Книга Иллюзия любви. Сломанные крылья - Ольга Дремова

Настроение любвеобильного Ромео Лидии Витальевне совсем не нравилось. То, с какой горячностью он буквально изливал на неё поток ласковых слов и с какой страстью целовал руки, не только вселяло в её душу беспокойство, но и наводило на определённые мысли.

Судя по всему, оканчивать курортный роман и разбегаться в разные стороны с предметом своего обожания в планы Тополя не входило, и этот вопрос следовало как-то срочно решать. Ничтожная проблема с такси и носильщиками казалась теперь настолько несущественной по сравнению с тем, что ей грозило в случае, если Тополь надумал бы преследовать её и в Москве, что, наплевав на сиюминутную выгоду, Загорская решилась на крайние меры.

— Леонид, не стоит так убиваться. Курортные романы — обычное дело, — мягко проворковала она и совершенно отчётливо почувствовала, как дрогнули руки Тополя.

— То, что произошло между нами — не простой курортный роман, — с жаром возразил он. — Я долго думал над тем, что значит для меня встреча с тобой, и вот что я решил… — осипнув от волнения, Тополь поднял на Лидию сияющие глаза. — Когда я вернусь в Москву, я разорву отношения с Настей и попрошу тебя стать моей женой.

— Что?! — потрясённо выдавила Загорская. — Что ты сказал?

— Я намерен просить тебя стать моей женой, — с пафосом произнёс он, и лицо его просияло.

— Ты просишь меня выйти за тебя замуж? — не веря своим ушам, Загорская медленно опустилась на стул. — А зачем ты мне нужен?

— То есть как это… — побледнел Тополь. — Что ты имеешь в виду?

— То, что говорю. Зачем ты мне такой хороший нужен, Лёня?

— Ты что… отказываешься? — Леонид изумлённо заморгал.

— Назови мне хотя бы одну причину, по которой я должна согласиться на подобную глупость, — успокаиваясь, Загорская глубоко вздохнула.

— Разве ты меня не любишь?

— Какая любовь, Лёня?! — тёмно-карие глаза несколько раз смерили Тополя с ног до головы, и он немедленно почувствовал себя так, будто его раздели догола и выставили посреди площади на всеобщее обозрение. — О чём ты говоришь? Какая ещё любовь? Неужели ты всерьёз полагаешь, что я соглашусь испортить себе жизнь до конца дней своих?

— Но почему же испортить?.. — от неожиданного поворота событий Леонид практически онемел. Рассчитывая если не на слёзы умиления, то хотя бы на элементарную благодарность, он никак не ожидал, что его слова произведут подобный эффект. — Лидия, ты, наверное, не так меня поняла. Я не предлагаю тебе роль содержанки…

— Не смеши ты меня ради бога — содержанки! — Загорская картинно откинула голову и закатила глаза к потолку. — И на что же ты меня собрался содержать? Из твоей аховой зарплаты инженера на оборонке четверть удерживается только на алименты, которые ты, по твоим же собственным словам, будешь платить ещё лет десять, не меньше, а с учётом рождения последнего ребёнка, от твоих денег и вовсе останутся одни крохи. Что ты можешь предложить женщине, Лёня? — Лидия посмотрела на Леонида с презрительным сочувствием. — Кроме запредельных амбиций и заоблачного самомнения, у тебя нет ничего. Почти за полвека своей никчемной жизни ты ничего не нажил. Твои жалкие квадратные метрики меня не прельщают, тем более что после бракоразводного процесса с Настей от твоей однокомнатной квартирки останется едва ли плохонькая комнатушка в какой-нибудь старой коммуналке с кучей пьющих соседей и орущих детей. Денег, как мы выяснили, у тебя нет, и с твоей профессией уже не будет. Никаких перспектив на будущее у тебя уже не может появиться хотя бы в силу возраста. Тогда что же? Что у тебя есть такого, что могло бы меня сподвигнуть на столь абсурдный поступок?

— Разве недостаточно просто любить друг друга? — лицо Леонида стало белее простыни.

— Ты считаешь, что из-за химеры, выдуманной людьми для оправдания собственной глупости, я надену себе на шею подобное ярмо? Да за кого ты меня принимаешь? — глаза Лидии округлились. — Неужели сомнительное удовольствие выслушивать твои занудливые изречения стоит того, чтобы я позабыла о собственном спокойствии? Представить свою жизнь среди тазов с грязными мужскими носками и кастрюльками с борщами? Неужели я произвожу впечатление ненормальной?

— Зачем ты хочешь меня обидеть? — упавшим голосом промямлил Тополь. — Я к тебе со всей душой…

— Мне не нужна твоя бесценная душа, как-нибудь сумею прожить без неё, — усмехнулась Загорская.

— Значит, когда я дарил тебе подарки, я был хорош? — губы Леонида, будто вздёрнутые на резиночку, покрылись мелкими вертикальными складочками. — Когда ты принимала от меня украшения и вещи, тебя нисколько не смущали ни мой возраст, ни моя скромная зарплата, ни плохонькая однокомнатная квартира или отсутствие каких-либо перспектив на будущее?

— А при чём здесь всё это? — охладила его пыл Лидия. — Признаться честно, мне нет никакого дела ни до твоих перспектив, ни до тебя самого. Если бы ты был умнее, ты бы понял, что обвешанный детьми алиментщик с окладом госпредприятия и кучей седых волос на голове по-настоящему не может заинтересовать ни одну уважающую себя женщину.

— Однако мои седые волосы не мешали тебе крутить со мной любовь! — оскорблённый до глубины души Тополь выпятил нижнюю губу.

— Боюсь огорчить тебя, Лёня, но любовником ты оказался никудышным. Даже твой туго набитый кошелёк не смог заставить меня почувствовать себя в постели женщиной, — уронила Лидия и тут же поняла, что наступила на самую больную мозоль.

— Ещё никто и никогда не жаловался на мои мужские данные! — глаза Тополя полыхнули яростью.

— По всей видимости, у твоих бывших жён никогда не было ни одного стоящего мужчины, и им просто не с чем сравнивать.

— Тебе доставляет удовольствие смешивать меня с грязью?! — кулаки Тополя сжались. — Мало того, что ты сделала из меня дойную корову, ты ещё и оскорбляешь моё мужское достоинство! Я не позволю вытирать об меня ноги! Двадцать дней ты держала меня за дурачка, хватит! Достаточно! Будь так любезна, распакуй чемоданы и верни мне всё, что ты у меня украла, или я сделаю это сам!

— А не пошёл бы ты на фиг? — безмятежно произнесла Загорская, и на её лице появилась довольная улыбка. — Ты думаешь, я терпела тебя три недели кряду задаром? Всё, что лежит в моём чемодане, выстрадано мной и заработано. Если ты только посмеешь прикоснуться к моим вещам, я вызову милицию и обвиню тебя в воровстве.

— Позвольте-позвольте! — Тополь выставил вперёд руку и криво усмехнулся. — У меня сохранились все товарные и кассовые чеки на каждый из купленных предметов.

— Чихать мне на твои чеки, — спокойно отозвалась Лидия. — Если уж дело действительно дойдёт до милиции, с меня станется сказать, что ты украл мои побрякушки вместе с чеками.

— Да что же это такое?! — искренне возмутился Тополь. — То, что происходит, иначе как вымогательством и назвать-то нельзя!

— Называй как хочешь, только исчезни с глаз моих долой, — Загорская подняла свою маленькую ручку и сделала прощальный жест.