Книга Атлас и серебро - Джейн Арчер

И вот он охнул, чувствуя, как ее тело содрогнулось под ним, и вознесся на волне острейшего, удивительного по силе экстаза. Словно в тумане, он видел, как Шенандоа сотрясается всем телом, цепляясь за него, как утопающий за соломинку. Она со стоном повторяла его имя, сама не замечая, что царапает в кровь широкую спину, опьяненная разрядкой, ставшая с Роже единым целым. Медленно, неохотно возвращались оба в реальный мир: тяжело дыша, неспособные расплести распаленные, покрытые потом тела.

И еще не скоро Роже нашел силы оставить ее и уложить рядом, двигаясь так бережно, словно Шенандоа могла рассыпаться от малейшей неловкости.

– Роже, – пробормотала она, потершись носом о его плечо, – я и понятия не имела, что будет так хорошо.

– Я тоже не имел об этом понятия, – заверил он, нежно целуя ее лоб.

– Но Роже, – удивилась она, – я считала...

– Нет, – прервал он, целуя по очереди изумрудные очи. – У меня, конечно, были женщины, но ни одна из них не сравнится с тобой, До. Я и сам не знаю, в чем тут дело, но ты просто динамит.

Шенандоа замолкла, стараясь подавить нелепое желание, чтобы у него никогда прежде не было бы никаких женщин.

– Хотя, конечно, я предполагал, что мне будет хорошо с тобой – с самой первой встречи.

– И именно об этом ты и думал с самой первой встречи?

– Только об этом я и думал с той минуты, как увидал тебя за зеленым сукном в зале «Держу пари». И это было полной неожиданностью. Ведь меня послали отыскать племянницу Шустрого Эда. Только и всего. Но стоило увидеть тебя – и обратной дороги больше не было.

– А ты, оказывается, терпеливый.

– Вовсе нет, – рассмеялся он. – Я чуть с ума не сошел! Мне ведь не хотелось силой тащить тебя в койку, как я едва не сделал в первую ночь. И к тому же ты вела себя так холодно, что в пору было поверить, будто тебе ненавистны все мужчины на свете.

– Наверное, это оттого, что до сих пор я не встречала настоящего мужчину, – так же счастливо рассмеялась она.

– Я рад, что ты считаешь меня настоящим мужчиной.

– Но ты действительно такой, – она устроилась поуютнее у Роже под боком и погладила влажную от пота грудь. – Роже, как ты думаешь, мы смогли бы...

– Так и остаться вместе?.. Непременно, вот только...

– Что?

– Черт побери! – он ошалело вскочил. – Где мой револьвер?

– На берегу. Ты же велел снять его.

– Проклятие! Брайтоны сто раз могли подкрасться сюда незамеченными! И мы бы оказались у них в лапах – беспомощные, как дети!

– Но, Роже...

– Я знал, что рано или поздно утрачу бдительность! Шенандоа, ты совсем лишила меня рассудка. Ведь мы в логове врага. Твоя сестра в плену. И все, о чем мы можем думать, это...

– Роже, перестань, – перебила она, взяв его большую руку в свои. – Ведь мы все еще живы. И не случилось ничего страшного. И моей вины здесь не меньше, чем твоей. Я сама этого хотела и хочу сейчас. И ты тоже.

– Но ведь моя обязанность – охранять тебя. Хорошо же я выполняю свою работу!

– Ты выполняешь ее просто отлично, – лукаво улыбнулась она. – Иди же ко мне. Нам ничего не грозит. И нам некуда спешить.

Роже залюбовался Шенандоа. Уже давно наступила ночь, и полная луна высветила во всем великолепии ее дивное тело, превратив атласно блестевшую гладкую кожу в живое серебро, делая ее неотразимой, побуждая снова овладеть ею. Роже послушно протянул к ней руки, но все же заставил себя стряхнуть наваждение. Он выпрямился, и его стройное тело тоже показалось покрытым серебром. Шенандоа все еще простирала к нему руки, приковывая к себе его восхищенный взгляд.

– Ты даже не знаешь, как безумно я тебя хочу, – промолвил Роган, – но мы должны вернуться, До. В асиенде нас ждут, и наверняка кого-то отправят на поиски. Вряд ли Тед Брайтон надолго оставит нас в покое.

– Пожалуй, ты прав, Роже, – прекрасные руки неохотно опустились. – К тому же надо позаботиться об Арабелле. И все же больше всего мне бы хотелось провести здесь всю ночь. Теперь, когда мы по-настоящему вместе, я желаю много-много большего.

– Не сомневайся, что и я тоже, – он опустился на колени и привлек Шенандоа к себе. – И впереди у нас еще целая вечность. Поверь, это так.

Она подняла восхищенный взор. Его синие глаза светились любовью и нежностью. И Шенандоа согласно кивнула.

– Но прежде необходимо выбраться отсюда живыми. Иначе вряд ли стоит говорить о вечности.

– Верно, – снова кивнула она. – Хочешь, я помогу тебе одеться?

Она помолчала и все же решилась предложить:

– Роже, давай выкупаемся вместе, а уж потом оденемся. Я одолжу тебе свое мыло.

– Ну да, и Тед Брайтон прикончит меня на месте, как только учует запах твоего мыла, – сухо рассмеялся Роган.

– Наверное, так оно и будет, – вторила ему Шенандоа.

– Впрочем, окунуться не помешает.

И он за руку повел ее к воде, таинственно блестевшей в лунном свете. Они долго плавали, негромко смеясь, брызгая друг в друга водой, больше всего на свете желая повторить то чудесное слияние, что свершилось недавно на берегу пруда, усыпанном мягкой ароматной хвоей.

Наконец Роже напомнил:

– И все же нам надо вернуться.

Шенандоа послушно вышла следом за ним на берег. Когда оба оделись, Роган взял ее за руку и сказал:

– До, прости меня за то, как я вел себя сегодня. Но смотреть, как Тед Брайтон лапает тебя, а уж тем паче целует, было выше моих сил.

– Знаю. Ты тоже прости меня, но ради Арабеллы...

– Верно, верно!.. Просто я не смог сдержаться.

– Он мне безразличен, Роже.

– И отлично. Теперь-то я это вижу.

Она приподнялась на цыпочки, легонько чмокнула его и погладила по сломанному носу:

– Только ты мне нужен, Роже.

– И тем не менее если он протянет слишком далеко свои лапы, я пристрелю его без рассуждений.

– Я не позволю ему, Роже, и к тому же мы скоро уедем отсюда!

– И чем скорее, тем лучше.

Роже с улыбкой погладил ее по щеке и сказал:

– Пора возвращаться в рель, Крошка До. Твоя сестра ждет.

– Что ж, идем к ней, Дирк, – улыбнулась она в ответ.

Крепко держась за руки, они покинули укромный пруд, унося с собой свое счастье. И аромат хвои, и таинственный блеск заводи – все это навсегда останется в их сердцах. Как и радость единения двух юных тел.

Глава 10

Так и не разнимая рук, Роже с Шенандоа шли в сторону ярко освещенной асиенды. Громкие голоса, взрывы хохота и даже нестройное пение то и дело нарушали волшебную тишину ночи. Ветерок доносил запах стряпни, и до самого поселка неслись пронзительные завывания гармоники. При этом дома, в которых жили мексиканцы, казались вымершими. Средоточием жизни оставалась одна асиенда.