Книга Улицы Севильи - Айгуль Иксанова

Старик и девочка помолчали.

— Есть ли что-то еще, о чем ты хотела бы узнать и о чем я не сказал тебе? — спросил он.

— Учит ли нас чему-либо все то, что происходит с нами? Я права? И если какая-то мечта не исполняется долго, значит, так должно быть?

— Зачастую сам путь к мечте важнее результата. Ничто не может быть плохим, пока оно не закончится, и только по прошествии времени можно судить о важности того или иного события. И последнее. Научись не затягивать прекрасные моменты. Не пытайся выжимать из них максимум.

Уходи, пока они еще прекрасны, так как иначе это, несомненно, изменится.

— О чем вы, Учитель? — Настя подняла на него испуганные глаза.

— Ты знаешь, о чем я, — ответил старик.

Девочка вздохнула.

— Мне пора уходить? — тихо спросила она.

— Ты провела здесь более двух лет. Но тебе действительно нужно идти. Тебя ждет твоя Севилья.

— А кто заменит вас, Учитель? Кому вы передадите все ваши знания? Кому, если не мне?!

— Не волнуйся. Придет человек, и он заменит меня. У тебя другая дорога. И ты, увы, не самая лучшая ученица. Ты просто задавала много вопросов и требовала много ответов. Но твой путь лежит в стороне отсюда, — ответил он.

— Мне будет не хватать вас, — девочка грустно вздохнула. — Я смогу еще раз вернуться сюда?

— Ты вернешься. Но не раньше, чем придет твое время. А пока помни все, что ты здесь узнала, и научись быть счастливой, независимо ни от чего. Счастье — внутри тебя. Оно не зависит от внешнего мира.

— Я хочу еще раз заглянуть в Книгу книг. Можно? — попросила Настя. — Я ведь так и не видела своего братишку.

— Пожалуйста, — старик кивнул головой. — Книга открыта для тебя.

Настя открыла Книгу книг, открыла в последний раз, чтобы увидеть худенького мальчугана, собиравшего на ковре «пазл», и ей было достаточного одной этой картинки, чтобы понять, что ее брат жив и что его усыновили хорошие, любящие люди. И еще — что она обязательно отыщет его. Когда-нибудь.

Настя закрыла Книгу книг, положила ее в бездонный сундук, потом вытащила из него свой потрепанный рюкзак, в котором лежала фотокарточка матери и юбка, черная с красными цветами, расшитая сотней оборочек, — та, в которой она будет танцевать в Севилье.

Она поднялась, взяла рюкзак и впервые почувствовала, что одежда, в которой она пришла сюда, стала ей тесна, за эти два года она выросла и, наверное, изменилась. И не только внешне. Теперь Настя была другим человеком, и ей ничего не стоило выйти из хижины и отправиться в Севилью, пешком и без денег, не имея ничего, в том числе и страха, ведь теперь она знала, что никто и ничто не в состоянии помешать ей добраться до солнечных улиц, о которых она столько мечтала, ведь так должно было быть. И еще она знала ответы на все вопросы, которые возникали у нее и которые когда-либо возникнут впредь.

— До встречи, Учитель! — сказала Настя, обнимая костлявые, но еще крепкие плечи старика, и он ласково сжал ее ладони в своих.

— Удачи, Настя! Мне тоже будет не хватать тебя.

Настя простилась с полюбившимся ей верблюдом, с хижиной, где провела долгие месяцы, и с Учителем, человеком, ставшим за это время бесценным для нее.

— Настя! — окликнул он свою ученицу, когда девочка уже брела по песку.

Она обернулась.

— Я хотел сказать тебе еще кое-что важное. Запомни это. Подожди.

Он догнал ее и наклонился к ее лицу.

— Знаешь, иногда маленькие девочки примеряют юбки, в которых они хотят танцевать, — сказал он шепотом, — но вдруг обнаруживают, что они им очень велики. И девочки огорчаются и думают: «Как же так? Как же я буду танцевать в такой юбке?» А ответ очень прост. Девочке не дадут танцевать, пока юбка не будет ей впору. Это несчастья приходят неожиданно и служат нам уроком. Но человек никогда не приблизится к своей мечте, прежде чем будет готов принять ее. Бог пошлет ему множество испытаний, чтобы убедиться в его готовности.

Не стоит торопить исполнение мечты. Счастье — большая ответственность. И лишь заслужив его, лишь пройдя сотни дорог и прожив сотни дней в борьбе за него, можно научиться ценить и беречь полученное.

И Настя согласно кивнула, а потом, решительно смахнув набежавшие слезы, тронулась в путь. Ее ждала Севилья.

Галина Василенко, бывшая Олеся Василенко, новая жена Андрея, обожаемая его тещей и им самим, любимая приемной дочерью Сашенькой и осуждаемая обществом, размышляла о двухнедельном отпуске, который на сей раз она решила вместе с мужем и дочкой провести в Южной Испании.

— Только там, и нигде больше! — решительно отвергла она все возражения остальных членов семьи. — Мне нужно в Севилью! Я ищу свою подругу. Теперь уже единственную.

— Но почему именно там? — удивился Андрей. — Прошло уже столько времени, она может оказаться где угодно!

— Нет. — Его жена с улыбкой покачала головой. — Ты просто не знаешь Настю. Она может быть только в Севилье. Она направлялась туда, и я могу встретить ее только там!

Олеся купила путевки, собрала вещи, сгребла в охапку мужа и дочь, и они втроем отправились к солнечным улицам Севильи: отдыхать и разыскивать Настю.

Яркое солнце заливало центральную площадь Севильи, веселые, никуда не спешащие горожане неторопливо прогуливались по городу в выходной день, наслаждаясь прекрасной весенней погодой, когда, на границе лета, еще нет мучительной жары и в воздухе застывает гармония тепла и прохлады, и благоухают белоснежные цветы апельсиновых деревьев. Но люди, которые шли по этой улице, смотрели не на распускающиеся цветы и не на залитые солнцем камни мостовой, они смотрели на стройную молодую девушку с белой, чуть тронутой загаром кожей, с золотистыми волосами, одетую в длинную шуршащую юбку, черную с красными цветами, расшитую сотней оборочек, необыкновенно подходившую ей, — на девушку, которая танцевала на улице. Прохожие останавливались и смотрели на нее, завороженные не столько плавностью ее движений, не столько красотой танца, сколько ее сияющей улыбкой, улыбкой абсолютно счастливого, свободного человека. Улыбка рассказывала людям о чем-то прекрасном, но непонятном, и им хотелось поймать эту улыбку и узнать ее тайну, но она оставалась неуловимой и лишь обжигала их сердца ощущением незнакомой, неведомой им прежде красоты, и люди не могли отвести глаз от лица этой девушки. А улыбка всего лишь рассказывала о долгом пути к улицам Севильи, о трудностях, которые преодолела эта девушка, и обо всем, что узнала она на своей длинной дороге. То была улыбка человека, который долго шел к своей мечте и наконец добрался до места назначения.

И лишь один человек в этой толпе, смотрел на девушку не с изумлением, а с пониманием, тайна Настиной улыбки не представляла секрета для него — ведь этот человек так же долго и трудно шел к исполнению своей мечты и теперь мог лишь радоваться за Настю — значит, ей это тоже удалось.