Книга Сироты - Роберт Бюттнер

…И один из нас сидит на толчке.

Я нервно прочистил горло.

20

Я наставил на банан ракетницу.

— Руки вверх!

Не знаю, зачем я это сказал. Может, думал, что он меня по тону поймет?

Слизняк — одного взгляда на банан хватило, чтобы его так окрестить, — повернул ко мне головной конец. Мы оба замерли. Со стен мигал свет. Сердце отчаянно колотилось. Слизняк медленно покачивал головным концом, как кобра, поднявшаяся из корзины.

Может, он так здоровался. Может, гипнотизировал меня.

Я взвел курок.

Он слез с унитаза и начал опползать меня слева. Двигался он прямо как садовая улитка — но быстро. Я тоже пошел по кругу, целясь дрожащей рукой. Здесь его территория. Почем знать, может, от следующего шага пол подо мной провалится, и я рухну в кипящее масло.

Шлеп.

Я глянул вниз. Ногой я зацепил за черный блестящий пустой футляр, размерами и формой со слизняка, и тот теперь покачивался на полу.

Слизняк рванулся ко мне, я отскочил.

— Не любишь, значит, когда твою одежду трогают?

Из его середины выросла шишка, превратилась в щупальце и поползла к изогнутому металлическому цилиндру рядом со скафандром. Оружие?

— Эй, без шуток.

Я ткнул пистолетом в сторону слизняка и напряг палец на спусковом крючке.

Щупальце остановилось.

— Молодец, — похвалил я его.

Щупальце метнулось дальше.

Я нырнул к цилиндру. Я успел коснуться его быстрее и отбросить вне досягаемости слизняка. Тут же поднялся и встал между инопланетянином и оружием. Навел на слизняка ракетницу, шагнул вперед. Тот отполз. Еще шаг — опять отполз. Здесь не было углов, но одна из овальных стен сужалась. Туда я слизняка и загнал.

Он покачивался из стороны в сторону. Он попался и знал об этом.

Слизняк обмяк и рухнул на пол, как продырявленный шарик.

Я отсчитал десять ударов сердца. Слизняк не двигался. Его кожа потускнела, из хвоста опять поползла черная дрянь.

— Боже! Ты чего, убил себя, что ли?

Я отступил на шаг, слушая свое хрипящее дыхание.

Может, он притворяется? А ну-ка! Я отпустил курок и с размаху хряснул слизняка ракетницей. Он не шевельнулся.

Я придвинулся к нему, спрятал ракетницу в карман и толкнул пришельца носком ботинка. Все равно что желе пихать. Мертвее не бывает.

Говорил ведь Говард, что в снарядах могут быть пилоты-смертники. Такому ничего не стоит проглотить какого-нибудь улиточного яду. Он предпочел умереть за бога и отечество (если они у него, конечно, есть), чем попасть в плен. Наверное, так и должны поступать хорошие солдаты.

— Говард?

Бесполезно. Рация такая же дохлая, как слизняк.

И опять волоски на шее у меня встали дыбом. Снова ощутил, что здесь я не один.

Что-то шикнуло сзади. Я обернулся.

Дверь (если это можно назвать дверью), через которую я вошел, кишела слизнями. Они ползли ко мне, как черви из разложившегося карпа.

Я отпрыгнул, подобрав с пола оружие слизняка. Некоторые из слизней тоже были вооружены: держали цилиндры в щупальцах, которые, похоже, могли расти откуда угодно. Тот, кто был ближе, направил на меня пистолет (я уже думал об этих штуковинах как о пистолетах) и напряг щупальца вокруг кольца у начала цилиндра. Так вот он, спусковой крючок! Я вскинул свой цилиндр и сжал кольцо.

Что-то выстрелило из моего оружия и попало в слизняка. Тот шмякнулся на пол, будто сто фунтов коровьей печенки.

Позади него буйствовали не меньше сорока слизней. Они рассредоточились и наставили на меня пистолеты.

Я подхватил с пола своего слизняка и отступил в туннель. Слизни не стреляли. Двое с изогнутым, заостренным как сабли, оружием кинулись ко мне. Это уже не шутки. Если они прорежут скафандр, мне не вернуться к лунному модулю. А то еще и задохнусь в их атмосфере.

Срезав слизней из новообретенного оружия, прежде чем они успели ко мне подобраться, я подхватил их тела и кинул одно на другое, соорудив зеленую слизкую баррикаду. Слизняка я перебросил себе на плечо, как мешок с мукой, и по-спортивному пустился по трубе, умудряясь и не зацепиться о вентиляционные отдушины, и труп пришельца не потерять. Завернул за угол и нарвался на слизнячий пост, но с сорока слизнями позади меня выбора не оставалось: я пригнул голову и, паля во все стороны, протаранил заставу. Так и бежал: позади слизни, на плече покойник, то тут, то там засады, будто инопланетяне через стены ходят. Я прорывался, пыхтел, ловил воздух ртом; пот лил с меня ручьями. Хуже того, я начал сбавлять темп, а цилиндр перестал стрелять. Патроны, что ли, кончились, или сломал я его — не знаю.

Тут я понял, что больше за мной никто не бежит, и впереди тоже никто вроде не поджидает. На очередном пересечении туннелей я скинул слизняка и присел передохнуть, спиной к стене, крутя глазами во все стороны одновременно.

Куда подевались слизни? Я насчитал как минимум сорок, убил ну может десять. А где остальные? Свет все так же пульсировал со стен, тревожный вой все так же продолжался.

Тревога! Ну конечно! Вот что значили свет и вой! Сигнал, который говорит: «Покинуть корабль! Мотайте отсюда!».

Все сходится! Слизняк предпочел смерть плену. И дружки его скорее взорвут этот снаряд, и меня вместе с ним, к чертовой матери, чем позволят себя захватить. Неудивительно, что они за мной гнаться перестали.

Сколько у меня времени?

На полу узкого туннеля, уходящего вбок, белелось что-то прямоугольное. Я подполз, присмотрелся. Книжка. «Как выжить в Тихом океане?».

Мои скитания привели меня обратно, на пересечение «Бродвея» с туннелем, к люку наружу. Брошюрка, должно быть, выпала из кармана, когда я вытягивал ракетницу.

Свет замигал чаще, вой поднялся на октаву. Снаряд отсчитывал последние мгновения перед взрывом.

Я вглядывался в туннель. Там, в конце, люк, заточивший меня здесь. Если он открывается на движения снаружи, чтобы впустить незадачливого слизня-космонавта, то, может быть, сейчас, когда корабль вот-вот разнесет на куски, он откроется на движения внутри. Или, может, откроется, унюхав слизняка. План, прямо скажем, шаткий, но другого нет. Я подобрал слизняка и, толкая его перед собой, как кучу тряпья, пополз по туннелю.

Я и в прошлый-то раз долго полз, а сейчас туннелю конца и края не было. А свет и вой уже почти сливались.

Наконец я увидел люк. Закрытый. Я собрался с духом и подтолкнул к нему слизняка. Ничего. Я помотал слизняком туда-сюда, словно куклой. Люк не шелохнулся.

Сколько еще до взрыва? Минуты? Секунды?