Книга Танки решают все! Битва за будущее - Константин Мзареулов

— Эсэсовцы любят развлекаться, приветствуя наших товарищей своим гавканьем — «Хайль Гитлер». Если побрезгуешь ответить — лезут в драку, а потом скажут, будто не знали, что с советскими людьми встретились. Поэтому рекомендуется в таких случаях отвечать созвучным выражением «хальб литер», то есть «пол-литра».

Скоротав начало ночи политмассовой работой, они прибыли на вокзал Александерплац, где делегацию военных и оружейников встретило множество приветливых немцев, одетых в армейские, эсэсовские и партийные мундиры. Советских коллег отвезли в гостиницу. И портье таинственным голосом поведал, что до концлагеря был активистом компартии, а потому готов выполнить любое конспиративное задание дорогих «советише камраден».

Утром Часова, Светышеву и других «танкистов» повезли на набережную Тирпица, 72, где до 1938 года размещалось Военное министерство, а теперь — ОКВ, Верховное командование Вермахта, ОКХ — Главное командование Сухопутных войск и ОКМ — Главное командование флота. К гостям приставили майора танковых войск Гюнтера фон Бутова, успевшего заслужить два Железных креста — в Польше и Британии.

Гюнтер прекрасно говорил по-русски — по словам майора, он родился в 1908 году на Украине, и его семья репатриировалась в Фатерланд уже после Гражданской войны, в голодном 1923 году. В начале 30-х лейтенант Рейхсвера фон Бутов был послан в СССР — под Казанью работала танковая школа, где советские и германские военные втайне от Антанты создавали механизированные войска.

Советской делегации показали двухчасовой кинофильм о действиях немецких танковых соединений на Британских островах. Часов с удивлением узнал, что в Вермахте нет танков Т-1, Т-2, Т-3 и Т-4, о которых регулярно писали газета «Красная звезда» и журнал «Военный зарубежник». В действительности немцы называли свои танки «панцеркампфваген», то есть «бронированная военная машина», или просто «панцер», а типы боевых машин обозначались Pz.I, Pz.II, Pz.III и Pz.IV. Впрочем, Гюнтер небрежно называл танки «сундуками».

— Пы-зы-четыре… — Леха попробовал слово на язык. — «Пы-зы» звучит неприлично.

Если судить по кадрам кинохроники, вооруженные лишь пулеметами легкобронированные Pz.I и Pz.II годились только против пехоты и конницы противника. В башне Pz.III стояла малокалиберная пушка, поэтому машина с грехом пополам могла действовать против легких танков вроде устаревших красноармейских БТ и Т-26. Чуть получше выглядел Pz.IV разных модификаций. Этот панцеркампфваген весом в 17 тонн оснащался короткоствольным 75-мм орудием и карбюраторным двигателем мощностью около 250 лошадиных сил.

«Для наших новых машин — не противник, — пренебрежительно подумал Часов. — Да и БТ последних выпусков побьют его запросто». Он прикинул, что снаряд слабенькой пушечки, вылетающий из короткого ствола со скоростью 385 метров в секунду, сможет пробить броню KB или Т-34 с дистанции не больше 200–300 метров. А вот советские танки превратят этого недомерков груду пылающей жести как бы не с двух километров.

Он с большим интересом смотрел на экран, где колонны Pz.III и Pz.IV совершали марши, разворачивались в линию машин, расстреливая неуклюжие английские танки, давили артиллерийские позиции, громили огнем пехоту и кавалерию. Только тяжелые британские танки «Матильда» и поставляемые с другого берега Атлантики «Гранты» оказались не по зубам для «пы-зы». Когда на поле брани появлялись современные машины, немцы несли ощутимые потери и отступали, а по вражеским танкам начинали лупить противотанковые орудия и длинноствольные 88-мм зенитки.

Досмотрев фильм до последнего титра, Леха пришел к неожиданному выводу: победы германских танкистов достигнуты вовсе не за счет превосходства «пы-зы» над английской или французской техникой. Причиной успехов Вермахта были, скорее всего, блестящая выучка личного состава, железная дисциплина в войсках и тактическое мастерство командиров. Что до танковой техники, то назавтра немцы обещали устроить демонстрацию Pz.IV на полигоне Куммерсдорф.

После обеда их повезли кататься по городу. Сопровождающий возмущенно рассказывал о варварстве англичан, которые бомбят жилые кварталы Берлина, Дрездена, Гамбурга и других мирных городов Рейха. Под конец экскурсии советским гостям показали обломки сбитого накануне бомбардировщика «A.W.38 Whitley», прилетевшего с исландской авиабазы.

Сфотографировавшись на фоне самолета, они уговорили приставленного гестаповским начальством гида заглянуть в хорошие магазины, где продают провиант и одежду. Товары действительно оказались добротными. Обзаведясь новым костюмом, платьями, кофточками и босоножками, Аня сразу заторопилась в гостиницу — примерять покупки. Женщина, она и есть женщина, в каком бы наркомате ни работала!

Потом был поход по музеям, потом — ужин в гостиничном ресторане, шикарная пивная, представление в варьете. Нескончаемую череду развлечений прервали сирены воздушной тревоги. Громадный город мгновенно погрузился в темноту, на окраине захлебывались неличным кашлем залпов зенитные дивизионы. Впрочем, отбой объявили довольно скоро — английские «Галифаксы» и «Уитли», потеряв три самолета, малодушно отбомбились вдали от Берлина.

Сразу после сигналов отбоя гостей III Рейха повели в кинотеатр, объявив, что специально для них перевели на русский язык фильм о 6-м съезде партии. Поначалу все решили, что речь идет о знаменитом 6-м съезде РКП(б), на котором товарищ Сталин провозгласил гениальную идею о возможности социалистической революции в России, а затем было принято историческое решение о вооруженном восстании. Однако уже после первых же кадров стало понятно: им крутят документальное кино про съезд НСДАП.

Голос диктора звучал мрачно и зловеще: «Сентябрь 34-го года — 20 лет после начала мировой войны, 16 лет после начала страданий немецкого народа, 19 месяцев после начала возрождения Германии. Адольф Гитлер вылетел в Нюрнберг, чтобы снова встретиться со своими верными соратниками…»

Большую часть времени показывали отдельные митинги — штурмовиков, молодежных активистов и других отрядов нацистской партии, в том числе СС. Последние пока не носили оружия — наверное, это был последний парад безоружных эсэсовцев.

Гитлер на экране появлялся часто и много выступал, потрясая кулаками. Речи его показались Алексею бессвязным набором демагогических лозунгов: «Вы должны быть готовы к самопожертвованию и никогда не сдаваться… Здесь собраны лучшие представители германской нации… Каждый должен стремиться в ряды партии, но лишь лучшие из лучших достойны состоять в партии… Мы смотрим вперед — там марширует Германия, мы смотрим назад — там тоже Германия…» Каждые его выкрик приводил огромные толпы в восторг и возбуждение, мастерский гол, забитый в ворота противника.

Возможно, для немцев эти слова что-то значили, но Часов заскучал задолго до середины фильма. Проникся Леха лишь однажды — когда Гитлер сказал, что понять немцев сможет лишь народ, переживший подобное же унижение. Что ж, поражение в мировой войне и последующее торжество победителя — страшное испытание в котором могут родиться чудовища пострашнее самовлюбленного не слишком грамотного вождя в унтер-офицерском звании. Если уж Гитлер сумел поднять из руин огрызок вильгельмовской империи, то жутко представить, что смог бы сделать умный руководитель большой и богатой, но униженной поражением державы…