Книга Проигрыш - дело техники - Сантьяго Гамбоа

Незнакомец растянулся на матрасе Силанпы. В голове Эступиньяна роились всевозможные варианты спасения.

«Войду и скажу, что я работник МКС, проверял исправность водосточной трубы, извинюсь и уйду».

«Войду и скажу им, что я тут вообще ни при чем, мол, живу по соседству, и когда мне не спится, люблю заглядывать в чужие окна».

«Войду и нападу на них: тому, что не спит, врежу ногой по яйцам, а второго задушу подушкой».

Однако ни один из них не казался осуществимым.

Пальцы горели от напряжения и усталости. Эступиньян вымок на дожде и стал еще тяжелее. Дрожь с колен перекинулась на все тело, бессильно повисшее над пропастью. Все мышцы болели, а затекшая спина будто окаменела и была готова расколоться на мелкие кусочки.

«Неужели это конец? — подумалось ему. — И какого хрена я затеял игру в частного детектива?»

Он не хотел верить, что положение безвыходное, не хотел думать, что все равно упадет, а утром на мокром асфальте обнаружат его бездыханное тело, и все будут недоумевать, как такое могло с ним случиться. Он закрыл глаза, и его последняя мысль была о Коре. Падая, вспомнил, что сегодня четверг, а умереть в четверг — плохая примета. Лучше бы в субботу, чтобы напоследок перед смертью успеть еще хоть разочек трахнуть «пышку».

От долгого падения перехватило дыхание, желудок подступил к самому горлу. Несколько раз его ударило о стену. На уровне второго этажа мимо промелькнули какие-то горящие точки — наверное, кошачьи глаза. Он почувствовал приближение асфальта, затем удар, непонятный треск, еще удар…

Открыв глаза, Эступиньян обнаружил, что лежит на улице, запутавшись в цветастой материи. Прямо перед ним виднелась вывеска: «Корейская кухня Пхеньянский соловей». Он с облегчением перевел дух — брезентовый тент уличного лотка спас ему жизнь.

«Да здравствует Хошимин, черт возьми!» — беззвучно завопил Эступиньян, вскочил на ноги и бегом бросился за угол.

19

— Только не предлагайте мне ни виски, ни джин, доктор! — заявил Тифлис Варгасу Викунье. — Оставить это английским гермафродитам и американским педикам, а мне налейте-ка нашего гуарилако, да, если можно, полную копу, да лимончика закусить!

— Как прикажете, дон Элиодоро. Ваша приверженность традициям просто бальзам на душу в эти непростые для страны времена.

— Раскрою вам один секрет, доктор Варгас… Каждое утро перед завтраком я выхожу в сад, беру горсть земли, целую ее, а потом медленно высыпаю меж пальцев. Это моя лечебная процедура, придающая мне заряд бодрости на целый день.

— Колумбия все больше нуждается в добропорядочных гражданах. Нация погрязла в терроризме, коррупции, пороках!

— А по чьей вине? Скажу вам опять по секрету, лично я придерживаюсь мнения, что в нашем правительстве засели лазутчики. Эти либералы на самом деле ставят свои частные интересы выше государственных.

— Таковы правила игры в демократию, у нас все решают избирательные урны.

— Но мы-то с вами прекрасно знаем, дорогой доктор, что и урны вскрывают чьи-то руки.

Когда лакей принес бутылку «кристаля» и стаканчики, Тифлис знаком велел ему оставить все на столе.

— Однако перейдем к делу, дон Элиодоро. Вы, конечно, догадываетесь, что я назначил нашу встречу у себя дома не для того, чтобы заставить вас выслушивать свои сетования.

— Я весь внимание, дорогой доктор. Вам налить?

— Только чуточку, дон Элиодоро. Патриотические чувства не должны вредить печени. Я уже не в том возрасте, чтобы позволить себе подобную роскошь.

— Жизнь несправедлива, все хорошее убивает.

— Плохое убивает тоже, но, опять же, кому решать, что хорошо, а что плохо?

— Я весь внимание, доктор!

— Вопрос конфиденциальный. Речь идет о земельном участке в районе Сисги. Великолепные угодья, на берегу озера. До недавнего времени ими владел покойный Перейра Антунес.

— Да, я в курсе, доктор.

— С таким человеком как вы, дон Элиодоро, нельзя говорить иначе, как с полной откровенностью. — Варгас Викунья встал, подошел к окну и отдернул штору. Мельчайшие огоньки далекого города яркой россыпью усеяли черное лоно ночи. — Меня интересуют эти земли, поскольку я намерен построить там развлекательно-оздоровительный комплекс. Знаете, этакий оазис для состоятельных людей: съемные коттеджи для отдыха в выходные дни, поле для гольфа, водные лыжи, чистый горный воздух. Идея отличная, а если еще и заработает, доход будет приносить немалый.

— Несомненно, климат там замечательный, а если и зарядит дождь, то у горящего камина да с бутылочкой агуардьенте жизнь покажется болеро.

— Ну, ведь верно же?

— Да, доктор, идея действительно превосходная. Но позвольте спросить, а какое отношение к этому чудесному проекту имею я?

— Вот мы и подошли к самому главному. Вы были очень дружны с Перейрой Антунесом, и я подумал, что, возможно, вам известно местонахождение документов на эту землю, которые как сквозь землю провалились, простите за каламбур, — ну, никто не знает, куда они подевались!

— Ах, вон оно что… Вот же старый греховодник этот дон Касиодоро! Позвольте поделиться с вами одним секретом. Сеньор Перейра Антунес обладал небывалой деловой хваткой, в бизнесе — ну просто тигр! А еще у него был чудесный дар: он умел предвидеть будущее, что особенно ценно у нас, в Колумбии. Землю, о которой вы говорите, дон Касиодоро в свое время купил за сущую безделицу. Тогда никто и вообразить не мог, насколько она подорожает через пятнадцать лет. Однако вам, вероятно, известно о его причудах, и что он состоял в этой секте, где все ходят голыми… Как бишь они себя кличут?

— Натуристы.

— Вот-вот, натуристы. И нашла на него блажь передать землю в пользование тем недоумкам! Ну зачем ему это понадобилось, можете вы мне объяснить? Такой серьезный сеньор, авторитетный — и взялся изображать из себя ощипанную курицу. Бывает же такое на свете!

— Так значит, натуристы по-прежнему занимают эту землю?

— Да, по крайней мере до тех пор, пока не появится новый собственник и не даст им пинка под голый зад!

— А про документы вам что-нибудь известно?

— Знаю, доктор, что речь идет о выгодном предприятии. Остается только выяснить, на какую сумму готовы раскошелиться заинтересованные стороны.

— Стороны? А сколько их?

— По слухам, которые доходят до меня в последнее время, вы не единственный, доктор.

Не сказав ни слова, Варгас Викунья взял бутылку «Кристаля», до краев наполнил свою копу и осушил одним глотком. Побледнел, закашлялся и воззрился на Тифлиса, продолжая молчать, будто потерял дар речи.

— С гуаро надо вести себя осторожно, доктор. Если нет привычки, лучше принимать понемножку. Выпивка как женщина — ослабишь бдительность, голову закружит.