Книга Полный финиш - Марина Серова

— Так ты и спрашивал о тех, кто остался в доме, — не в силах удержаться, машинально молол языком Зверек. — Я еще не слил про Сафьяна и Гоги Кривого. Они…

— Если скажешь еще одно слово, у тебя отсохнет язык, — веско выговорил Кальмар. — Так что, будешь еще балаболить не по делу?

— М-м-м… ы-ы-ы…

— Герасим, — презрительно сказала Наташа, а сидевший рядом с ней на заднем сиденье и все это время молчавший Борис добавил:

— Только поступить бы с ним надо, как с Муму…

* * *

Темно-зеленая «Вольво» бесшумно подкатила к воротам рощинского особняка. Из нее вылез сначала Кальмар, а затем Зверек. Последний был каменно-спокоен и смотрел прямо перед собой.

Как зомби.

Борис и Наташа, вооруженные соответственно пистолетом-пулеметом «узи» и серебристой крупнокалиберной «береттой» с глушителем, встали за колонну в основании въездных ворот. Костя Калиниченко, невидимый за глыбистой спиной Зверька, еле заметно ткнул тому в спину.

Зверек нажал на кнопку электрического звонка, встроенного в колонну, но, не удовлетворившись этим, постучал по воротам так, что тяжелая чугунная створка сдавленно крякнула. Из темноты — вероятно, из караульного помещения возле автостоянки, перед самым фасадом дома — вышел парень с автоматом и сонно бросил:

— Кто еще?

— Это я… Зверек.

— А… щас открою. Хотя был бы Дубнов, хрен бы тебя кто пустил, козла.

— А вот за козла ответишь, — деревянно выговорил Данила.

— Да это я так… козел же тоже зверек, только рогатый, так? — хохотнул охранник-юморист, открывая ворота. — Ну что, проезжай… зверек рогатый.

— Я же предупреждал, что за козла ответишь, — все тем же деревянным голосом отозвался Зверьков и, с молниеносной быстротой выхватив из-за спины пистолет с глушителем, разрядил в охранника всю обойму.

Тот упал без звука, а Зверьков опустил пистолет и, перешагнув через труп, направился к дому. Кальмар взглянул на распростершееся на земле тело и негромко сказал вышедшему из-за колонны Борису:

— Все патроны расстрелял, болван. Смотри на этого… шутничка. Чистое решето.

— Да, соображение притупляется, — кивнул Борис. — Зато какая целеустремленность… а, Костя? Законченный терминатор, только русскоязычный.

Тем временем Зверек поднялся по ступенькам и достиг парадных дверей особняка. Двери уже открывали — очевидно, увидели Данилу на мониторе через видеокамеру внешнего обзора.

— У него же патронов не осталось, — сказал Борис.

— Ничего. Без патронов обойдется. Я ему исчерпывающую инструкцию дал. Расстрельную…

Упомянутый Зверьком в «Кобре» Колян окинул Данилу мутным взглядом и поправил расстегнутую на груди рубашку.

— А, ты, — сказал он. — Проходи.

— Йа, — почему с берлинским акцентом произнес Зверек, а потом поднял свою громадную клешневатую руку и, посмотрев на нее, как рассматривают впервые попавшуюся на глаза вещь, вдруг вцепился в горло Коляна. Тот захрипел и упал на колени, издав сдавленный хриплый вопль…

…И этот вопль буквально вырвал из кресла в просторной прихожей, по размерам не уступающей иному театральному фойе, — массивного небритого парня лет двадцати восьми—тридцати, с ярко выраженными кавказскими чертами продолговатого лица — длинным хищным носом, смуглой, оливкового оттенка, кожей, заросшей густейшей щетиной. Вероятно, это и был Васо. До того он с непроницаемым выражением пил пиво и смотрел немецкую порнуху так меланхолично, как будто это была передача «Сельский час», а скорчившаяся у его ног почти голая девица, на которую он не обращал ни малейшего внимания, с энтузиазмом делала ему минет.

Но с криком Коляна он вскочил, отшвырнув ударницу орального секса, и схватил автомат, лежавший рядом, на низком стеклянном столике:

— Э-э-э, ты, бля… Звэрок!

— Звэрок капут! — рявкнул появившийся в дверном проеме Борис и вскинул «узи». Прострекотала автоматная очередь, и Васо с простреленной грудью упал на пол.

Девица завизжала и, дотянувшись до выроненного любовником автомата, надавила курок.

Несколько пуль уложили на месте сцепившихся в схватке Зверька и Коляна. Причем Зверек, уже умирая, продолжал с упорной, нечеловеческой целеустремленностью и упорством сжимать пальцы на горле врага — человека, которого до встречи с Кальмаром считал если не другом, так приятелем и коллегой.

Борис Крапивин, успевший спрятаться за дверью, дал короткую очередь по ногам женщины, а появившаяся из-за его спины Наташа тремя выстрелами из «беретты» разнесла ей голову и прострелила грудь…

Глава 11 Имя убийцы

Я подошла к двери и прислушалась: да, там, внизу, происходило что-то жуткое. Выстрелы, вопли, хрипы. Смерть продолжала свою кровавую жатву этой летней ночью в Сочи. Кошмар наяву.

Больше всего меня угнетал не страх. И не смутные подозрения, смыкавшиеся вокруг меня с упорством и неотвязностью стервятника, высматривающего свою жертву. Нет. Больше всего меня угнетала невозможность вмешаться в события. Постоять за себя, а не быть беспомощной марионеткой.

В этот момент за дверью загремели шаги, скрипнул открываемый замок, и дверь распахнулась.

Я, успев скользнуть за кресло, бросила мгновенный взгляд поверх подлокотника — и замерла.

— Костя, ну что там? — прозвучал знакомый голос, и в комнату вслед за первым человеком вошел Борис.

— Они сказали, что она здесь. Этот… Васо.

— Совершенно верно, я здесь, — сказала я, поднимаясь из-за кресла. — А вот что делаешь тут ты, да еще в три часа ночи… а, Воронцов?

— Я не Воронцов, — быстро ответил тот, сверкнув на меня глазами. — Меня зовут Константин Калиниченко. Кальмар, Женя… Кальмар. Идем, у нас нет времени.

— Куда? — спросила я.

— А тебе не все равно? Как будто мы тебя с Канарских островов забираем, а не из этой… — «Воронцов» — Кальмар окинул комнату презрительным взглядом и добавил: — …каталажки. А… наручники отомкнула? Ну, это для тебя несложно. Идем, Женя. Нам нужно немного побеседовать и выяснить несколько моментов нашего…

— …совместного отдыха? — договорила я. — Ну хорошо… побеседуем. Где? Здесь?

— Естественно, нет.

— А ты прекрасный актер… Костя. — Мой голос еле заметно дрогнул, когда я назвала этого человека, вошедшего в мою жизнь под благородным графским именем Александр Воронцов, его настоящим… настоящим именем. — Ты великолепно сыграл свою роль. Меня в самом деле никогда еще так не одурачивали.

— Ты еще не представляешь себе, как тебя одурачили, — сказал он. — Идем… я не хочу нарваться на теплую и дружественную встречу с господином Дубновым.

* * *

Сочи — маленький город. И, несмотря на то, что наш путь лежал на другой конец Сочи, мы затратили на дорогу не больше двадцати минут.