Книга Любовь без слов - Наталья Нестерова

На свидание с Полиной Геннадьевной Антон опоздал не потому, что набивал себе цену. Антон опаздывал всегда и всюду. В баре были заняты три столика. За двумя сидели парочки, за третьим – одинокая дама, поманившая Антона и показавшая на свободный стул.

– Извините, не мог вырваться раньше, – повинился Антон.

– Ничего.

И замолчала, посмотрела в сторону, точно давая Антону возможность хорошенько себя рассмотреть.

Полина Геннадьевна относилась к тем женщинам без возраста, которых Антон называл «гладкими». У них были лица неестественной гладкости – без морщинок, без следов давних юношеских прыщей, без малейших огрехов на мраморной коже. Словно они каждое утро утюжили свои щеки и лоб горячим утюгом. Руки всегда холеные, со свежим маникюром, прически обманчиво простые и небрежные. Одежда и обувь выглядят как впервые надетые.

Антон заказал у подошедшего официанта кофе и сделал вывод, что гладкая Полина Геннадьевна не из бедных. Интересно, что ей взбрендило? Еще при телефонном разговоре Антон отметил странную манеру дамы держать паузу после каждого предложения. Хотите играть в молчанку? Пожалуйста. Антон выразительно посмотрел на часы.

Полина Геннадьевна заговорила:

– Несколько дней назад я потеряла мужа.

– Примите мои соболезнования. Могу я узнать фамилию вашего супруга?

– Игнат Владимирович Куститский.

Антон нахмурился, припоминая, и покачал головой: о таком человеке он не слышал.

– Мы живем в Москве, – уточнила Полина Геннадьевна.

Хотя она была одета в черное глухое платье, на безутешную вдову никак не походила. Нитка белого жемчуга на груди, серьги и кольцо с жемчужинами придавали ей вид дамы, нарядившейся для приема и случайно заглянувшей в кафешку.

Полина Геннадьевна смотрела Антону прямо в глаза, он подумал, что грозному взгляду милиционера-Сократа далеко до этой женщины с лазерным прицелом темно-карих глаз.

– Мне хотелось бы, – произнесла Полина Геннадьевна, – чтобы все, что вы услышите, о чем я попрошу, оставалось строго между нами. Это понятно?

– Понятно. Однако я не знаю, о чем, собственно, идет речь.

Антон поежился, взгляд Полины Геннадьевны, казалось, прожигал его черепную коробку и шарил в мозгу. Антон всегда плохо переносил, когда ему смотрели прямо в глаза, не выдерживал зрительной дуэли.

– Конфиденциальность – первое и главное условие, – повторила Полина Геннадьевна.

– Я усвоил.

– Надеюсь. Мой муж богатый и успешный человек… был, – запнулась Полина Геннадьевна. – О его смерти мало кто знает, обстоятельства держат в секрете.

Пауза. Антон мысленно принялся считать: «Один, два, три…» На седьмой секунде Полина Геннадьевна продолжила:

– Его гибель нелепа и трагична. Во время сафари в Южной Африке Игнат Владимирович попал в район вспышки чумы. Вся экспедиция погибла, тела погрузили в яму с известью и закопали. Чтобы не сеять панику, чтобы не вспыхнула эпидемия, до полной санации территории Всемирная организация здравоохранения наложила вето на любую информацию об этой трагедии.

– Еще раз примите соболезнования.

– Спасибо. Я переживаю большую драму.

С такой же невозмутимостью она могла бы сказать: «Вчера был дождь».

«Наверное, смерть супруга ей только на руку», – подумал Антон и переждал очередное молчание.

– Мне хотелось бы, чтобы об Игнате Владимировиче была написана книга воспоминаний, за которую я предлагаю вам взяться.

– И опубликована? – быстро спросил Антон.

– Вначале посмотрим, какого качества будет представленный вами материал, – ушла от прямого ответа Куститская. – Впрочем, независимо от качества, но при солидном объеме вы получите свой гонорар. Две тысячи долларов сейчас и три тысячи по завершении работы.

Антон постарался скрыть, как порадовала его сумма. Но у него плохо получилось сохранить невозмутимость. Выдали алчный блеск в глазах и мгновенно появившееся напряжение в теле.

– Многих людей требуется проинтервьюировать? – Антон изобразил задумчивость.

– Троих.

– Всего лишь? – невольно удивился Антон.

– Но это должны быть не краткие отписки, а развернутый рассказ каждой.

– Каждой? – переспросил Антон.

– Вам предстоит встретиться с тремя дамами: предыдущими женами Игната Владимировича и его любовницей.

Энтузиазм Антона заметно притух. Копаться в бабских склоках? Антон скривился, а Полина Геннадьевна впервые улыбнулась. И сразу стало заметно, что она немолода, – на глянцевой коже проступили трещинки тонких морщин в уголках глаз и вокруг рта.

– Вы подумали о женских распрях? – спросила Полина Геннадьевна. – Напрасно. Я не держу зла на этих женщин или на супруга. Он был человеком, которому простишь и старые браки, и эскадрон любовниц. Вам предстоит заочно познакомиться с уникальной личностью. Да и кто, как не старые подруги, лучше знают душу мужчины? Что бы мне дали воспоминания друзей и соратников? Общие слова, штампованные фразы. Их еще предстоит услышать на церемонии похорон.

– Что хоронить-то будете? – вырвался у Антона невольный вопрос.

– Гроб, содержимое которого позвольте не уточнять. Дорогие мне и мужу вещи, скажем так.

– Ясно, – заверил Антон, которому многое было неясно, да и само задание, хоть и хорошо оплачиваемое, было странным.

– Возможно, вы расценили мою просьбу как вдовью блажь. Но это не так. Я обрету утешение, перечитывая воспоминания женщин, чьи судьбы переплелись с моей судьбой.

«Хорошенькое утешение», – подумал Антон.

– Вы еще очень молоды, Антон, и не подозреваете, сколь замысловаты бывают для женщины пути выхода из глубочайшей депрессии. Монашек называют невестами Христа. Пусть вам не покажется кощунственным, но все мы, женщины, которых любил Игнат, – его невесты.

«В порядке ли у этой невесты с головой?» – спросил себя Антон.

– Согласны взяться за эту работу? – Полина Геннадьевна опять включила лазерные прицелы зрачков.

– Не знаю, – задумчиво протянул Антон.

– Тогда забудьте об этом разговоре, – отрезала Полина Геннадьевна и мгновенно потеряла интерес к Антону.

Она потянулась за сумочкой. Не демонстрировала разочарование или презрение, а просто не видела Антона, точно его не существовало и стул напротив был пуст.

– Погодите, вы меня неправильно поняли. Я не отказываюсь, просто не понимаю, как это технически возможно.

– От вас и не требовалось бы что-либо понимать, – Полина Геннадьевна нехотя повернула к нему голову. – Технические моменты мною продуманы. Забыла упомянуть еще о премии в размере ста процентов, пяти тысяч долларов, выплачиваемой за оперативность.