Книга Как бы беременная, как бы женщина! Самая смешная книга о родах - Галина Артемьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И все мы, конечно, даря жизнь своим деткам, начинаем понимать родителей, ценить их усилия, преданность, любовь.
И каждой из нас хочется сказать:
– Прости меня, мамочка! Я только сейчас поняла… Я люблю тебя!
Моей малышке было два года. Мы жили на даче. Веселились до упаду. Каждый день поливали друг друга водой из шланга, хохотали, визжали… Муж уезжал на работу, а у нас – цветочки, ягодки, травка, солнышко! У меня отпуск на работе – и тысяча удовольствий. Главное – дочурка, с которой каждый день – с утра до вечера – праздник.
Поехала я как-то в Москву по делам и встретилась со школьной подружкой.
– Смотри, что у меня есть, – говорит Галка.
Показывает, а у нее перепечатанная на машинке (так тогда практиковалось) книга под названием «Камасутра».
Про книгу-то я слышала, но видеть не приходилось.
– Возьми, почитай, – предлагает подруга. – Попрактикуетесь с мужем.
В одиночку это изучать невозможно.
Вот я и получила на неделю (до следующего своего приезда в Москву) ценное пособие по радостям любви.
И мы всю неделю самозабвенно его изучали.
Результат – через девять месяцев у нас родился прекрасный здоровый и бодрый сынище!
Когда говорят, что у нас в стране секса не было, бессовестно врут. Был секс. Но главное – любовь была. И вера, и надежда.
Был у мужа друг-гинеколог. Они вместе учились в институте. Ну и потом мы все вместе дружили. И когда он приходил к нам в гости, я попутно, по дружбе, консультировалась с ним по поводу течения своей второй беременности.
Вроде мы все обсуждали невзначай, между делом. Иногда говорили о сроке.
А срок вполне можно определить по тому, на каком уровне находится матка.
Я-то свой срок знала, но врач в консультации (так у них почему-то было заведено) ставила на две недели меньше. Вот я и обсуждала с другом эту проблему. Говорила ему:
– Посмотри, на каком уровне у меня матка. На какой срок – если объективно?
Я не обращала внимания на то, что рядом крутится моя дочка, которой, как всякой женщине, пусть даже такой маленькой, двухлетней, до всего было дело.
И вот однажды у нас собрались гости. Мы отмечали какой-то праздник. Дочка рвалась к гостям. Хоть на минутку. Ну – хоть перед сном попрощаться! Но потребовала, чтобы прощаться ей дали в нарядном платье, колоточках и туфельках. Ладно. Пусть. Нарядили.
Выходит наша дочка к гостям – загляденье! Просто плакат «Счастливое детство».
Выходит, торжественно встает перед гостями и, подняв свое нарядное платьице, требует:
– Смотрите, какая у меня матка!
Я в ужас пришла!
А потом, конечно, долго не могла отсмеяться.
Правильно говорят: «У маленьких детей большие уши».
Не раз убеждалась.
Третьего ребенка мы с мужем очень хотели. Рождение человека – чудо. Жаль, что это чудо мне удалось пережить лишь трижды.
Итак – хотели, и вот, пожалуйста, получился, ожидайте.
Вернувшись в Оломоуц, я отправилась в госпиталь, чтобы засвидетельствовать беременность. В госпитале служил мой муж, поэтому встреча с врачом прошла в теплой дружественной обстановке. Врач, красивая, молодая, уверенная в себе узбечка (жена офицера), сразу ласково и с готовностью предложила:
– Давайте сделаем абортик? С укольчиком! Зачем вам? Есть девочка, есть мальчик… Хватит…
Милая женщина явно хотела сделать мне любезность…
С ней, кстати, связаны забавные воспоминания. У нее был маленький сынок, ходивший одно время в детсадовскую группу, организованную нашими женщинами в военном городке. И вот этот очаровательный четырехлетний малыш адски ругался матом. Естественно, другие дети приходили домой с выражениями, от которых у видавших виды отцов волосы вставали дыбом. Естественно, родители отправились разбираться, откуда что взялось. И выяснилось, что источник новых знаний – сын гинеколога. Не будь его мама гинекологом, не видать бы ребенку больше детсадовской группы. Но тут решили провести работу. Попросили маму как-то повлиять, перевоспитать.
Мама обещала, пояснив, что ее папа, дедушка малыша, когда они приезжают в отпуск в Ташкент, разговаривает с ребенком по-русски. Ну, и вот…
Воспитательницы недоумевали. Ну – разговаривает дедушка с внучком по-русски – так что?
– А он, папа мой, фронтовик. И когда на фронт попал, ни слова по-русски не знал, там так и научили, – пояснила мама ребенка-матерщинника.
В общем, что посеешь, то и пожнешь.
Посеяли фронтовые друзья в сознание солдата узбека отборный мат, а потом вернулся к внукам фронтовиков во всем своем великолепии…
Однако мама обещала, что после отпуска вернет ребенка в группу полностью перевоспитанным.
В сентябре она привела сына, заявив, что работа проведена.
Между воспитательницей и ребенком произошел следующий диалог (имя ребенка сознательно изменила):
– Ну, что, Каримчик, не будешь больше ругаться матом?
– Никогда больше не буду, – горячо отозвался малыш. – Ни за что! А то боженька х-якнет.
Он, правда, очень старался.
…После доброго предложения сделать быстрый и безболезненный аборт я обратилась в чешскую клинику и наблюдалась там.
Разницу почувствовала. С первых шагов.
Во-первых, сразу сделали УЗИ. У нас в те времена УЗИ полагалось только избранным.
Во-вторых, во время УЗИ врач смотрел в свой монитор, а я имела возможность смотреть на свой экран, расположенный рядом с кушеткой, на которой я лежала.
Я увидела маленького, но совершенно настоящего человека, с глазками, ручками, ножками. Восемь недель беременности – совсем маленький человек. И этого человека мне предлагали уничтожить только потому, что у меня уже есть девочка и мальчик? Убить живого, маленького…
– Сердечко работает хорошо, – сказал врач.
По-чешски это звучало как нежнейшая музыка.
Слезы покатились из моих глаз.
– Помаши мамочке ручкой, лентяй, – сказал доктор маленькому человеку, чуть-чуть нажав своим прибором на мой живот.
Ребенок и правда взмахнул ручкой.
– Спит, – улыбнулся врач, явно радуясь тому, что видит на мониторе.
Я уже любила своего человечка всем сердцем.
Позвали мужа. Он тоже умилился и пришел в восторг от вида нашего детки.
– А кто там? Мальчик или девочка? – спросили мы.
