Книга Пленница в башне - Вайолет Уинспир

Она была уверена, что не сможет проглотить ни крошки, но все же взяла оливку, наколотую на маленькую цветную палочку. Прожевав ее, Ванесса решила вернуть себе то безоблачное настроение, в котором пребывала, пока не вышла из салона. Она даже покосилась в сторону Гарри и улыбнулась ему, завидуя его искренней беззаботности, и как раз в этот момент он поднял свой бокал, приветствуя ее. Рядом с ним за столом сидел плотный мужчина, который был несколько старше и, видимо, тоже имел отношение к нефтяным разработкам.

Молодой здоровый аппетит Барбары нисколько не пострадал от той напряженной атмосферы, которая благодаря ей, хотя и не по ее воле, воцарилась за столом. Она уткнулась в свою тарелку и болтала без умолку, пока Ванесса пыталась справиться с белыми кусочками какой-то птицы, приготовленной с рисом в шафране, грибами и прочими овощами.

Дон Рафаэль на сей раз поддерживал разговор лишь из вежливости. Ей приходилось видеть, как оживляется его лицо, когда он действительно чувствовал воодушевление. Надменный сеньор с насмешливо прищуренными глазами, сидящий перед ней, ничем не напоминал обветренного корсара, с которым она однажды завтракала в саду, полном ароматов моря и цветов, напоенных солнцем…

Во время ленча на них то и дело бросали взгляды с соседних столиков, но невозмутимым почтительным официантам не было нужды сообщать любопытствующим, что сегодня в Скайлайт-Рум завтракает важное лицо. Достаточно было посмотреть на мужественный профиль дона и спокойное достоинство, с которым он держался, одетый в свой безукоризненно скроенный костюм. Ванесса с Барбарой также подверглись пристальному разглядыванию, особенно потому, что представляли разительный контраст: смуглая брюнетка и рыжая белокожая девушка с зелеными глазами.

На столе уже появился вишневый десерт с мороженым, политый бренди, которое официант тут же и поджег. Горящее бренди растеклось по вишням, отчего во рту было одновременно и горячо и холодно.

Ванесса перехватила взгляд дона, который наблюдал за тем, как она ест десерт. Он неожиданно улыбнулся, и она подумала, что в нем, как в вишнях, которые она перекатывала на языке, сочетались жар и холод.

— Ваше белое платье очаровательно, мисс Кэррол, — саркастически блеснул он глазами. — Надеюсь, что вы выполнили мою просьбу и обзавелись нарядами на все случаи. Скоро мы будем праздновать сбор винограда, и в замок съедутся гости. Я собираюсь познакомить вас с дамами, которые весьма дотошно подмечают в туалетах друг друга любые изъяны. Такая у них, видите ли, манера: испанки очень женственны и склонны к тщеславию, и одно из их излюбленных занятий — забота о своей внешности и интерес к внешности других женщин.

Он поигрывал длинной ножкой своего бокала:

— Вы выбрали для себя вечерние платья, сеньорита?

Всякий раз, когда он обращался к ней по-испански, она замечала, что инстинктивно стремится ответить в том же духе:

— Да, сеньор. Я действительно очень признательна вам за ваше великодушие, но…

— Когда-нибудь я должен буду предоставить вам возможность вознаградить меня за это, — насмешливо закончил он за нее. — Ну, что же! Вы будете должны мне за эти несколько платьев, работу и крышу над головой. Счет получится нешуточный, но я обещаю в один прекрасный день представить его вам.

Его улыбка, сопровождавшая эти слова, показалась ей странной, будто он насмехался над ней и в то же время испытывал сильнейшее раздражение. Он откинулся на спинку стула и легким кивком приветствовал элегантную темноволосую сеньору, сидевшую за одним из соседних столиков. Она сверкнула улыбкой женственной испанки, и Ванесса, бросив на дона взгляд из-под ресниц, поразилась выражению его глаз, которое можно было определить как жадное нетерпение.

Красивая, привлекательная, знающая толк в мужчинах сеньора, по-видимому, чем-то напомнила ему Лусию Монтес. Наверное, прошлой ночью он держал ее в объятиях и торопливо шептал, что она должна поскорее вернуться в замок. Сказал ли он уже, что собирается поселить ее там для того, чтобы она принадлежала ему всецело? Как он сказал ей об этом: с помощью слов или, чтобы выразить свое намерение, достаточно было поцелуев?

Ванесса промокнула салфеткой рот и взглянула на дона. Его жесткий рот выражал всю противоречивость натуры. Губы говорили о том, что он может быть страстным любовником и нередко излишне своеволен. Но в то же время женщина сумеет одержать над ним верх, если ей известно, как справиться с этой щекотливой задачей. А Лусия, будучи испанкой до кончиков ногтей, конечно, знала способ, как обвести властного испанца вокруг своего изящного пальчика…

Ванесса вздрогнула, почувствовав, как кто-то тронул ее за плечо, и веселый голос произнес, растягивая слова:

— Мне бы хотелось забрать мисс Кэррол как-нибудь вечерком, дон Рафаэль. Как вы на это посмотрите?

— Конечно, мой друг. — Дон перевел подозрительный взгляд с загорелого лица техасца на испуганную Ванессу. Она не ожидала, что Гарри атакует стан противника, и, онемев, услышала, как Элсинг попросил уточнить; в какой именно вечер она свободна. — Мисс Кэррол имеет право сама выбрать для себя свободный вечер, — отозвался ее патрон, и в его голосе ей послышались стальные нотки. — Не сомневаюсь, друг, что она оценит ваше общество, после того как провела несколько недель среди… иностранцев. Я правильно выражаюсь? — Черная бровь учтиво приподнялась, испещренные крапинками сверкающие агатовые глаза снова взглянули на Ванессу. — Не вызывает сомнений, что темперамент северных американцев имеет много общего с английским. Вы согласны со мной, сеньор Элсинг?

— Всецело! — рассмеялся Гарри, которого, в отличие от Ванессы, нисколько не обескуражили холодные и церемонные манеры идальго. Он перевел свой беспечный самоуверенный взгляд на Ванессу и весело сказал: — Если суббота вас устроит, Ванесса, я заеду за вами около половины восьмого, и мы проведем волшебный вечер.

— Х-хорошо, Гарри. — Она слышала свой голос будто издалека. Его энтузиазм настолько ошеломил ее, что она и сама не знала, хочет ли этой встречи. В то утро она искренне обрадовалась новому знакомству, но подобная настойчивость была ей неприятна. С одной стороны, он выглядел мужественно и нравился ей. Но с другой — что ж, она всегда понимала, что одинокая женщина представляет собой легкую добычу, и легко совершает ошибки.

— До субботы, дорогая. — Он сжал ей плечо, ухмыльнулся Барбаре, которая с интересом наблюдала за происходящим, и бросил дону: — Благодарю, сеньор, за то, что позволили мне поухаживать.

Дон холодно и надменно улыбнулся:

— Не забудьте, друг, что в моем доме соблюдают испанские обычаи, и я рассчитываю, что сеньорита вернется под мой кров не позднее десяти вечера.

— Что? — Гарри расхохотался, но тут же недоуменно умолк. — Вы шутите!

— Если вы думаете, что я пошутил, то, уверяю вас, что и не думал этого делать, сеньор Элсинг.

— Но я не могу обещать, что мы закончим вечеринку так скоро…

— Полагаю, вам придется, — сухо прервал его дон Рафаэль. — Мисс Кэррол остается на моем попечении до тех пор, пока не покинет остров. К тому же время с семи тридцати до десяти мне кажется вполне достаточным, чтобы успеть насладиться обществом друг друга.