Книга ИнтерКыся. Дорога к "звездам" - Владимир Кунин

—...мы, понимаешь, с Вебером расшнуровываем задник у фуры, а там, бляха-муха, сидит моя золотая Кыся и умывается, бля!

«Черт подери! Да заткнись ты!.. Неужели ты, дубина стоеросовая, не понимаешь, что я не так уж просто залез в фургон?!» — с изрядной долей раздражения подумал я.

— Слушай, Кыся... Кстати!.. — вдруг насторожился Водила. — А какого хера ты вообще туда полез?

Ну, все... Услышал Господь мои молитвы. Мы — в Контакте! Теперь осторожненько, небольшими щадящими порциями, мне нужно поведать Водиле обо всем, что мне известно. И выработать совместный план действий... Только очень осторожно! Иначе переизбыток информации, идущей от меня как от более сильной Личности, может Водиле только повредить. Заклинит, и все тут!.. Мне об этом Шура читал в книге доктора Шелдрейса..

— Уж не подложили ли мне чего-нибудь такое в фуру, когда загружали мою тачку этой ё...й фанерой? — подозрительно прищурился Водила. — В той ликеро-водочной шараге, мать их...

Нет! Водила — определенно талантлив!.. Мне с ним просто очень повезло.

Я вообще из везучих Котов. Правда, я стараюсь не сильно обременять Судьбу и для своего «везения» многое делаю собственными лапами. Как, например, с Шурой...

Ведь Шуру Плоткина таким, каков он сейчас есть, практически создал Я! Надо было посмотреть, что получил я шесть лет тому назад, будучи еще совсем Котенком, в лице Шуры Плоткина! Это был какой-то кошмар: молодой пьющий еврей-неудачник, нигде не работающий из-за уже сложившейся репутации и принадлежности к знаменитому «пятому пункту».

— Да, пишет очень неплохо, но... Вы же сами понимаете, — говорили про Шуру.

Ко всему прочему Шура был женат на хорошенькой злобной сучке, которой в свое время нужно было всеми правдами и неправдами после университета остаться в Ленинграде, а не возвращаться в свою Вологду. История примитивнейшая и банальная, но от этого не менее горькая...

Счастье, что тогда они не обзавелись детьми и в их доме появился Я!

* * *

— Во, гляди, Кыся, как они тут ездят, бля! — неодобрительно покачал головой Водила. — Мы ж с тобой на нашей «вольве» неслабо идем — сто двадцать в час, а они, суки, на своих легковых «мерсах», «бээмвухах» и «поршах» — нас как стоячих делают! По сто восемьдесят, по двести чешут, придурки немецкие!.. Единственная страна, Кыся, где скорость не ограничена, мать их. Вот они друг перед другом и выдрючиваются. А потом удивляются — откуда у них на автобанах такие аварии, машин по сорок за раз — в хлам!..

Я с досадой отметил, что Водила, как сказал бы Шура Плоткин, явно «сорвался с крючка». То есть неожиданно оборвал нить Контакта со мной и переключил свое внимание на чисто внешние, привычные ему раздражители. Но тут же я честно признался себе, что виноват в этом сам. Уж слишком не вовремя я стал вспоминать Шуру, себя и то время, когда мы были молоды... Слишком отвлекся.

«Водила! — мысленно сказал я и напрягся так, что у меня даже между ушами заломило. — Постарайся сосредоточиться и понять все, что я тебе скажу. Пожалуйста, вспомни опять про свою фанеру. Я тебя очень, очень прошу, Водила!!!».

— И знаешь, Кыся, что мне еще не нравится? — тут же, почти без паузы, проговорил Водила. — То, что меня пытались на наркоту проверить. Меня! Которого здесь столько лет знают как облупленного. И собачки эти чуть на говно не изошли... Ну их еще можно понять — им службу служить, а тут мой Кыся им кислород перекрывает! А если они не только на тебя лаяли, а, Кыся?..

