Книга Сердце гор - Феликс В. Крес

Он пришел ко мне на следующий день. Нет, не пришел — приехал. Он был в новых доспехах, а у седла покачивался неплохой, хотя и легкий топор. Сначала я удивился, потом разозлился и, наконец, рассмеялся. Но в конце концов я его выслушал… История похищения ее благородия Илары звучит как сказка… но подобные вещи в Громбеларде порой случаются, как, впрочем, и намного более странные.

— Не понимаю, — насмешливо начала Лейна, — почему Илара…

— Дай мне закончить, ваше благородие! — резко прервал ее Гольд. — Я уже сказал, что не хочу разговаривать на эту тему! Меня не волнуют твои расспросы, сколько и за что заплатил мне Байлей. Я лишь излагаю причины, по которым ты очутилась здесь, со мной, поскольку ты имеешь право и должна их знать. Вот и все.

Лейна молчала, тогда Гольд снова начал говорить, тщательно взвешивая слова:

— Твой брат, госпожа, обладает огромным даром завоевывать симпатии людей… Не в моих правилах предлагать свою дружбу первому встречному. И тем не менее этот человек стал мне другом. В Громбеларде, когда говорят «дартанец», подразумевают «смешной трус»… Но он не из таких.

Гольд не очень умел излагать свои чувства и отдавал себе в этом отчет.

— Ты знаешь, госпожа, что он поехал в Армект. Ее благородия Илары он там не нашел — она уехала с каким-то человеком, вероятно, добровольно. Байлей же считает, что ее похитили. Я не могу объяснить, что мудрец Шерни делал в армектанской Рине, но похоже на то, что твой брат тщательно проверил информацию. Бруль-Посланник… Это имя хорошо известно в Громбеларде. Идя по его следам, Байлей добрался до самого Бадора. Я сделал все, что было в моих силах, чтобы отговорить его от путешествия в Край, но безуспешно. Так что я помог ему, чем мог. — Голос Гольда чуть дрогнул, словно споткнулся. Он умолчал о том, что год назад умерла его жена. Дартанке он не хотел об этом говорить, а тем более объяснять, как повлияли воспоминания о ней на решения и попытки поддержать нового друга.

— Не в силах заставить его остаться в Бадоре, я разработал план, — продолжил Гольд. — Может быть, не совсем удачный… Да, госпожа, я подделал письмо — это правда. Байлей никогда его не писал. Но он рассказывал мне о тебе, и я подумал… В тот же самый день, когда он отправился в путь, я попросил давно причитавшийся мне отпуск и поехал в Дартан… Я указал твоему брату место, где он должен ждать лучшую проводницу из всех, каких только знают Тяжелые Горы. Может быть, он встретится с ней, может быть, и нет, но наверняка это займет какое-то время. Так или иначе, кратчайший на данный момент путь из Бадора в Дурной Край заканчивается в том месте, где недавно обосновался небольшой форпост Громбелардского Легиона. Мы должны успеть туда до Байлея. На случай, если он окажется там раньше, я послал письмо коменданту части. Он задержит твоего брата, пусть даже и силой, вплоть до нашего прибытия. Я хочу, чтобы ты встретилась с Байлеем и отговорила его от этой затеи. Это безумие. Нет, не просто безумие. Безумие — это само путешествие в Край, а попытка сразиться там с Посланником смерти подобна.

Тишина. Размеренно стучали копыта.

— Однако если тебе не удастся его убедить, мы пойдем в Край вместе с ним. Мой отпуск скоро кончается, но я организовал все так, что на Черном Побережье вместе с Байлеем отправится военный отряд. И ты, госпожа. Это самое важное.

— Я? — с нескрываемым раздражением переспросила Лейна. Она ему не верила. — А мне-то что делать на каком-то Черном Побережье? В конце концов, я женщина! Мне, что ли, топором размахивать? Вот как раз Байлей умеет делать это лучше всех, хотя ты об этом даже не догадываешься, мой господин, — презрительно закончила она, нервно рассмеявшись.

— Знаю. — Он нахмурился. — Зато вы, дартанцы, вообще ни о чем не догадываетесь, тем более о Шерни и ее силах.

— А при чем здесь это?

— В Дурном Крае Шернь касается земли… Установить контакт с Шернью может только Посланник или человек, обладающий Брошенным Предметом. Однако Брошенные Предметы в Дурном Крае мало помогают, даже, напротив, привлекают Стражей. Никто из нас Посланником не является.

Гольд на мгновение замолк.

— Есть, однако, третья сила, позволяющая призвать на помощь могущество Шерни, — сказал он. — Она кроется в том, что связывает брата и сестру. Братская или сестринская любовь? Никто не знает почему, но Полосы Шерни в минуту опасности приходят на помощь сестрам и братьям. А ты, госпожа, — рожденная любимой страной Шерни… ты живешь в городе, которому покровительствует самая могущественная из ее посланниц… Разве ты никогда не слышала о Трех Сестрах? Скажи, почему Шернь сотворила их именно сестрами?

Он пытался разглядеть ее лицо в темноте.

— Скажи, госпожа, ты хочешь спасти своего брата? Хочешь ли ты ему помочь?

Долгая тишина в ответ, и наконец она заговорила, серьезно, без нотки иронии:

— Послушай меня, громбелардец. Я тебе попросту не верю. Не верю. Никогда в жизни я не слышала столь неправдоподобной истории. Говоришь, ты похитил меня, чтобы я поговорила с Байлеем? Но, дорогой мой солдатик, если ты и в самом деле солдат, в чем я сомневаюсь! Байлей, будь он жив, отдал бы тебя в руки Трибунала при первом же упоминании о том, что ты поднял на меня руку! Как я могу поверить в то, что ты добровольно пошел на это, лишь бы только заставить меня поговорить с братом?

Гольд молчал. Если честно, он и сам не понимал, как все произошло. Он представлял себе все совершенно иначе… Он утратил контроль над ходом событий. Уже тогда, в ее доме в Роллайне. Она была права.

— Но, может быть, если ты поведаешь истинные причины… — пробормотала она, — может быть, тогда я смогла бы повлиять на приговор Трибунала?

И ему пришло в голову: а не придумать ли в самом деле какую-нибудь правдоподобную историю, которая ей понравится, заодно отказаться от своих намерений и сдаться?

Да, сдаться.

Когда Гольд спрыгнул с лошади и подошел к ней, Лейна просто упала в его распахнутые объятия. Она дико устала, болело все: ноги, спина, шея. Веки стали тяжелыми, словно налились свинцом. Она не помнила, как он отвел ее в какую-то комнату, помог стащить сапоги, уложил на кровать и вышел, закрыв за собой дверь. Она что-то неразборчиво пробормотала, повернулась на бок и тут же заснула.

Гольд несколько минут наблюдал за ней сквозь щель в неплотно прикрытой двери, потом медленно спустился вниз и стал чистить лошадей. Он не мог позволить себе спать, но сон ему и не требовался. Сутки, проведенные в седле, мало что для него значили, ему приходилось выдерживать и не такие переходы. Конечно, он устал, но с ног не падал.

Приближался полдень. Гольд заказал сытный обед и присел за стол в углу. Странно, но в зале было почти пусто. На этом тракте подобное случалось нечасто.

Он проворно занялся огромным куском мяса, который ему подали на большом блюде. Одновременно он размышлял, неподвижным взглядом уставившись на столпившихся вокруг большого стола путников.

Он уже решил, что сдаваться не станет и от своих намерений не откажется. Только вот эта дартанка… Раз уж он принял решение, уступать ей нельзя, тем более без нужды потакать ее капризам.