Книга Навстречу завтрашнему дню - Сандра Браун

— Кили, Кили. — Ее имя, словно исполненный страдания крик, вырвалось из его охрипшего горла. Он прижался лбом к ее лбу. — Так дальше не может продолжаться, Кили.

— Знаю.

— Я не могу этого выносить.

— Я тоже.

— Я должен уйти.

— Понимаю.

— Тебе завтра вставать в пять? — спросил он, снимая пальто с вешалки и надевая его.

— Да. — Она попыталась улыбнуться, но губы не слушались и дрожали.

Он бросил взгляд на свои изготовленные по спецзаказу часы:

— Поздно. У тебя осталось не так уж много времени на сон.

Но ей было наплевать на это.

— Ты уезжаешь сегодня вечером? В Батон-Руж?

Он покачал головой:

— Нет, у меня здесь завтра дела. Когда я приезжаю в Новый Орлеан, то останавливаюсь в Байнвил-Хаус. Знаешь его?

— Во Французском квартале на Декатур-стрит? — Он кивнул. — Знаю, но никогда не была внутри.

— Там тихо и чисто.

— Я так и думала. — Они говорили совсем не то, что хотели сказать, — просто оттягивали время расставания.

— Кто живет в другой части дома?

— Пожилая пара. Он преподает философию в университете Тулейна. С ними живет большой датский дог выше меня ростом. — Еще одна попытка улыбнуться. И снова неудача.

— Тебе повезло, что удалось… — Добродушное настроение внезапно покинуло его, и наружу вулканической лавой прорвалось раздражение. Он злобно выругался, ударив кулаком в ладонь другой руки. — Проклятье! Какого черта я здесь стою и что-то лепечу? Мне абсолютно наплевать на то, кто живет в другой половине твоего дома. Я болтаю, чтобы как-то отвлечься и держать руки подальше от тебя. Я даже не понимаю, что говорю, а думаю только о том, как мне хотелось бы заняться любовью с тобой, чтобы мы, обнаженные, свободно отдавались друг другу, как подобает взрослым людям, а не тискали друг друга по углам, словно подростки.

Мне хочется увидеть тебя обнаженной, Кили. И мне хочется лежать рядом с тобой совершенно обнаженным. Мне даже хочется, чтобы мы причинили друг другу боль… небольшую, и принесли друг другу большое успокоение. Я хочу целовать твою грудь, живот и в то же время видеть твое лицо. Мне хочется узнать, какие на ощупь твои бедра.

Если мои желания вызывают у тебя отвращение, извини, но я действительно испытываю именно эти чувства с тех самых пор, как впервые увидел тебя в этом проклятом самолете.

Его голос поднялся до неслыханной ею прежде высоты. Кулаки сжимались и разжимались, словно он пытался обуздать свой гнев, но тщетно.

— И это не только жар, который я испытываю в чреслах, его я мог бы удовлетворить где угодно. Я испытываю его и в мозгу, и в сердце. Я пытался обмануть себя, будто смогу стать твоим приятелем, другом. Но я не могу, Кили. Не могу находиться рядом с тобой и не прикасаться к тебе. Понимаешь? Эти тайные встречи компрометируют нас обоих, а меня могут довести просто до безумия. Будет лучше для нас обоих, если мы больше не увидимся. Прощай.

Не говоря больше ни слова, он распахнул дверь и решительно закрыл ее за собой. Кили стояла неподвижно, хотя все в ней разрывалось от душевной муки.

Он прав. Он прав. Мы с самого начала знали, что ничего не получится. Так лучше. Лучше. Лучше.

Тогда почему же ее лицо залито слезами?

— Восемь пятьдесят шесть, и мы снова с вами. Я собираюсь передать смену Оливии Ньютон-Джон. А пока последнее сообщение от тебя, Кили. Как выглядит обстановка сверху?

Кили заговорила в маленький микрофончик, укрепленный у ее щеки, идущий от надетого на нее шлема.

— Похоже, все в порядке, Рон, — сказала она, обращаясь к ведущему программ в часы пик. — Полиция все еще работает на месте столкновения шести автомобилей на скоростной магистрали Пончартрейн при выезде на Брод-стрит. Открыта только одна полоса движения. Всем следующим в этом направлении стоит подумать об альтернативном пути. В целом же утро довольно спокойное.

— Спасибо, дорогая. Не выпить ли нам попозже кофе?

— Нет, благодарю тебя, Рон, но я не смогу, у меня уже все расписано на сегодня.

Он застонал так, словно был убит горем:

— Люди, у нашего ангела небесного каменное сердце.

Кили отключила микрофон, когда диджей попрощался со слушателями и включил обещанную запись. Каждый день они продолжали вести этот нелепый, с претензией на остроумие диалог по радиоканалу, и слушатели, похоже, принимали все это за чистую монету. Она часто получала письма от поклонников, призывавших ее не быть столь суровой к бедняге Рону, который явно в нее влюблен. Авторы этих писем не знали, что он был женат, имел троих детей и жил относительно спокойно под своим настоящим именем в пригороде Нового Орлеана Метэйри.

Кили вздохнула, когда Джоу Коллинз, опытный пилот вертолета, сделав вираж, изменил направление. Как обычно, суставы ее пальцев слегка побелели, когда земля закачалась. Ее муж пропал после крушения вертолета, она никогда не могла забыть об этом.

— У тебя сегодня все в порядке, ангел? — поддразнивая, поинтересовался Джоу, но глаза его с участием смотрели на пассажирку.

— Да, — криво улыбнулась Кили. — Просто плохо спала сегодня ночью. — И это была правда. После ухода Дакса она провела несколько часов в мрачных размышлениях, пока не пришло время принимать душ и одеваться, собираясь на работу.

— Ты уверена, что дело только в этом? — спросил Джоу, сажая вертолет на стоянку у огромного стадиона «Супердом», где высаживал ее каждое утро и каждый полдень.

— Да. Просто очередной приступ депрессии. Не о чем беспокоиться.

— Не могу сказать, что ты меня убедила, но не стану принуждать тебя к откровенной беседе. Увидимся днем.

— Конечно. — Она выпрыгнула из вертолета, схватила свои вещи и, захлопнув дверцу, побежала под вращающимися лопастями, а миновав их, остановилась, чтобы помахать взлетающему Джоу.

С трудом дотащившись до машины, Кили открыла дверцу. Сегодня утром она серьезно подумывала о том, чтобы сказаться больной, но, в конце концов, решила, что будет лучше пойти на работу, словно сегодня ночью ничего не случилось, чем уныло слоняться по пустому дому, думая о своей никчемной жизни.

Она ехала среди оставшегося после утреннего часа пик транспорта во Французский квартал, где всегда были пробки. В это время суток узкие улочки, не приспособленные для современного транспорта, были забиты автофургонами для доставки продуктов, постоянно останавливающимися у многочисленных ресторанов и магазинов во Вьё-Каре. Наконец она въехала на стоянку, находившуюся на крыше одного из старинных зданий, и прошла пешком квартал до студии KDIX.

Дождь прекратился, и бледное солнце сделало робкую попытку осветить все окружающее. Кили сочла эту попытку оскорбительной для себя. Ей не хотелось, чтобы что-либо наполнило радостью этот день. Она пребывала в состоянии черной меланхолии и хотела, чтобы мир об этом знал.