Книга Любовь искупительная - Франсин Риверс

Что же с ней не так?

Может быть, все дело в тишине. Она привыкла к шуму, который наполнял особняк. Мужчины стучат в двери, мужчины говорят ей, что им нужно, что она должна делать; крики, песни, доносящиеся из бара. Иногда грохот разбиваемых о стену стульев, звон стаканов и Хозяйка, которая без устали повторяет ей, какой благодарной она должна быть. Магован, предупреждающий кого–то, что его время истекло и что если он прямо сейчас не натянет штаны и не уберется, то пожалеет об этом.

Но еще никогда она не слышала такой тишины, звенящей в ушах.

Она пожаловалась.

— Повсюду очень много звуков, — ответил Осия. — Просто прислушайся.

Заняться ей пока было нечем, и она прислушалась. Оказывается, он был прав. Сквозь тишину она услышала самые разные звуки. Она вспомнила, когда в дождь подставляла под падающие капли жестяные баночки. Она начала различать отдельные звуки в хоре голосов вокруг. Под кроватью живет сверчок; за окном поселилась жаба. Затем обнаружилась целая толпа пернатых соседей, которые обосновались под крышей дома — малиновки, ласточки и шумная сойка.

Однажды днем Ангелочек смогла, наконец, подняться на ноги.

Поискав какую–нибудь одежду, она ничего не нашла. До сих пор она не задумывалась о том, что ей ничего здесь не принадлежит.. Здесь не было ее вещей. Где они? Неужели он не привез их? Что же ей теперь носить? Его одежду?

У него тоже было не много. В ящиках небольшого комода было нижнее белье, потертые джинсы, рабочий комбинезон, толстые носки — и все это было ей слишком велико. В углу стоял черный старый сундук, но она слишком устала, чтобы открыть его и рыться в поисках одежды. Раздетая и уже слишком уставшая, чтобы стащить одеяло с кровати, она просто прислонилась к подоконнику и вдыхала свежий холодный воздух.

Маленькие птички перелетали с ветки на ветку большого дерева. Птичка побольше осмелела и слетела на землю совсем рядом. Она была такая дерзкая. Ангелочек улыбнулась. Легкий бриз наполнял свежестью комнату — вместе с этим ветром она вдруг почувствовала запах, такой знакомый… Точно так же пахли цветы рядом с маминым домом… Она закрыла глаза и вдыхала аромат из далекого прошлого.

Снова открыв глаза, она посмотрела вдаль.

— О, мама, — дрогнувшим голосом произнесла она. Слабость вскарабкалась по позвоночнику, и опять заныли ребра. Появилась дрожь, голова закружилась. Вошел Михаил. Увидев, что она раздетая стоит у окна, он, ни слова не говоря, снял с кровати покрывало и накинул ей на плечи. Она пошатнулась под тяжестью ткани. Он подхватил ее на руки.

— Ты давно встала?

— Не слишком давно, чтобы меня опять запихивать в кровать. — Он держал ее на руках, как ребенка, и согревал своим теплом. От него пахло землей и солнцем. — Ты можешь посадить меня. Только не в кровать. Я всю жизнь провела в кровати и меня тошнит от этого.

Михаил улыбнулся. Она не собиралась делать что–то в полсилы, даже вставать на ноги. Он усадил ее на стул у огня и подбросил дров в камин.

Боль пронзила ее тело. Она впилась руками в подлокотники, ощущая каждую частичку своего тела, к которой Магован приложил свой кулак и свой сапог. Он оставил не слишком много здоровых мест на ее теле. Осторожно она прикоснулась к своему лицу и нахмурилась.

— У тебя есть зеркало?

Михаил взял блестящий кусок жести, который использовал для бритья, и протянул ей. Несколько минут она в ужасе рассматривала себя. Насмотревшись, вернула ему зеркало.

— Сколько ты за меня заплатил?

— Все, что у меня было. Она слабо усмехнулась.

— Мистер, вы глупец. — Как он вообще мог смотреть на нее в таком виде?

— Не волнуйся, у тебя нет неизлечимых повреждений.

— Да ну? Xopionio, что хоть все зубы чудом остались на месте. Это единственное, что уцелело.

— Я женился не на твоем лице.

— Ну конечно, нет. Ты женился на мне, потому что тебе понравился мой характер. Или тебе Бог сказал это сделать?

— Может быть. Он, наверное, увидел, что рога на твоей голове подходят по размеру к отверстиям в моей.

Ангелочек положила голову на спинку стула.

— Я знала, что ты сумасшедший, еще в самый первый раз, когда тебя увидела. — Она устала от долгого противостояния боли и подумала, как здорово было бы опять лечь на спину на этом соломенном матрасе. Она смогла встать на ноги, но, сделав шаг, упала на пол, чуть было не сломав себе нос.

Михаил подошел к ней и нежно поднял ее, не обращая внимания на ее протест.

— Мистер, я же сказала, что пока не хочу ложиться.

— Отлично. Сиди в кровати.

— Что случилось с моими вещами?

— Я забыл про них. Да и то, что ты носила тогда, теперь тебе не пригодится. Жена фермера не носит шелк и кружева.

— Естественно. Надо полагать, она носится голая по грядкам моркови и бобов.

Он усмехнулся, в глазах мелькнул огонек. — Это было бы интересное зрелище.

Ангелочек понимала, почему Ревекка была им так очарована, однако внешность не могла обмануть ее. Хозяин тоже был красивым мужчиной. Опытный соблазнитель.

— Послушай, — бросила она резко. — Я хочу попробовать выбираться отсюда и хочу делать это одна. Лучше, если я буду одета.

— Я позабочусь об одежде, когда она будет тебе нужна.

— Она нужна мне сейчас. Кончики его губ приподнялись.

— Пожалуй, я согласен, — ответил он спокойно. Его спокойствие так раздражало ее! Подойдя к старому сундуку, он открыл его, вытащил узел и отдал ей. — Подбери что–нибудь из этого на первое время.

Она с любопытством развязала узел. Серая шерсть распахнулась, и она поняла, что это была поношенная накидка. Внутри обнаружились две юбки: одна когда–то была коричневой, другая черная; две блузки — одна в прошлом, наверное, белая, а сейчас почти желтая, а другая — с выцветшими голубыми и розовыми цветочками.

Обе блузки застегивались до самого подбородка и имели длинные рукава. Две шляпки, в тон блузкам; под ними, стыдливо прикрытые, лежали два простых лифа, панталоны и черные заштопанные чулки. Последнее, что она нашла, была пара высоких черных ботинок на низком каблуке.

Она в недоумении посмотрела на него и сказала с иронией: — Я, наверно, должна быть бесконечно благодарна за этот щедрый подарок.

— Я знаю, что это не похоже на то, к чему ты привыкла. Но надеюсь, ты скоро увидишь, что эти вещи теперь подходят тебе больше всего того, что ты носила раньше.

— Я попробую, и проверим, насколько ты прав. — С этими словами она вытащила юбки.

Он слегка улыбнулся.

— Через пару недель ты уже сможешь выполнять некоторые обязанности.

Она подняла голову, но он уже выходил за дверь. Обязанности? О чем он, интересно, думает? Доить корову? Готовить? Может быть, он хочет, чтобы она нарубила дрова и принесла воды из ручья? О, и конечно же, его одежда! Он хочет, чтобы она стирала и гладила. Это же смешно! Она умела хорошо делать только одно дело и больше ничего. Он, наконец, очнется, когда она начнет выполнять свои «обязанности».