Книга А обещали сказку... - Ольга Мяхар

— Тебе была дарована жизнь. А точнее, посмертие, охотник. И что хуже — тебе была дарована свобода. Низшие вампиры всю вечность мечтают хотя бы об одной капле крови обратившего их хозяина. Ты же хлебал ее, как простую воду. И никакой благодарности. Не говоря уже о благоговении и вечной преданности своему высшему.

Молчание.

— Ты, кажется, просто не понимаешь, в какой ситуации находишься. Всего за один косой взгляд в сторону Вирха я уже должен был испепелить тебя на месте. Но хозяин почему-то благоволит тебе. Даже чересчур. Ты же продолжаешь издеваться над моим терпением и заявлять, что ненавидишь его и, более того, убьешь при первом удобном случае… Так вот, охотник. За жизнь этого парня, — в меня ткнули лапкой, — тебе будут мстить все дети ночи, весь клан вампиров, в том числе и знать. И я просто не представляю, как именно ты собираешься выпутаться из этого дерьма.

Тишина.

— Но это все лирика. Просто именно здесь и сейчас мое терпение лопнуло. Я пошел против правил и обездвижил хозяина. Ради него самого. И теперь мне достаточно просто погрузить когти в твои пальцы, чтобы ты больше никогда не смущал его поко…

Мурз внезапно захрипел. Сижу, сжимаю его в руках, крепко прижав к груди, и что-то мычу.

Охотник.

Рвануть вперед, успеть схватить за соскользнувшую руку, чувствуя, что собственное тело все еще слушается из рук вон плохо.

— Вирх! — Мурз. Испуганно. — Но как? Ты же не можешь противиться этой магии, это же фамильная… Для твоей защиты. Вирх!

— Просто помолчи, — хрипло. Щуря глаза и чувствуя, как слабею с каждой секундой и все быстрее сползаю вниз. Бли-ин, ведь вместе рухнем.

— Зачем?

А? Это голос охотника. Неважно. Ну-ка, если напрячь все силы и…

— Зачем ты спасаешь меня? — крик.

Сейчас все брошу и прочту длинную лекцию о любви к ближнему.

Мышцы напряглись до предела, я почти услышала хруст костей… а может, просто показалось.

Рывком выдернуть его на себя и суметь затащить на камень берега, рухнув рядом и тяжело дыша. А еще чувствуя, как заклинание медленно развеивается и ко мне вновь возвращается свобода движений.

Охотник сел, с трудом вправил выдернутое из сустава плечо и снова посмотрел на меня. Поняла — не отстанет. Видимо, слова котенка задели его больше, чем я думала. Мурз же сидит у меня на боку и грустно смотрит в лицо. Тоже ждет ответа? Что ж.

— Я друзей не бросаю, — тихо.

Черные зрачки расширились и снова сузились. Он сжал зубы, буравя меня взглядом. Я сомкнула веки, ожидая, когда чары кота развеются полностью.

— Спасибо.

Глаза распахнулись. Смотрю с недоверием и чуть ли не ужасом… Меня поблагодарили?

— Я… я больше не хочу тебя убивать.

— Испугался? — Мурз, язвительно.

— Нет. Просто не смогу.

Он еще минуту помолчал, пытаясь подобрать правильные слова, но потом просто махнул рукой и встал, протягивая ее мне.

— Пошли.

— На дракона, — попыталась пошутить я, неуверенно принимая ладонь и чувствуя, как меня резко вздергивают на ноги.

— На дракона. — И ни тени сарказма в голосе.

Тяжелый мученический вздох Мурза мы оба проигнорировали.

Глава 19

Итак! Спасение принцессы! Энтузиазм в моих глазах зашкаливал. То, что меня больше не хотят убить, странно бодрило и придавало телу удивительную легкость. Хотелось помочь всему несчастному миру и мертвому охотнику в том числе. Так что, пока он стоял на краю и примеривался к первому камню (мучаясь мыслью: допрыгну или нет), я подошла, улыбнулась и с силой пнула его в пятую точку.

Красивый вопль:

— Гхы-ыр!

После чего охотник рухнул вниз и с удивлением понял, что лава не жжется. И вообще он на ней стоит. На четвереньках.

— У тебя три секунды!

Хорт вздрогнул, вскочил и рванул вперед, спеша добраться до первого камня в цепочке. Добрался. Долго пытался отдышаться, стоя на одной ноге, потом посмотрел на меня. И во взгляде его было столько… что даже Мурз проникся.

— Какая страсть, — шепнул он мне на ухо, — именно с таким выражением глаз твоя сестра рассказывала о моей судьбе в случае твоей безвременной кончины.

Я только хмыкнула и сама прыгнула вперед, успев перед этим заморозить лаву.

До камня добралась, удерживая Мурза на руках. Хорт же уже упрыгал вперед, красиво летая над огнем от камня к камню.

Я сосредоточилась, но тоже без особого труда сумела добраться до противоположного берега… На котором получила в глаз и под дых. После чего меня за шкирку потащили дальше, попросив, цитирую: «Не отставать».

Мурз кипел, но молчал — Хорта пушистик уже снова ненавидел. Но я телепатически посулила коту ведро сливок, и он немного успокоился.

Итак. Крепостная стена. Распахнутые ворота. Кучи скелетов и доспехи, красиво раскиданные тут и там. Некоторые были прямо-таки впаяны в камень стен, что немного напрягало.

Хорт достал кинжалы. Я хмыкнул, но на меня сурово посмотрели.

— Что?

— И ты собрался этим бить дракона?

— Да.

— Хм. Обычно драконы размером чуть больше табуретки. И с чешуей.

— Я знаю слабое место, — безапелляционно.

— Тогда нужно копье.

— ?!

Кот тоже прислушался, сидя на плече.

— Засовывать придется глубоко, так что надо, чтоб с гарантией.

— Необязательно. Глаза достаточно просто немного повредить, и… а ты вообще о чем?

Видимо, мое лицо было чересчур выразительным.

— А я про зад.

Угрюмо разглядываем кинжалы.

— А там — слабое место? — с недоверием.

— Ну. Одного дракона при мне уже так убили.

Смотрим на Мурза. У котенка вид немного ошарашенный.

— Я вам кто, извращенец? В спину бил, в спи-ину!

Мы промолчали.

— Ладно, тогда пошли. И…

— Что? — глядя на него.

— Держись позади. Прикроешь тыл.

— Не бойся, — радостно улыбнувшись и стараясь выглядеть хоть немного мужественно. — Твоя задница в надежных руках!

Молчание. На меня смотрят с крайним подозрением. А еще через минуту Хорт передумал и предложил мне идти первым. Угрюмо шагаю, мучаясь от осознания того, что меня принимают за извращенца. Мурз ерзает в капюшоне, выглядывая из-за плеча и немного волнуясь.

Внутри замковый двор отличался сильным запустением. Кости и куски доспехов уже не поражали воображение, а на скульптурно застывший у стены скелет с вонзенным в таз шлемом я вообще засмотрелась. Хорт отошел и принялся рыться в куче оружия, видимо подбирая себе что-нибудь понадежнее своих булавок.