Книга Шерлок Холмс. "Исчезновение лорда Донерли" и другие новые приключения - Н. М. Скотт

– А мне интересно, когда приедет полиция, чтобы нас арестовать, – сказал в свою очередь Бэгшоу.

– Что? Арестовать? – удивился Холмс. – Поверьте мне, вас никто не арестует. Кстати, я правильно понимаю, что вы приехали из Южной Африки?

– Да, вы абсолютно правы, мистер Холмс, – ответила Тилли. – Думаю, вы не удивитесь, узнав, что наша настоящая фамилия Ван Оутен. Мы потомки голландских колонистов, которые возделывали вельд. Моя семья, к примеру, разводит лошадей, крупный рогатый скот и выращивает виноград. Мы познакомились у нас на ранчо. А потом, по какому-то злосчастному совпадению, Фреда обвинили в краже золотых слитков с рудника, где он работал, и в убийстве охранника. Его бросили в тюрьму в Йобурге, откуда он сумел вырваться. Мы поженились и вскоре уехали за границу.

10

Арест Мортли Адамса

Теплое летнее солнце светило в окна нашей квартиры на Бейкер-стрит, радуги плясали на накрахмаленной белой скатерти, блестела стеклянная посуда, столовые приборы, графины и подставка для тостов – все, что недавно так тщательно приготовила для нас миссис Хадсон.

Мой друг Шерлок Холмс сидел развалясь в кресле, закутавшись в свой любимый халат пурпурного цвета, и читал толстый справочник в переплете из телячьей кожи.

– Мой дорогой Ватсон, – сказал он, не поднимая глаз, – я получил телеграмму. Из одного дома в Беркшире похищена ювелирная коллекция яиц Фаберже. Будьте добры, прочитайте для меня еще раз текст телеграммы.

В моем представлении сразу возник этот дом: шикарный особняк, окруженный парком, владельцы которого состоят в родстве с семьей русского царя. А оказалось, что телеграмма от некоего мистера Теолодиуса Бейнса, который жил на ферме «Ларчиз» в Мейденхеде.

– Яйца Фаберже? При чем здесь это?

– Мой дорогой друг, миссис Бейнс – внучка оперной дивы Кониетты Де Карло, и ювелирные яйца достались ей по наследству. Интересно их происхождение. – Холмс перевернул страницу. – У Де Карло был наставник и богатый оперный импресарио Тонти, который подарил ей эту коллекцию накануне ее триумфального выступления в Ла Скала, в опере Моцарта «Так поступают все».

Однажды мне довелось слушать фонографическую запись Де Карло, исполняющую песни Шуберта. Запись произвела на меня сильное впечатление, хотя и не могла в полной мере передать красоту ее волшебного сопрано.

– Более того, мой дорогой Ватсон, эта коллекция изначально была изготовлена для царя Николая по случаю его восшествия на престол.

– Понятно, – сказал я, отбрасывая газету, – но сейчас я предпочитаю обыкновенное яйцо всем драгоценным.

– У нас нет времени, – заявил Холмс и решительно выбил трубку о каминную решетку.

– Мне бы все-таки хотелось позавтракать, – настаивал я.

– Послушайте, дорогой друг, – Холмс сбросил халат, и оказалось, что он полностью одет к выходу, – в девять тридцать приедет кеб и отвезет нас на станцию Мэрилебон, чтобы ехать в Беркшир. Если вы внимательно прочитали телеграмму, то знаете, что мистер Теолодиус Бейнс будет встречать нас в полдень на платформе Тэплоу.

* * *

Кеб с грохотом провез нас по Мэрилебон-Роуд и остановился под козырьком трехэтажного терракотового терминала, против гостиницы «Грейт Сентрал». Пробравшись через вокзальную толпу к дальней платформе, где стоял наш поезд, мы сели в курящий вагон первого класса. Газетами и табаком на дорожку мы запаслись заранее и посему ни в чем не нуждались. Поезд отбыл по расписанию. Вскоре за окном уже проносились пригороды, промелькнул Дидкот, начался Оксфордшир. Примерно через час с четвертью мы высадились в Тэплоу. Это зеленый сельский полустанок на границе графств Бакингемшир и Беркшир, недалеко от Олд-Виндзора.

