Книга Верой и правдой - Аркадий Степной

Во сне Радко, восседая на спине огромного белого жеребца, разгонял полчища эльфов сияющим мечом. Его могучий конь одним прыжком преодолевал высокие горы и полноводные реки, и целые полки разбегались в ужасе от одного его, Радко, появления. А вслед за Радко мчались доблестные лондейлские ополченцы и в восторге скандировали: «Радко! Радко!»

Но что-то вдруг изменилось, и конь внезапно завяз в болоте, эльфы придвинулись ближе, блестя острыми зубами, а лондейлские ополченцы вместо его имени тревожно кричали: «Мальчик! Мальчик!» Один из эльфов внезапно резко увеличился в размерах, вырос до самого неба и протянул к нему свою огромную руку со скрюченными пальцами. Радко попытался отпрянуть и осознал, что уже увяз в болоте по самую грудь, сверкающий меч рассыпался в его руках пылью, он захотел закричать, но в ужасе понял, что не в силах этого сделать. Страшные скрюченные пальцы схватили его за плечо. Радко в отчаянии забился и… проснулся.

Прямо перед ним стояла стройная двадцатилетняя девушка в черно-белом платье с вышитым зеленым листком на груди, такую одежду выдавали женщинам, которых призвали помогать целителям в недавно образованных госпиталях. Девушка трясла его за плечо и обеспокоенно повторяла:

— Мальчик, мальчик, проснись.

От неожиданности он вскрикнул и встрепенулся, вырываясь из ее рук. Девушка вначале отшатнулась в испуге, а затем весело рассмеялась. Густо покрасневший Радко невольно отметил, какие у нее ровные, красивые зубки. Да и не только зубки, в этой девушке было прекрасно все — нежные губы, огромные зеленые глаза, бархатные брови, прядка выбившихся из-под капюшона золотистых волос — просто прелесть что за девушка. Радко какое-то время любовался ее смехом, когда вдруг до него дошло, что смеется она как раз над ним. Он еще больше покраснел и окончательно сконфузился. Увидев это, девушка прекратила смеяться и, обаятельно улыбнувшись, спросила:

— В этой лавке торгуют тканями?

— Да, леди, — стараясь держаться с достоинством, ответил Радко. И, подражая хозяину, важно добавил: — Осмелюсь утверждать, что самыми лучшими тканями в этом городе.

— О, не сомневаюсь, — блеснула она в ответ жемчужными зубками и попросила: — А не мог бы ты тогда позвать хозяина?

— Конечно, леди, — учтиво поклонился ей Радко.

Да даже если бы она попросила у него его правую руку, он не смог бы ей ответить иначе и еще сам сбегал бы за ножом.

Впрочем, хозяина звать не пришлось, услышав необычный шум, толстяк Трамгель оторвался от своих пыльных сундуков и показался в дверях лавки, заполнив целиком широкий дверной проем. Окинув девушку быстрым взглядом и по достоинству оценив ее манеру держаться, он приветливо улыбнулся и сказал:

— Меня зовут Трамгель, и я хозяин этой прекрасной лавки. Могу ли я быть чем-нибудь вам полезен, уважаемая леди?

Девушка мило улыбнулась и вежливо присела в учтивом поклоне:

— Меня зовут Герда Алингейн, уважаемый купец. Я служу в госпитале при графском дворце и пришла к вам по поручению помощника старшего целителя господина Хироса.

— Ну что же, юная леди, — улыбнулся толстяк, — конечно, жаль, что вы пришли не за новым платьем, ведь у меня нашлось бы множество великолепных материй, которые идеально подошли бы к цвету вашего лица, но тем не менее я с большим уважением отношусь к ордену целителей и готов с вниманием выслушать любую их просьбу.

Выпалив все это на одном дыхании, Трамгель застыл на пороге с вежливым ожиданием на лице. Девушка смущенно вздохнула, словно ей было неудобно просить, и, слегка зардевшись, что, кстати, было ей весьма к лицу, произнесла:

— Господин Хирос послал меня спросить, не найдется ли у вас простых холщовых тканей для перевязки раненых, а если найдется — не сможете ли вы их подарить нашему госпиталю?

Толстяк Трамгель замер, с трудом переваривая слово «подарить», девушка еще больше смутилась. А Радко даже затаил дыхание от волнения — неужели хозяин откажет?..

Толстяк тяжело вздохнул, нахмурился, как будто подбирая слова помягче, и неожиданно сказал:

— Холщовых тканей у меня, к сожалению, не так уж и много, но те, что есть, я с удовольствием передам госпиталю. Для наших доблестных воинов мне ничего не жалко. — Толстяк снова вздохнул и выставил вперед свою деревяшку: — Если бы не эта моя колченогая нога, я бы и сам бросил все и пошел на стены, а так… Ну какой из меня вояка? Но все, что от меня зависит, я тем не менее сделаю. Так что приглашаю вас любезная… мм… Герда, в мой кабинет, давайте обсудим, чем еще лавка старого Трамгеля сможет помочь нашему славному городу.

Девушка просияла и, вежливо поблагодарив, вошла в лавку вслед за хозяином. Обуреваемый самыми возвышенными чувствами, Радко едва не проморгал единственного за последние дни клиента. Высокий надменного вида мужчина остановился прямо перед ним и высокомерно буркнул:

— Здесь продают шелк?

— Да, ваша милость, — поспешно подхватил застигнутый врасплох мальчишка и, опасаясь, что мужчина уйдет, скороговоркой протараторил: — Самый лучший в городе шелк, ваша милость. И не только шелк, но и парчу, и батист, и…

Слова замерли у него на языке, он поднял глаза на лицо заговорившего с ним надменного господина и впился испуганным взглядом в кончики его ушей. Золотистые пряди волос не скрывали острые концы ухоженных розовых эльфийских ушек. Перед Радко стоял эльф, и этот эльф был недоволен его нерасторопностью. Отодвинув застывшего мальчика с дороги, эльф вошел в лавку. Толстяк Трамгель все еще был там, он как раз собирался подняться вместе с помощницей целителя в свой кабинет, но задержался, давая указания Хейтель насчет предстоявшего обеда. При виде клиента он вежливо улыбнулся Герде, словно извиняясь за вынужденную задержку, и, постукивая деревянной ногой, шагнул ему навстречу.

— Чем могу быть полезен, милостивый господин?

Эльф обвел взглядом лавку, недовольно сморщил свой изящный носик и певучим голосом прожурчал:

— Мне нужно двадцать локтей зеленого шелка. И порасторопней, мне через два часа в дорогу, я спешу.

— Конечно, милостивый господин, — улыбнулся толстяк, потирая руки. — У нас самый лучший шелк в городе…

Он перехватил ненавидящий взгляд Радко, устремленный на изящно одетого клиента, и осекся. После чего перевел взгляд на самого клиента, по-прежнему стоявшего с недовольным лицом посреди лавки, и только сейчас заметил, что перед ним эльф. Трамгель нахмурился и в нерешительности застыл. Эльф недовольно фыркнул:

— Ну в чем дело, любезный? Называйте вашу цену и, если она мне подойдет, начинайте упаковывать шелк не мешкая. Неужели вы не слышали, что я тороплюсь?

Трамгель посмотрел на проникнутые злостью глаза Радко, оглянулся на выглянувшую из кухни Хейтель, укоризненно качавшую головой, и принял решение:

— Боюсь, вам придется уйти из моей лавки без покупки.

— Это еще почему? — насупился эльф. — У вас нету зеленого шелка?