Книга Дьявольское желание - Лори Макбейн

— Ты пахнешь как сад, полный роз и жасмина, — хрипло прошептал лорд Тривейн. Губы его снова вернулись к ее лицу, и он вновь стал покрывать ее поцелуями — безумными, страстными, вновь жадно впился в ее рот, пока она не почувствовала, что задыхается.

Наконец он оторвался от ее воспаленных губ и стал осыпать ей лоб, виски и щеки дождем легких летучих поцелуев. Одной рукой он притянул ее к своему плечу, а вторую по-хозяйски положил ей на грудь, взяв в горсть ее сочную упругую тяжесть. Откинув голову, он прикрыл глаза, на твердых мужских губах играла торжествующая улыбка.

Спустя какое-то время Элисия услышала под ухом его ровное дыхание. «Он просто дьявол», — подумала она со слезами, совершенно обескураженная от тех чувств, которые он в ней пробудил. Ей следовало бы презирать его. И разумеется, она его презирала, но одновременно он заставлял ее испытывать такую слабость, такой жар. Этого никогда с ней не случалось. Она была сама не своя, не находя никакого объяснения доселе неизведанным чувствам. Все эти странные ощущения где-то внутри… когда она так его ненавидит! Элисия закрыла глаза, раздумывая о его поцелуях, и задремала… по-прежнему прильнув щекой к его сердцу.

Она проснулась от резкого толчка. Карета остановилась. Сонно оглядевшись вокруг, Элисия выпрямилась, с удивлением обнаружив, что сидит на своей стороне сиденья. Она торопливо пробежалась по пуговицам платья. Лиф был застегнут наглухо.

Может быть, ей все приснилось? Эти требовательные жаркие поцелуи? Однако, беспокойно облизнув губы, Элисия почувствовала, что они немного припухли. Она вопросительно поглядела на лорда Тривейна, который, забавляясь, наблюдал за ней своими золотыми глазами с отблесками света, струившегося в открытую дверцу кареты. Нет, по недвусмысленному выражению его глаз она поняла, что это был не сон, и залилась краской до корней волос.

— Идем, дорогая моя жена, — сказал маркиз, выбираясь из кареты и протягивая ей руки, — наконец-то мы дома.

Под дождем Элисия и лорд Тривейн поспешно миновали тяжелые, толстые дубовые двери с резными филенками, окованными медью, и вошли через арку в просторный холл.

Вот они уже шли по длинному, широкому залу, потолок которого простирался ввысь, переходя в покатую крышу. Витражи коньковых окон бросали вниз сияющие алые, синие и зеленые блики. Галерея с коваными железными перилами шла вдоль стен всего зала. Ее поддерживали массивные, расширяющиеся кверху колонны, прочна укрепленные в мозаичном полу.

Элисия стояла не двигаясь, пока лорд Тривейн посылал за экономкой. Неверное пламя торопливо зажженных кенкетов бросало на его лицо тревожные тени. Большая часть зала была погружена во тьму, массивные столы и стулья в неровном свете казались жуткими созданиями ада.

Вдруг отворилась дверь в конце зала под галереей. Возникший в проеме луч света подплыл ближе, и в нем явилось морщинистое лицо с веселыми глазами над пламенем свечи, зажатой в узловатой старческой руке.

— Милорд, — проговорил старик запинающимся от удивления голосом, — мы понятия не имели, что следует вас ждать. Ваш посыльный ненамного обогнал вас с этой вестью.

С любопытством посматривая на закутанную в плащ Элисию, старик распорядился, чтобы прибежавшие наспех одетые, сонные лакеи отнесли наверх их вещи.

— Нам понадобятся главные хозяйские комнаты, — остановил лорд Тривейн дворецкого, велевшего поставить корзинку Элисии в комнату для гостей. Старик на мгновение застыл с ошеломленным видом. Он приказал лакеям исполнить волю хозяина, но не мог скрыть осуждения во взгляде.