Я поощрительно положил ему на плечо лапу и даже муркнул. Но Водила ласково отодвинул меня и сказал:

— Отсунься маленько, Кыся. Я закурю. На хера тебе дымом дышать? Эх, жаль, я твою зажигалочку посеял...

Я испугался, что Контакт снова прервется, и опять напрягся до головной боли: «У тебя в фуре — минимум сто килограммов кокаина! Его погрузил в твою фуру Лысый. Осторожней с ним! Он вооружен. Он — трус и от испуга может начать стрелять...»

Стоп, стоп, Мартын!.. Слишком много информации! Что я делаю?! Постепенно, постепенно...

— А не загрузили ли меня чем-нибудь этаким в той шараге? — Водила приспустил боковое стекло, закурил и уточнил: — Кроме фанеры... А, Кыся? Если пошурупить мозгами — в любую пачку фанеры можно килограмм сто кокаина спрятать. Вырезал в листах круг диаметром с метр, снизу и сверху по паре целых листов прихреначил, а в середку хоть слона запихивай! Дескать, водитель на этой машине проверенный, его трясти не станут. А если и стопорнут — все тут ни при чем. Водилу — за жопу и в конверт. И пусть доказывает, что он не верблюд!

Признаюсь, я был ошеломлен. Не в обиду Шуре Плоткину сказано — теперь я никогда не поручился бы за то, что Шура понял бы меня лучше, чем Водила!..

— Конечно, — продолжал размышлять Водила, — товар они потеряют... А это минимум по сотне баксов за грамм! То есть — сто тысяч зеленых за кило... А за сто кило?! Охренеть можно!

«Ты молодец, Водила! Ты умница! — похвалил я его. — Но ты, как мудак, пропустил мимо ушей то, что я сказал тебе про Лысого!..»

На что Водила мгновенно отреагировал:

— И знаешь что, Кыся? Если они мне действительно какую-нибудь срань в фуру подбросили — слово даю, что вон тот, — Водила показал на идущий впереди фургон Лысого, — наверняка в этом деле хвост замочил!

Мне так понравилось это выражение — «замочил хвост»! Потрясающе! Нужно запомнить. Очень может пригодиться...

— Уж больно он шустрил при погрузке, — вспомнил Водила. — Я еще тогда подумал — чего он так суетится? И потом... Помнишь, Кыся, когда ночью Бармен вдруг про наркотики заговорил. Не, ты ни хрена тогда, наверное, не слышал — вы там с Рудольфом под столом по буфету гуляли. А я видел, как мой этот лысый сокамерник занервничал!..

«Да видел я все, Водила! — мысленно завопил я. — Во всем этом деле самый страшный человек — Бармен!!! Это он тебя подсунул той фирме, он тебя запродал Сименсу на месяц!.. Он велел Лысому пристрелить тебя, если ты не согласишься на их условия!.. Он дал Лысому пистолет с глушителем! Видел по телевизору такие?! Когда я сказал тебе, что Лысый вооружен, ты почему-то не обратил на это внимания. Думай, Водила, думай!..»

От волнений я даже не заметил, что дословно повторил фразу Кота-Бродяги, сказанную им мне тогда — в пилипенковском фургончике.

— Вот я и думаю, — почти впрямую ответил мне Водила, — что за этим стоит кто-то очень крутой. Который и меня хорошо знает, и бабок у него — хоть жопой ешь. Чтобы и за «дурь» отстегнуть, и вокруг всех купить. Ну и не без своих людей здесь, конечно. В Германии. А может, и еще где. И из рук они свой товар так просто не выпустят. Если все и вправду так, кто же дирижирует всей этой филармонией?.. А, Кыся?

«БАРМЕН!!!» — От злости я чуть не укусил Водилу за ухо!

— Неужто Бармен?! — вдруг спросил Водила и потрясенно посмотрел мне в глаза.

Чего делать на скорости сто двадцать километров в час, конечно, не следовало. Наша огромная машина непроизвольно вильнула из крайнего правого ряда в средний, и обгонявший нас голландский автобус от ужаса истерически засигналил и замигал всеми своими фарами...