Получалось, что Анна, очень хорошо умевшая раскачивать лодки там, где этого требовали ее профессиональные обязанности, легко отступила, едва речь зашла о ее личной жизни.

– Эй, Анна, давай съездим купим что-нибудь на ужин, ладно? Да, Лайам? Давайте все поедим бургеры! Я люблю бургеры! Да, и я скажу тебе, где поворачивать, потому что я должен узнать, как тут вокруг ездят, чтобы в следующий раз в автобусе не наделать ошибок.

– Колм, я бы с удовольствием поужинала с вами и отметила сегодняшнее событие, но у меня на сегодня другие планы. – Колм помрачнел лицом, и Анна быстро добавила: – Но может быть, завтра, когда я приеду, мы сможем зайти в кафе и поесть мороженого? – Она затаила дыхание, ожидая от Лайама возражений или даже прямого запрета приезжать на занятия, но тот ничего не сказал.

А Колм, по-прежнему не замечая молчания брата, заявил после короткого раздумья:

– Мороженое – это хорошо. Отличная мысль, Анна! И мы сможем поехать на автобусе! Я покажу тебе, Анна, как это делается, потому что я теперь хорошо умею ездить на автобусе.

– Увидимся завтра, Колм, – и чуть мягче добавила: – Лайам.

– Увидимся завтра, Анна, – ответил Лайам.

Она вздохнула с облегчением. От ее услуг не отказываются! По крайней мере, пока.

Анна направлялась к Сили с бутылкой вина и приличным куском сыра бри. Сили открыла ей с телефоном возле уха и коробкой крекеров под мышкой.

– Да… угу…

Анна оставила подругу разговаривать по телефону, а сама направилась на кухню, отыскала там штопор и бокалы, налила себе и Сили вина. Она раскладывала сыр на тарелке, когда Сили присоединилась к ней уже без телефона.

– Каких новостей хочешь, хороших или плохих? – спросила Сили, вместо приветствия.

– На твой выбор.

– Хорошая новость в том, что Комитет по зонированию разрешил изменить статус нашего нового дома.

Анна попыталась изобразить энтузиазм и нарисовала на лице улыбку. Даже ей самой эта улыбка показалась хрупкой и лживой, но ничего лучше она просто не смогла из себя выдавить.

– Это не просто хорошая новость, это великолепная новость! Но теперь я почти боюсь спрашивать о плохой новости.

Сили сделала глоток вина.

– Соседи взбунтовались и протестуют. Они составили петицию и утверждают, что групповой дом по соседству уменьшит стоимость их недвижимого имущества.

– О-о, – только и смогла выдавить из себя Анна, когда до нее дошла наконец суть проблемы. – Но разве они не знали, что мы не планируем большого числа обитателей в этом доме? Их всего-то трое!

– Не знаю, что они знают, но они категорически против.

– О-о, – беспомощно повторила Анна. Пытаясь прийти в себя, она сделала подкрепляющий глоток вина из бокала и спросила: – И что теперь?

– Мы все должны появиться перед городским советом. Они представят свои аргументы, мы свои, и совет решит.

Она почувствовала легкую тошноту и оттолкнула бокал.

– Это будет день, достойный Книги рекордов.

– Что еще случилось? – В голосе Сили явственно прозвучали материнские нотки.

Расскажи-мне-что-случилось-и-я-попытаюсь-все-исправить или что-то в этом духе.

– Колм совершил первую самостоятельную поездку на автобусе. – Как правило, такие слова в отношении любого клиента сопровождались у Анны гигантской волной облегчения. На этот раз все было не так.

Сили улыбнулась:

– Великолепно. Для него это очень серьезная веха. Вообще он делает семимильные шаги, и все благодаря тебе.

– Да нет, дело не во мне, дело в самом Колме.

Улыбка Сили померкла.

– Так в чем все-таки проблема, Анна?

– Он ошибся в пути и сошел не на той остановке.

– С ним все в порядке?

Анна кивнула:

– С ним – да. Он все сделал правильно. Позвонил мне, затем дождался следующего автобуса и попросил помощи у водителя.

Сили потянулась через стойку и похлопала Анну по руке.

– И почему ты выглядишь так, будто кто-то обидел щенка, да не просто обидел, а пнул?

– Я чувствую себя именно так.

– Лайам? – попробовала догадаться Сили.

– Лайам, – признала Анна. – Он был очень недоволен. Он обвинил меня, и, вообще говоря, имел на это полное право. Я виновата в том, что наши с ним отношения вышли из-под контроля. Они теперь мешают моим рабочим отношениям с семьей клиента. – Да, ее отношения с Лайамом повлияли на ее решения. Так не годится.

– Анна, ты же понимаешь, это говорил страх Лайама. Он беспокоился за брата. Ты знаешь, близкие часто так себя ведут. Именно поэтому так важны мы! Мы можем объективно посмотреть на клиентов.

– Боюсь, что с Колмом я уже не могу. Он другой, не такой, как остальные клиенты. Особенный.

– Как и его брат, – мягко добавила Сили.

Анна не стала ничего отрицать. Сили все равно видела ее насквозь и уловила бы любую фальшь в словах.

– Я никогда не видела Лайама в такой ярости. Даже в тот первый день он не был таким. Он знал, конечно, что мы ездим по городу на автобусах, но не подозревал, что Колм будет пробовать ездить сам. И я не сказала ему об этом заранее. Не сказала, если честно, потому что испугалась его реакции.