— Не гляди так сурово, Браун, — рассмеялся маркиз. — Я не нарушил правил. Разреши представить тебе мою жену, леди Тривейн. — Он потянул Элисию вперед, чтобы она стала рядом с ним, и обнял ее за плечи.

— Вашу жену? — прохрипел Браун. Потрясение на его лице сменилось удовольствием, он поклонился, быстро приходя в себя. — Счастлив приветствовать вас, леди Тривейн. Добро пожаловать в Уэстерли.

— Спасибо, Браун. — Лорд Тривейн тепло улыбнулся старику, несказанно изумив наблюдавшую за ним Элисию. Она считала, что он не способен на добрые, человеческие, теплые чувства. — Браун служит семье больше полувека, мы все под его присмотром, — добавил лорд Тривейн, бросив на дворецкого страдальческий взгляд.

— И с каких это пор вы слушаетесь меня, милорд? — откликнулся тот с вольностью старого доверенного слуги.

— Я вот завел себе наконец жену. Помнится, ты… — Но тут он был прерван воплем, который раздался откуда-то сверху.

А затем на величественной лестнице в конце зала появилась торопливо спускающаяся маленькая фигурка.

— Милорд, — требовательно воскликнула она. — Что это вы заявляетесь сюда посреди ночи? Вечно вы будоражите весь дом, с детства у вас эта привычка. — И она засмеялась, явно обрадованная его приездом, несмотря на поздний час.

— Элисия, дорогая моя, я хочу познакомить тебя с миссис Дэнфилд, моей старой няней и домоправительницей Уэстерли с тех пор, как ее питомец перестал нуждаться в ее заботах. Дэни, это моя жена, леди Элисия Тривейн.

Подавленная и растерянная в новой обстановке, Элисия посмотрела в добрые темные, как две смородинки, глаза и улыбнулась милой, робкой улыбкой, невольно умоляя о поддержке и сочувствии.

— Леди Тривейн. — Миссис Дэнфилд присела в книксене, бросая укоризненные взгляды на его милость. — Значит, вы уехали и женились, ничего мне не сказав. Что подумает ваша невеста? Дом темный, холодный, слуги не приветствуют, угощения нет!.. — Она окинула беглым взором усталую фигуру Элисии, подметив старый плащ, штопаные перчатки и напряженное выражение юного лица.

— Мы и не ждали никакой шумихи, — отрывисто отозвался лорд Тривейн. — Моя невеста и я… мы предпочитаем, чтобы все шло как обычно. — Голос его звучал сурово и властно.

— Ладно, — досадливо передернула плечами миссис Дэнфилд, недоуменно оглядев молодоженов. — Не каждый день вы привозите домой невесту. Я уж было засомневалась, что это когда-нибудь сбудется. Как удалось вам найти такое прелестное и неиспорченное дитя? — поинтересовалась она, одаривая Элисию дружеской улыбкой, на которую Элисия ответила тем же. «Нет, это вовсе не какая-то там жеманная столичная штучка, воображающая о себе невесть что», — с облегчением вздохнула миссис Дэнфилд. — Не думала я, что приличная мать подпустит вас к своим дочерям ближе чем на милю. — Она нахмурилась, прекрасно зная о его скандальной репутации.

— О, Дэни, не нашлось на земле силы, способной нас разлучить, — чуть поколебавшись, принялся объяснять лорд Тривейн. — Можно сказать, однажды утром мы открыли глаза и увидели свет нашей взаимной любви. Это было какое-то откровение, словно я проснулгя после дурмана. — И, лукаво усмехнувшись при виде потрясенного лица Элисии, как бы призывая ее возразить, если осмелится, продолжил: — А теперь, Дэни, покажи леди Тривейн ее комнату. Уверен, она устала стоять, дожидаясь, пока ты удовлетворишь свое любопытство.

Он повернулся и исчез в одной из многочисленных выходящих в зал дверей. Браун, с большим интересом слушавший его объяснения, поспешил за его светлостью так быстро, как только позволяли ему ревматические ноги.