Книга Спартак. Бунт непокорных - Макс Галло

В Салинах было несколько вилл, построенных между песчаным берегом и выступами Везувия. Море там зеленое и прозрачное. Источники с горячей водой бьют всего в нескольких шагах от берега.

— Хозяева там купаются, — сказал один пастух. — Горячие источники бьют из глубины земли и придают силы.

— Они принесут им смерть! — воскликнул Спартак.

Он собрал гладиаторов.

— Мы убьем претора Коссиния, — сказал он. — Его армия станет похожа на цыпленка, которому отрубили голову. Он еще прыгает, но уже мертв.

Мы шли всю ночь, поднимались и спускались по глубоким ложбинам, пересекавшим склоны Везувия.

На рассвете мы увидели море.

Обоз претора Коссиния стоял на берегу рядом с большими палатками.

Мы подобрались к ним, прячась за кустами на склонах Везувия.

Когда солнце поднялось высоко над горизонтом, претор направился к морю, сверкавшему серебряной полосой.

Спартак, Крикс и несколько сотен человек ринулись к нему.

Песок и морская вода окрасились в красный цвет.

Эномай отрубил претору голову и поднял ее на копье.

В последующие дни, каждый раз, когда мы атаковали римскую армию, которая бежала от нас, как дичь от охотника, он бросался вперед, выставляя голову претора как знамя, и первые ряды центурий отступали, а Эномай выкрикивал имя претора, которое стало его боевым кличем.

Солдаты бросали оружие и убегали, завидев толпу в шлемах и туниках, со щитами убитых римлян. Те, кто пытался сопротивляться, оказывался поверженным на колени, с запрокинутой головой, и ожидал удара мечом.

Тем, кто умирал от меча, покровительствовали боги.

Другие становились добычей вооруженных кольями рабов, которые внезапно появлялись из лесов и виноградников и раздирали римских солдат на куски.

Так погиб Вакерра. Его узнали рабы, сбежавшие из поместья Лентула Батиата, и заставили его поплатиться за жестокость.

Я держался в стороне, часто сидя рядом с Иаиром, на лице которого читались усталость, смирение и даже разочарование.

— Ты грек, ритор, — сказал он мне, когда наступил вечер последней битвы, — и знаешь историю людей. Ты учил мудрости на Родосе и в Риме, объехал все провинции республики. Ты говорил с римскими магистратами и пользовался их уважением. Что ты думаешь обо всем этом?

Люди Спартака пьянствовали, сидя вокруг костров. Огонь освещал поле, на котором еще недавно шло сражение. Люди и волки отнимали друг у друга трупы.

— Я еврей, — продолжал Иаир. — Я слушаюсь слова Единого Бога. Я последовал за Владыкой Справедливости в пустыню. Мы с тобой свободные люди, даже если римляне хотели сделать из меня раба, и если обращались с тобой, как со слугой и унижали тебя. Но эти… — и он указал на рабов, дравшихся за кусок мяса, за амфору с вином, за тунику, снятую с римского солдата. — Они еще животные, даже если думают, что стали свободными людьми.

— Ты говоришь как римский претор, — ответил я.

Я пересказал ему слова Публия Вариния, для которого рабы и гладиаторы, разорвавшие свои цепи, были всего лишь крысами.

— Посмотри на них, — сказал Иаир.

В центре круга, подбадриваемые криками, по земле катались рабы, пытаясь задушить друг друга.

— Посидион, ты считаешь, что они поступают как свободные люди? Ты веришь, что Спартак сможет сделать из этой своры армию?

Я ответил, что Спартак уже победил центурии претора Клавдия Глабра, легата Фурия и претора Коссиния.

Иаир опустил голову.

— Завтра, — сказал он, — нужно выступать против армии Вариния и победить, а это значит — снова убивать. Человек не может быть свободным, когда убивает.

— Ты считаешь, нам нужно подчиниться Риму? Позволить убить себя как крыс?

— Бог все видит, на все его воля, Посидион.

Той осенью я думал, что все божества вместе защищали и вдохновляли Спартака.

Фракиец слушал Иаира, который рассказывал ему о Владыке Справедливости. Подходил к германцам и галлам, дакам и кельтам, фригийцам и самнитам, которые приносили в жертву быков и ягнят, козлов и цыплят и по свежим, дымящимся внутренностям животных пытались узнать волю богов. Он слушал Аполлонию, которая говорила ему об оракулах Кибелы и воле Диониса. И он не возразил мне, когда я сказал ему, что гора Везувий, которую ему подарили боги, похожа на Олимп.

Люди следовали за ним, смотрели, как он опускается в яму, над которой зарезали быка в честь бога Митры, которому поклонялся Виндекс-фригиец.

Спартак мало говорил, но даже самые непокорные рабы и гладиаторы с тяжелым звериным взглядом, которые ходили сгорбившись, задевая руками землю, с телами, с детства изуродованными тяжелой работой, слушались его приказов, хоть и с неудовольствием, потому что боги дали ему власть, потому что он уже победил римлян и был единственным, кто мог разгромить армию, во главе которой стоял Публий Вариний.

Римская армия покинула Кумы, когда с моря пришли осенние бури.

Кампанию наводнили ливни, земля превратилась в грязь. Люди увязали в ней, подхлестываемые дождем, подталкиваемые ураганами, ломавшими яблони и валившими виноградники.

Вода в Вольтурно поднялась, неся вырванные с корнем деревья, и претор Вариний разбил свой лагерь подальше от берега, намереваясь пересечь реку, когда она успокоится.

Армия Спартака наполнилась людьми, как река во время половодья. К ней присоединились рабы из Самния, Апулии и Калабрии, с Бруттия и гор в Абруццо, и даже из Цизальпийской Галлии. Некоторым удалось пересечь море: они помнили о восстании рабов на Сицилии, о страхе, который охватил тогда хозяев, магистратов и консулов.

Говорили, что слух о восстании Спартака распространился от Рубикона, протекавшего на границе Цизальпийской Галлии, до полуострова Бруттий, и даже по ту сторону моря. Говорили, что бог, пришедший из Фракии, освободил рабов и собирается взять Рим. Говорили, что рабы убивали хозяев, уничтожали поместья и посевы, и бежали в армию Спартака, мечтая о богатствах Рима, огромного могущественного города.

Но когда толпа рабов, жаждавшая свободы и добычи, увидела огни, частокол и сторожевые вышки римского лагеря претора Вариния, она отступила обратно.

Спартак крикнул гладиаторам:

— Обучите их! Станьте оружейниками и центурионами! Пусть они слушаются вас! Обучите их, или Вариний победит!

Древки копий поднялись и опустились на спины рабов, которых Крикс, Эномай, Курий и Виндекс заставили рыть рвы, вбивать сваи, строить лагерь напротив лагеря Вариния, раскинувшегося на противоположном берегу Вольтурно.

— Ты не сможешь победить римлян, если будешь сражаться как они, — сказал Иаир. — Твой лагерь, когорты, центурии, тысячи новобранцев никогда не будут равными тем, что выставит против тебя Вариний.