Книга Загнанная в угол - Марина Серова

— А откуда ты узнал об этом?

— Ха! Да они же сами и рассказывали.

— Многие?

— Двое. Мои хорошие приятели. Они были в ужасе, что Венина супруга им чуть ли ни в постель кофе подавала! Вот и довел он ее, что она тебя наняла, — сделал свои выводы Луганов. — Только об этом я ему, конечно, ничего не говорил. Это ведь мне по секрету доверили. Ну, что они при жене… Вот, где перестраховщик, а где — полный идиот! Да у него вечно так. Если дело касается любви, то он иногда голову теряет. Мало, что ли, ему одного кого-нибудь? Свинья! — снова начал раздражаться Шурочка.

— А насчет кассеты, как я поняла, ты ему еще ничего не сказал? — задала я следующий вопрос.

— Да время пока не пришло. Мне с ним еще два свидания осталось. Так мы с ним договорились. А вот когда он слово свое не сдержит, а это наверняка так и будет, я ему все и собирался выложить. Да только права ты, наверное, что у меня ничего бы не получилось. Теперь я и сам это понимаю, — горько вздохнул Луганов. — Он бы меня попросту шлепнул, и все.

— А кто до тебя занимался сборами, не знаешь?

— Нет. Могу только предположить, что он этому человеку перестал доверять. Или, может, меня больше полюбил? — снова вздохнул Шурочка. — Только какая же это любовь, если…

— Считаешь, Тимофеевский тебе пока еще доверяет? — бестактно оборвала я рассуждения Луганова о настоящей любви, подумав о том, что раньше сборщиком оброка вполне мог быть Грачев.

— Не знаю, наверное, — вяло пожал он плечами. — Просил же продолжать это, даже когда мы с ним расстанемся. Наверное, я ему только для этого теперь и нужен.

— И сколько же мини-маркетов сдает деньги Тимофеевскому?

— Двадцать три. Представляешь, какая у нас конкуренция! Цены самые низкие во всем городе. Веню за это наверху, наверное, гладят по головке, а нам жить не на что. И он, между прочим, не собирается останавливаться на этом. Заботится о кошельке граждан, сволочь!

— Значит, в казино в субботу и в воскресенье собирается примерно по десять-двенадцать человек?

— Да. Так.

— Сегодня, между прочим, пятница, Шура, — недвусмысленно напомнила я и пристально посмотрела ему в глаза.

— И чего же ты от меня хочешь?

— Хочу, чтоб ты еще раз снялся в короткометражном фильме, и опять же в главной роли. Как ты на это смотришь?

— Снова желаешь поработать камерой? — усмехнулся он. — Не надоело еще? Может, придумаешь что-нибудь новенькое?

— С удовольствием бы, но других вариантов я тут не вижу.

— Ну и как ты себе это представляешь?

— Нормально представляю. Завтра пойду в казино «Звездная ночь», а послезавтра — в «Шанс». Или наоборот?

— Да нет, тут всегда одинаково. Только Веня мне потом голову снимет. Это же факт! — проговорил Луганов с неподдельным страхом в глазах.

— А при чем тут ты? Снимать-то буду я. Мало ли откуда я узнала о ваших делах? — поспешила я успокоить собеседника. — Я же не собираюсь потом рассказывать Тимофеевскому, что получила информацию от тебя.

— Эх, подруга, в опасную игру ты меня втягиваешь! — вздохнул Шурочка, но тут же осекся, видя, что к машине приближается пожилая дама с абрикосовым пуделем, и перешел на шепот: — Но делать нечего, придется соглашаться.

— Вот и отлично. Давай обговорим детали, — тоже шепотом ответила я ему.

Глава 10 Новые киноленты

В эту ночь я снова спала у Юльки. Вернее, не спала, а постоянно ворочалась с боку на бок, так как только и думала о том, что видеокамера находится у меня дома. Я, конечно, могла бы взять камеру напрокат или попросить у кого-нибудь из знакомых, но не была уверена в качестве съемки чужой аппаратурой. А качество мне требовалось отменное. Только к утру я уговорила себя не делать опрометчивых шагов и не лезть головой в петлю. Это я о том, что сначала была все-таки склонна пробраться в свою квартиру.

В десять утра я посетила Дом быта и, не желая одалживаться у друзей, взяла камеру напрокат, письменно пообещав вернуть ее в понедельник. Стоило мне это недешево.

Около десяти вечера я уже поджидала Луганова в казино «Звездная ночь». Он должен был появиться с минуты на минуту. В зале почти никого не было. Час пик, по его словам, настанет не раньше одиннадцати, но столики лучше «забить» сразу.

Вежливый официант поставил передо мной заказ: бокал шампанского, одно заварное пирожное и чашку кофе. Это тоже стоило недешево, и я подумала о том, что хорошо бы было выиграть в «блэк джек» или рулетку.

Вскоре появился Луганов. Он сразу заметил меня и сел за соседний столик. В глазах Шурочки читались твердость и решительность. Мельком он глянул на мою сумочку, которая стояла возле меня прямо на столе. В ней находилась сейчас видеокамера. Объектив через специальное отверстие был направлен на его столик.

Луганов едва заметным движением головы сделал отрицательный жест. Это означало, что объектив с его места не виден. Я отвернулась. Теперь мы не должны смотреть друг на друга.

В казино постепенно собирались люди. На фоне шикарно разодетой публики я выглядела довольно тускло, несмотря на то, что Юлька одолжила мне на вечер свое лучшее платье. Не могу сказать, что все дамы сверкали бриллиантами, а джентльмены шелковыми галстуками-бабочками, но во всех чувствовался лоск, ощущение собственной значимости и привычка жить на широкую ногу. Я тоже могу позволить себе иногда пожить на широкую ногу, но так преподносить себя мне почему-то никогда не удавалось. «Может быть, поэтому я до сих пор не вышла замуж?» — подумала я и увидела троих мужчин, подсевших за столик к Шурочке. Я немного приоткрыла сумочку и включила камеру. Они поулыбались, поговорили вполголоса, заказали по рюмочке коньяка, выпили, а затем пошли к игральным столам.

Минут через десять подошли еще трое. Все повторилось. Затем первая тройка вернулась к столу. Каждый вручил Шурочке по внушительной пачке денег, и они снова удалились. Только теперь уже не к игральным столам, а восвояси. Потом подошла вторая тройка. Молодые люди выкурили по сигарете, положили перед Лугановым деньги и тоже ушли. Никто, кроме меня, не обращал на них внимания, но делала я это крайне осторожно, боковым зрением.

Через полчаса, когда я уже доела последние крошки пирожного и выпила последний глоток кофе, с Лугановым поздоровался еще один коммерсант, сразу отдал ему стопочку денег и исчез.

А в зале кипели страсти. «Делаем ставки, господа! — выкрикивал крупье, возвышаясь за большим столом рулетки. — Стоп! Ставок больше нет». Металлический шарик издавал трескучий звук, потом затихал, и тут же раздавались стоны, вздохи и радостные восклицания публики. «Каре на семерках!» — выкрикивали из-за другого стола, или: «Нет игры».

— Не желаете ли поиграть в покер? — услышала я голос у себя за спиной и резко обернулась.

Возле меня стоял невысокий мужчина лет сорока, одетый в черный костюм, белую рубашку и галстук, по цвету напоминающий пионерский. На среднем пальце его правой руки поблескивал золотой перстень-печатка, размером с кофейное блюдечко. Мужчина белозубо улыбался.