Теолодиус Бейнс оказался представительным молодым человеком в добротной охотничьей куртке из камвольной шерсти, в брюках гольф и скрипучих кожаных ботинках. Джентльмен-фермер, он прожил в Мейденхеде всю жизнь, исключая разве что время последней афганской кампании, когда его призвали на службу в инженерные войска. Подобно мне, он был ранен и выписан домой.

Сначала его лошадь везла нас в гору через лес, а затем полем по грунтовой дороге, которая сменилась широкой мощеной, ведущей в Мейденхед. Мы проехали древний городской мост, гостиницу и ресторан с фахверковым фасадом, где летом всегда много отдыхающих, и за Мейденхедом снова потащились по пыльной дороге среди полей пшеницы, ячменя и льна. Наконец показался фермерский дом с пристройкой, служившей хозяину кабинетом. Немного поодаль стояли коровники, силосная башня и какие-то сельхозмашины.

На крыльце дома нас встретила миссис Софи Бейнс. Она взяла наши шляпы и пальто и проводила нас в прохладную гостиную. У нее была пышная фигура и черные кудрявые волосы, собранные на затылке в пучок. Здоровый деревенский румянец показывал, что она не гнушается работы на свежем воздухе. Она тепло улыбалась и без конца благодарила нас с Холмсом, что мы по первой просьбе приехали из самого Лондона. На маленьком круглом столике нас ждали бокалы холодного лимонада, а черный лабрадор по кличке Хьюго стучал хвостом по турецкому ковру от нетерпения облобызать гостей.

– Говорят, до Олд-Виндзора отсюда всего несколько миль? – спросил я, потрепав собаку по голове, а затем вынул трубку, табак и уселся в кресло.

– Так и есть, доктор Ватсон. – Миссис Бейнс передала мне салфетку под запотевший бокал. – В замок ездит много туристов, особенно по выходным. Вся Хай-Виндзор-стрит бывает запружена повозками.

– Кстати, – вмешался Холмс, – кто из гостей наведывался к вам в последнее время? Особенно меня интересуют престарелые дирижеры, музыковеды, критики, утверждающие, что были знакомы с вашей бабушкой. Может быть, еще кто-то приезжал?

– Да вот не далее как вчера заглянули два религиозных подвижника – мистер Мортли Адамс и Силас Лавербрингер. Они оставили нам духовные книги и рассказывали о новом движении за трезвость и о сиротах Ист-Энда. Мистер Адамс чудесный рассказчик, я слушала его, позабыв обо всем. Мы даже помолились вместе. Жаль, что Теолодиуса не было дома, он уезжал по делам в Биконсфилд.

Холмс забарабанил длинными пальцами по ручке кресла.

– Вы не помните, кто-нибудь из этих джентльменов под каким-либо предлогом не выходил из комнаты?

– Как же, мистер Адамс захотел умыться, потому что день был жаркий и пыльный, а им предстоял путь в Амершем. Ванная у нас наверху. Я объяснила ему, как туда пройти, а сама в это время готовила чай на кухне.

– Вот вам и ошибка, неверное умозаключение, – сказал Холмс.

Бедная миссис Бейнс растерянно молчала.

– Предположу, что коллекция хранилась на втором этаже?

– Да, в сейфе, в кабинете мужа, мистер Холмс, – всхлипнула миссис Бейнс.

Супруг принялся утешать ее.

– Моя дорогая миссис Бейнс, уверяю вас, что вы не первая и не последняя, кто стал жертвой мошенников, – сказал Холмс, но уже без той резкости, с которой поначалу воспринял ее признание. – Воры воспользовались вашей добротой и доверчивостью. Как бы там ни было, вытрите слезы и постарайтесь вспомнить, как выглядели эти два набожных джентльмена. Этим вы гораздо больше поможете делу.