Книга Надкушенное яблоко Гесперид - Анна Бялко

– Я там приготовил ужин, – князь улыбнулся ей, оставаясь стоять. – Если хотите, мы можем...

– Да нет, – улыбнулась Ирина в ответ. – Давайте пока просто посидим. У вас хорошо... Тихо...

Последнее слово вырвалось немного неожиданно даже для нее самой.

– Я могу включить музыку, – с готовностью отозвался князь. – Какую...

– Ни в коем случае, – поспешно перебила его Ирина. – Я как раз очень рада, что тихо. У меня, знаете, каникулы детские кончились позавчера, до сих пор в себя прихожу. Тут не до музыки.

– У вас чудесные дети, – заметил князь, садясь в кресло напротив.

– Спасибо, – искренне согласилась Ирина. – Но все равно, когда две недели с ними наедине... Сашка уехал, а мы как-то на все каникулы остались дома...

Поговорили немного о детях, о сашкиных делах, об ирининой работе – статья про Панаю должна была появиться в мартовском выпуске «Ххх», в феврале, потом переключились на искусство... Беседа плавно текла, изгибалась, охватывая то одно, то другое, свечи мягко горели, вино было с благородной горчинкой... Но как-то вся эта благодать казалась Ирине... не то, чтобы лишней, но будто бы недостаточной. Хотелось... м-мм... не этого, да. То есть – не только этого... Чего-то более провокативного, что ли, пусть еще не опасности, но хотя бы первого шага по направлению к ней... Наверное, придется самой...

Ирина дождалась сколько-то подходящего витка беседы – речь как раз шла о влиянии библейских образов даже на современное искусство – не спеша взяла из вазы яблоко, повертела его в руках, медленно поднесла ко рту, медленно же откусила кусочек... Яблоко было жестким и достаточно кислым.

– Как вы думаете, Илья, – плавно сказала она, глядя князю прямо в глаза. – Это – то же самое яблоко, которым Ева соблазнила Адама? Я имею в виду, прошло столько лет, а яблоки остались такими же?

Князь, в свою очередь, взял из вазы яблоко, тоже стал крутить в тонких пальцах.

– Ну, строго говоря, яблоко – это вообще апокриф. Райский плод, познание Добра и Зла. По иным источникам, – он небрежно отложил яблоко в сторону, – это вообще был апельсин. – Князь многозначительно улыбнулся. – Кстати, настоящие райские яблочки, ну, их еще называют китайка, знаете? – Так они вовсе крошечные, да при этом еще и горькие на вкус. Если, конечно, есть их в натуральном виде, срывая с дерева. Варенье, к слову, бывает, наоборот, просто прекрасным. Не значит ли это, возвращаясь к теме нашей беседы, что мы склонны преувеличивать свои ожидания, придавая ощущениям тот оттенок, которого у них нет? – И вернул Ирине ее взгляд.

Пока она судорожно решала про себя, является ли высказывание князя совсем уж грубым наездом, и требует ли, соответственно, каких-то решительных ответных действий с ее стороны, тот продолжил:

– Если продолжать тему яблок в мифологии, то лично мне всегда были гораздо более интересны другие яблоки, хотя, как говорится, все они мазаны, в общем-то, одним и тем же миром...

– То есть, – слабо откликнулась Ирина, еще не пришедшая ни к какому выводу относительно предыдущей тирады.

– Я имею в виду яблоко древнегреческих мифов. Ну, помните, то самое яблоко вечной молодости из небесных садов Гесперид, дочерей титана Атласа?

– А что с ним? – все так же отвлеченно спросила Ирина.

– Там была довольно забавная история. Помните, – сперва это яблоко пошел добывать Геракл, и это чуть не стоило ему свободы, когда Атлас взвалил на него небесный свод. Потом, хитростью вырвавшись оттуда, он отнес яблоко Эврисфею, который, собственно, и поручил ему добыть чертов плод, а вот потом? Что было с яблоком после?

– Э-э... Эврисфей, кажется, отдал его самому Гераклу, – вспомнила Ирина, внутренне радуясь, что так хорошо заботилась о детском образовании. Они с Мишкой частенько перечитывали греческие мифы, да она и сама вспоминала про Геракла не так давно, в связи со своею колонкой... Она хотела сказать об этом князю, но сразу же передумала – пусть видит, что она еще сомневается насчет своей обиды.

– Верно, а потом?

– По-моему, Геракл отдал яблоко богине Афине, а та... Не помню... Прикрепила его к своей эгиде? Она все туда вешала, на эгиду. Голову Медузы вот тоже... Кстати, что это – эгида?

Но князь не дал сбить себя с мысли.

– Нет, не на эгиду. Эгида – это был ее щит, обтянутый шкурой одноименного чудовища, она носила его на груди. А с яблоком было сложнее. Вроде бы Афина хотела вернуть его Гесперидам, хотя нигде не сказано, что она довела задуманное до конца, но потом это яблоко попало в руки богини раздора, и стало причиной начала Троянской войны.

– При чем тут яблоко, – не согласилась Ирина. – Война началась из-за Елены. Ее украл Парис.

– Да, но ведь Елена сбежала с Парисом из-за того, что Парис отдал яблоко богине Афродите, и та уже подговорила Елену, вернее, заставила ее влюбиться в Париса... У богов был пир, они отмечали свадьбу героя Пелея с богиней Фетидой – у них потом родлся сын Ахилл, будущий герой этой самой троянской войны, а богиню раздора не пригласили. В отместку она украла яблоко, написала на нем: «Прекраснейшей», подбросила – и три богини сцепились вокруг него. Афродита, Афина и сама Гера, хотя уж, казалось бы, последняя могла бы поставить себя выше этого. Так яблоко вечной молодости стало яблоком раздора. Забавно, правда? Раздор из-за вечной молодости... Эту тему, вообще-то, можно развивать довольно долго, но я лично всегда задавался вопросом – что было бы, если бы Геракл с самого начала его съел?

– Кого? – Ирина не могла не улыбнуться серьезности князя.

– Да яблоко. Оно давало вечную молодость, так он бы и получил все свое, и не пришлось бы огород городить... Геракл же все равно попал потом на небо, то есть на Олимп, ну так лучше съел бы яблоко. Или хотя бы откусил...

– Кстати, об откусить, – Ирина окончательно решила не обижаться на князя. – Кто-то обещал ужин?

Ужин был потрясающим. Он включал в себя свежих устриц на льду, запеченную камбалу и прочие прекрасные блюда, которым Ирина вполне оценила по достоинству, причем князь клялся, что на самом деле приготовил все самостоятельно, и в доказательство цитировал на память какие-то сложные рецепты. В какой-то момент Ирина осознала, что практически все приготовленное в той или иной степени содержало в себе так называемые афродизиаки – в «Глянце» как раз недавно была статейка на эту тему, и не то чтобы Ирина так уж доверяла подобным статьям, она все-таки и сама была причастна работе в подобных изданиях, но уж больно вывод напрашивался... И она предложила князю выпить на брудершафт.

Тот согласился, окинув ее внимательным и, как ей почему-то показалось, грустным взгладом, налил ей и себе по бокалу вина, встал из-за стола, подошел к ней, нагнулся, так что ей даже не пришлось вставать, перекрестил свою руку с ее, сделал глоток из бокала – Ирина едва успела пригубить свой, надеясь про себя, чо белое вино успеет смыть изо рта неизбежный рыбный запах...

В тот же момент князь легко коснулся губами ее щеки и вернулся на свое место за столом. Ирина так и замерла со своим неопущенным бокалом.