Книга Влюбленная в демона - Филис Кристина Каст

Эльфейм подумала, что, по-видимому, ледяные принцессы - самые желанные создания.

- Эй, - шепнул ей Ку. - У тебя сейчас дурацкая улыбка.

- Она не дурацкая, а счастливая.

- Спи, Эль. Даже твои подружки прекратили болтать.

Она посмотрела на две тихо лежащие темные фигуры, почувствовала, как отяжелели веки, повернулась на бок и взглянула на брата.

- Когда ты ляжешь спать, Ку?

- Скоро, сестрица.

Он сунул в костерок еще одно полено и оперся о ствол, наблюдая, как глаза Эльфейм закрылись, а дыхание стало ровным и глубоким. Он перевел взгляд на подруг сестры. Ему казалось, что обе крепко уснули. Знахарка лежала к нему спиной, свернувшись калачиком.

Сегодня вечером люди оставили ее в покое. Ку сидел рядом, чтобы быть в этом уверенным. Он говорил себе, что яростное желание защищать Бренну появилось у него оттого, что она была важна для его сестры. К тому же одна из клятв, которые он дал, став воином, обязывала парня защищать тех, кто в этом нуждался. Еще юноша вспоминал ее запах и то, как знахарка сжалась, когда он снял ее со спины кентаврийки.

Он отвел взгляд от тела Бренны, увидел, что на него пристально смотрит охотница, и почувствовал, как запылали щеки под ее молчаливым понимающим взглядом.

- Я первая буду караулить. Разбужу тебя, когда луна встанет в середине неба.

Не дожидаясь ответа, кентаврийка поднялась и исчезла в зарослях, подобно блестящей серебряной лесной фее.

Кухулин слышал глухие звуки. Охотница шагала через подлесок, медленно обходя лагерь по периметру.

- Чертова ледяная принцесса, - проворчал он. - Пусть покараулит. Она очень сильно ошибается, если думает, что я буду возражать.

Ку поерзал, пытаясь найти более удобное положение, и стал думать, как хорошо было бы очутиться в мягкой постели, какая несносная эта охотница, сколько им еще предстоит работы… обо всем, что помешало бы ему вернуться мыслями к знахарке с нежным голосом и изуродованным лицом, от которого пахло дождевой водой и свежей травой.

Сон окутал Эльфейм, словно заботливая мать накрыла ее одеялом. Она бежала через старинную дубраву, в точности похожую на ту, где спала. Была ночь, но небо оставалось светлым. Полная луна, похожая на факел, сделанный из снега и огня, освещала лес.

Во сне в дубраве не было подлеска, скрытых ям и корней, куда могло бы попасть копыто. Она глубоко и ровно дышала, напрягала мышцы ног, чтобы бежать еще быстрее. Ветер бил в лицо, деревья сливались в сплошную линию, когда она неслась мимо них.

Эль любила бегать. Сон напомнил ей, как давно она не получала удовольствия от изнурительного бега на большое расстояние. В последний раз это произошло накануне того дня, когда она покинула храм Эпоны.

«Слишком давно», - с упреком подумала она, не просыпаясь.

Начался подъем. Девушка напрягла ноги, смакуя жжение в мощных мускулах, пока взбегала по склону. Она вырвалась из леса и очутилась на небольшой поляне, покрытой густым туманом. Тяжело дыша, Эльфейм остановилась. Плотный серый водяной пар клубился вокруг. Она дунула на него, и внезапно цвет тумана изменился, в нем появился манящий оттенок красного.

Он закручивался в бесконечный круглый рисунок, напомнивший девушке живую изгородь из падуба, - один из лабиринтов Эпоны, которые украшали территорию храма. Во сне знакомое сравнение вызвало у нее улыбку. Она протянула руки, растопырила пальцы, медленно начала поворачиваться. Когда туман нежно коснулся ее тела, Избранная поняла, что обнажена.

- Эльфейм, - донеслось до нее сквозь туман.

Это был голос мужчины, но она его не узнавала.

- Иди ко мне, Эльфейм.

Вместо того чтобы насторожить ее, этот звук коснулся самых потаенных струн. Тело девушки охватил жар. Она погрузилась во влажность ласкового алого тумана, лижущего кожу и пробуждающего те самые ощущения, которые она до сих пор лишь воображала. Клубы сгустились, вместе с ним выросло и ее желание.

- Да… - вкрадчиво убеждал ее чарующий мужской голос. - Позволь мне любить тебя.

Эльфейм обернули тончайшие сети. Всюду, где они касались ее наготы, тело испытывало прилив возбуждения.

«Нет, - подумала она с внезапным трепетом. - Это не сети. Меня обнимают крылья».

- У него крылья! - воскликнула она и тут же пробудилась от звука собственного голоса.

В темном лесу к северу от замка Маккаллан Лохлан внезапно пробудился, вскочил и сел. Его тело пылало от желания. Ему снилось, что он был с Эльфейм, и впервые за все время она тоже чувствовала его присутствие. Он выскочил из потайного убежища, которое устроил себе в пещере среди скальных обнажений, развернул пульсирующие крылья и начал длинный, трудный подъем по склону горного хребта, отчаянно пытаясь погасить желание, сжигавшее его.

Мысли Лохлана смешались. Боль горячо и остро пульсировала в его голове. Он подумал, что сойдет с ума, но взял себя в руки и сосредоточился на рывках мощного тела, пока кожа не покрылась потом. Фоморианец начал жадно хватать ртом воздух.

Он жил сто двадцать пять лет. Это долгожительство, доставшееся ему и другим от отцов, оказалось настоящим проклятием. Кто знает, сколько еще времени будет биться его сердце, бежать по жилам темная кровь отца, разнося по клеткам искушающее безумие? Лохлан был обречен на вечную борьбу.

«Уступи, - шипела боль внутри его. - Прекрати бороться. Пусть тебя охватит безумие. Упивайся своей властью, повелевай».

Лохлан мог в любую минуту прекратить боль, подчинившись своему темному наследию. Он скрипнул зубами.

«Тогда я буду принадлежать расе своего отца, стану не лучше бешеного животного или демона. То и другое подходит идеально».

Он мечтал о большем - для себя и своего народа.

Эльфейм!…

Ее имя проливалось прохладной водой на его испепеленную душу.

Они встретились в царстве снов. Он был уверен в этом. Она услышала его голос и открылась ему. Лохлан обнял ее крыльями и стал поглаживать. Она увидела его, по крайней мере - часть.

Он ясно слышал, как Избранная воскликнула:

- У него крылья!

Голос Эльфейм все еще звенел внутри фоморианца. Удивление, которое в нем выражалось, наполнило его надеждой и невыразимой радостью. На какое-то время ему даже стало легче переносить боль.

11

Сон оставался с ней на протяжении всего утра. Даже в середине дня взгляд Эльфейм время от времени становился влажным. Она вспоминала нежность тумана, окрашенного в алый цвет.

В один из таких моментов девушка пропустила мимо ушей слова рабочего:

- Вот так-то, госпожа.