Книга Малыш и Буйвол - Михаил Кликин

– Ага, – Малыш поежился, махнул рукой в сторону. – Выход там.

Держась стен, избегая приближаться к алтарю, друзья поспешили к свободе.

Глава 11

Буйвол все же еще не совсем оправился. Постоянно болела рука – ныла, дергала, тянула. Он чувствовал слабость, иногда его одолевало сильное головокружение, и тогда приходилось останавливаться, прислоняться к чему-нибудь, чтобы не упасть. Он был еще болен. Но не собирался в этом никому признаваться. Даже самому себе…

Кобыла ждала их возле ворот. Признав Малыша, фыркнула, потянулась к нему мордой. И лучник достал откуда-то заранее приготовленную хлебную корочку, подал на открытой ладони. Погладил мягкие губы, подвижные, теплые и бархатистые.

– Я рад, что они тебя не взяли, – сказал кобыле Малыш. – Так что опять пойдем все вместе.

Буйвол, прислонившись к створке ворот, пытался справится с некстати накатившей слабостью. У него сильно дрожали колени, но он надеялся, что Малыш этого не заметит.

– Ну, чего там встал? – лучник повернулся к товарищу. Понял, что с ним что-то не в порядке. Спросил, стараясь казаться веселым:

– Наверное, опять верхом хочешь?

Буйвол кивнул.

– А я, значит, опять на своих неподкованных? – Малыш притопнул. – Ладно, уговорил! Кровь застоялась, надо поразмяться. – Он отвязал лошадь, подвел к Буйволу. – Сам заберешься или как?

– Рука побаливает, – сказал Буйвол, словно извиняясь.

– Понял… – Малыш огляделся, придумывая, как помочь товарищу. Приметил в стороне большой камень, вросший в землю. Похоже, из него собрались что-то вырубить – на поверхности остались следы зубила, – но в самом начале работы камень раскололся. И так и остался здесь лежать, обрастая мхом и постепенно утопая в земле.

– Заберешься туда? – спросил Малыш, показывая на макушку валуна.

Буйвол кивнул и ухватился за седло.

– Пошли, милая, – Малыш несильно потянул поводья. И смирная кобыла послушно двинулась за ним. Буйвол, уже почти одолев слабость, брел возле лошади, держась здоровой рукой за седло.

Рядом с камнем они остановились. Буйвол, не отпуская седло, взобрался на валун, закинул одну ногу на спину лошади.

– Так-так! – подбодрил друга Малыш. Он придерживал кобылу, не давая ей двинуться с места.

Буйвол, крякнул, неловко подпрыгнул, лег грудью на круп лошади, неуклюже вполз в седло. Выпрямился. Огляделся. Поправил меч.

Малыш заметил, что на повязке опять проступили пятна крови. Рана все никак не хотела заживать…

– Ну, чего ждешь? – проворчал Буйвол. – Пошли, что ли.

– Пошли, – сказал Малыш и, ведя за собой кобылу, направился к узкой тропе, похожей на желоб.

Они спускались долго и неторопливо, хотя Малышу хотелось перейти на бег – затылком он почти физически ощущал шаткое равновесие тяжелых круглых валунов, сложенных на деревянных помостах возле ворот. Если хоть один сорвется с места, и покатится по желобу тропы…

Буйвол, освоившись в седле, с любопытством осматривался. Он-то всё это видел впервые – отвесные скалы, местами ровно обтесанные, гнезда-укрепления на вершинах, путаница веревочных мостов над головой…

– Настоящая крепость, – сказал Буйвол.

– Да, – согласился Малыш. – Не хотелось бы мне ее атаковать.

Проход меж скал сделался шире, стало гораздо светлей. Тропа теперь шла почти без уклона. Стал виден выход из ущелья, и зеленые холмы вдалеке.

– Так что им было нужно от нас? – спросил Буйвол.

– Что? – переспросил задумавшийся Малыш.

– Что они взяли? У нас же ничего не было, кроме лошади и оружия.

– Сам не понимаю…

Заглянувшее в ущелье Солнце ослепило их, и они подняли лица, улыбнулись.

– Круг, – сказал вдруг Буйвол.

– Диск, – вспомнил и Малыш.

Суайох, склонив голову, не глядя в сверкающие глаза бога, приблизился к алтарю. Опустившись на одно колено, он вытянул руки, держа в ладонях первую часть Артефакта, его основание.

– Теперь он у тебя, Локайох, – сказал монах, и осторожно поставил диск под ноги богу. – И это только начало…

Свечи стали гаснуть одна за другой, словно кто-то незримый тушил их пальцами. К потолку поплыл, извиваясь кольцами, дым. Суайох, прикрыв глаза, мысленно призывал своего бога. Он хотел получить ответ, сколько еще предстоит ждать. Из молельных комнат доносилось монотонное гудение – братья-монахи тоже молили Локайоха ответить.

Но Локайох молчал.

Золотой бог тянулся к сгущающимся под потолком теням.

В Мертвой Котловине шел дождь.

Шалрой, подняв лицо к небу, одновременно улыбался и плакал. Ему почему-то казалось, что это не простой дождь. Он думал, что именно так меняется мир. Меняется к лучшему. Мокрые безнадзорные коровы разбрелись по всему лугу, но пастух не обращал на это внимания. Он зачарованно следил, как падает с неба вода. Это было похоже на чудо…

А в деревне царила радостная суматоха. Крестьяне высыпали на улицу, кто-то тащил тазы, ведра, ставил под водостоки, кто-то ловил струи дождя ковшиками ладоней, пил небесную влагу из рук. Мальчишки, скинув почти всю одежду, бегали по лужам, кидали друг в друга комья грязи, восторженно вторили глухим громовым раскатам. Старики смотрели на проказы молодых, качали головами, сдержано улыбались. Они и сами были бы не прочь пробежаться, разбрызгивая лужи, с разбегу прыгая в стремительные грязные ручьи…

Айхия замерла на пороге дома, вытянув перед собой руки. Прозрачные струи, падая с крыши, упруго били в подставленные ладони, и она старалась ухватить воду, сжать ее в кулаках, но та ускользала меж пальцев. Айхия вспоминала двух воинов, что жили в ее доме. Ей казалось, что этот дождь принесли они. И она хотела, чтоб эти люди вернулись. Хотя бы один из них. Тот, кого звали Буйволом…

Халтет стоял на своем любимом месте, прислонившись к теплому стволу старого тополя. Староста был занят своим обычным делом – он следил за происходящим вокруг. Он видел, как трава, омытая ливнем, снова становится зеленой. Он слышал – или ему казалось, что он слышит? – как поднимаются от корней к кроне питающие дерево соки. Он не мог видеть, но он чувствовал, как наполняются колодцы, и оживают подземные ключи. Как собирают воду истомленные жаждой русла ручьев, и в придонной грязи воскресает всякая живность – рыбы, лягушки, тритоны, водяные пауки и змеи… Халтет видел все, и неудивительно, что он первый заметил высокого чужака, появившегося в начале улицы.

Незнакомец шел сквозь косые струи дождя, сильно отмахивая руками. В его уверенной поступи чувствовалась какая-то сила, некое величие – словно человек этот считал себя равным богам. А может быть даже думал, что выше их.

Халтет выступил навстречу незваному гостю.