Книга Мировой кризис - Андрей Мартьянов

– Док, ну зачем видеть призраков за каждым углом?! Мало мне Джералда с Робером, как помешались на мистике! Ойген, ты здесь самый старший и умный, что скажешь?

Господин Реннер привычно отмалчивался до поры, но когда взгляды концессионеров обратились на скромного австрияка, даже благовоспитанный Монброн отпустил пару словечек, заставивших бы покраснеть отъявленных клошаров из квартала Марэ.

Сущность Хагена из Тронье впервые за два года возобладала над материальным телом Ойгена Реннера. Он снова будто состарился на десять-пятнадцать лет, пробилась борода, цвет глаз сменился с бледно-голубого на васильково-синий с оттенком льда. Прохор, узрев эту метаморфозу, зажмурился и помотал головой. Убедившись, что зрение не обманывает, попятился на шаг и привычно сунул руку в карман пиджака, где лежал складной нож. Чертовщина!

– Хаген? – Ева сдвинула брови. – Ты вернулся? Почему?

– Я никуда и не уходил, госпожа моя Кримхильда, – ответил бургундский мажордом. – Всегда был рядом. На ткани появляются новые узоры, нить времени скручивается в узлы, которые развязывать не нам, цвета радуги меняются…

– Это он про что? – шепотом спросил Тимоти.

– Кеннинг, иносказания, привычные эпохе Хагена, – отмахнулась Ева. – Хаген, я хочу спросить…

Ничего не вышло – как и во времена рейнской эпопеи тело физическое не выдержало: Ойген рухнул как подкошенный, на губах появилась пена. Хорошо хоть обошлось без судорог. Подбежал обеспокоенный метрдотель.

– У юноши epilepsia, – немедленно вступился доктор Шпилер. – Обычный приступ, ничего страшного. Позовите людей, его надо отнести в номер…

– Чудеса, – шепотом сказал Прохор, видевший, как грозный бородач с глазами убийцы моментом заместился обличьем господина Реннера, едва тот потерял сознание. – Ох, барин, не было у нас печали… Связались с бесовством.

Глава четвертая С севера на юг

Санкт-Петербург – Одесса,

20–25 апреля 1914 года

Курьерский отправлялся с Николаевского вокзала ночью, в четверть второго, когда все вечерние пассажирские поезда на Москву давно ушли. Маневровый паровоз доставил к дальнему перрону небольшой состав из пяти вагонов: крытого товарного, вагон-салона, мягкого первого класса и двух платформ, на которых были закреплены внушительные дощатые ящики и укрытый брезентом автомобиль.

Обычно курьерскими путешествовали важные особы, способные уплатить компании за наем поезда солидные деньги – приходилось согласовывать расписание и передавать по линии предупредительные телеграммы на все узловые станции, чтобы не нарушать сложный ритм работы железных дорог. Но если средств было в достатке, арендованный поезд мог доставить пассажиров в любую точку империи, от Гельсингфорса и Варшавы до Иркутска и Владивостока.

Второй после Петербурга целью концессионеров был южный город Одесса Херсонской губернии, откуда было удобнее всего отправиться в Подолию, к самой границе Австро-Венгрии, где, по расчетам Джералда, и находилась конечная точка пути: ставший со временем неприметным курган у слияния трех рек. Если, конечно, курган вообще сохранился за полторы тысячи лет…

На столь позднем отбытии настоял граф Барков – в настоящий момент чем незаметнее, тем лучше. Это же рекомендовал и господин Свечин, вторую неделю подряд навещавший лорда Вулси в отеле едва не каждый день. Его высокоблагородие стал если не другом, то уж точно тихим покровителем странных заграничных гостей. Он помог с окончательным оформлением бумаг (после вмешательства жандармского подполковника, надавившего на тайные рычаги бюрократической машины, дело окончилось с поразительной быстротой) и давал ненавязчивые советы, успокаивая его светлость: все образуется, сэр. Поверьте, после всего случившегося надзор полиции есть насущная необходимость, вы значительно лучше меня знаете, насколько опасны и непредсказуемы эти люди… Мы поможем вам чем сумеем, но ждем и ответного участия.

Какого именно? Нет-нет, ничего особого делать не нужно. Проявите терпение и ждите, рано или поздно они придут, и тогда… Тогда действовать будем мы. Ни о чем не беспокойтесь, в жандармском корпусе трудятся самые опытные и проверенные люди.

Джералд, уверенный в том, что все пошло наперекосяк с самого начала, впал в уныние: дело было продумано до мелочей, рассчитано с точностью до дня и, не успев начаться, едва не пошло прахом – вмешательство тайной полиции само по себе ничего хорошего не сулит, а если вспомнить о…

– Время, – задумавшегося Джералда заставил встрепенуться Тимоти. – Сейчас отправляемся. Меня одно радует: кондуктор и прислуга подобраны мистером Свечиным, мы под хорошей охраной. Но все равно я бы держал под рукой револьвер.

– Ты неисправим, – вздохнул лорд Вулси. – Мы не собираемся начинать боевые действия в стиле войны в Трансваале! И я не разделяю твоего оптимизма относительно русской полиции: даже если мы и достигнем цели, все найденное тотчас придется передать властям…

– Не все, – уточнил мистер О’Донован. – Монброн идеальный крючкотвор, а тебе следовало бы повнимательнее ознакомиться с утвержденным в министерстве уставом «Добровольного общества»: мы имеем абсолютное право на сорок процентов добычи по оценке таковой комиссией Академии наук. Если, как утверждает легенда, в кургане Аттилы спрятаны несметные богатства, никто не обратит внимание на то, что мы прибрали к рукам две-три не самые ценные вещицы…

– Господа, что же вы, идемте в вагон, – напомнил подошедший Барков. – Свежим морским воздухом надышимся в Одессе. Ехать недолго, всего четыре дня… Путешествуем с наилучшим комфортом, и не заметим, как окажемся на месте.

Пассажиров в литерном было всего восемь, концессия в полном составе и его сиятельство с обязательным Прохором Ильичом. Из обслуги – один кондуктор, должный прислеживать за состоянием поезда, повар и два лакея, обитавшие в купе кухонной части вагон-салона, в котором господа могли обедать и отдыхать. Все четверо были жандармскими агентами, что, впрочем, и не скрывалось.

Свистнул паровоз, за широкими окнами «Пульмана» возникли белые клубы пара, подсвеченные фонарями с платформы. Поезд тронулся. Огни города исчезли быстро – состав миновал череду пакгаузов, огромное здание казачьих казарм на берегу Обводного, прогрохотал по Американским мостам через канал и, оставив позади Глухоозерскую ферму, начал набирать скорость – первая остановка в Вышнем Волочке, где котлы заново наполнят водой, в Бологом заменят паровоз, а потом – Тверь и Москва.

В дверь купе постучали, Джералд отдернул бархатную шторку. Робер. Что ему понадобилось?

– Ты собираешься ложиться? – осведомился Монброн. – Я знаю, очень поздно, но мы решили устроить скромный ужин – в дороге всегда начинаешь испытывать голод…

– Через двадцать минут после отправления? – саркастично спросил лорд Вулси, достав из кармашка жилета часы. – Впрочем, ты прав, спать совершенно не хочется… Мы все взволнованы. Меня вполне устроит чай с бисквитами.

– За чем же дело стало? В салоне очень уютно, я успел оценить. Ковры и даже пианино. Но если вспоминать, во сколько нам обошелся курьерский состав…