Книга Мент: правосудие любой ценой - Александр Золотько

– Все меняется, – почти шепотом сказал Владимир Родионыч, покосившись на дверь. – Теперь даже в собственном кабинете приходится секретничать. Вы, кстати, не в курсе, что там у них с Гринчуком? Инга сегодня целый день на взводе.

– Не знаю, – пожал плечами Полковник и выпил коньяк. – Вы же сами знаете – за Гринчуком следить – себе дороже.

– Знаю, – подтвердил Владимир Родионыч, – и, кстати, о Гринчуке. Вы что-то начали говорить о нем, когда вошла Инга.

– Да, – Полковник закрыл бутылку и с видимым сожалением отодвинул ее на край столика. – Говорил. Дело в том, что на прощание Юрий Иванович сообщил мне все-таки, отчего не хочет заниматься этим делом. Делом о Приморске и Мастере.

– Забота о Михаиле? – предположил Владимир Родионыч.

– И это тоже, но… – Полковник махнул рукой и снова подвинул к себе бутылку.

– Печень! – снова напомнил Владимир Родионыч, но Полковник налил себе почти полстакана и залпом выпил.

– Гринчук на прощание объяснил, почему разговаривал на эту тему только со мной. Понимаете, Полковник, сказал Гринчук, так уж получилось, что из всех уважаемых и влиятельных людей только относительно вас я уверен в одной детали…

Полковник замолчал, посмотрел на Владимира Родионыча. Тот молча ждал продолжения.

– Вот уже пять лет, как у меня не было отпуска, – сказал Полковник.

– Не понял.

– Это значит, что я точно не был в Приморске, и меня не могли подменить.

Владимир Родионыч кашлянул:

– Я тоже не был в Приморске.

– Вот именно по этой причине я с вами говорю по этому поводу, – медленно произнес Полковник. – А Гринчук говорил со мной. А вот по остальным у него такой уверенности нет.

– Чушь, – неуверенно произнес Владимир Родионыч и зачем-то оглянулся на темноту за окном. – Бред.

– Вот именно это я тоже сказал Гринчуку. А он мне напомнил… Указал на один забавный факт, – Полковник насыпал в чашку сахар и размешал. – Начальник областного управления милиции с большой неохотой приказал оставить Гринчука в покое. Не смотря на то, что вы его об этом настоятельно просили.

Владимир Родионыч замер:

– А он что – ездил в Приморск?

– Гринчук по этому поводу ничего не сказал. Просто констатировал.

– Сукин сын! – с чувством произнес Владимир Родионыч.

* * *

– Сукин сын! – сказал Гринчук. – Типичный. Мажор. И где ты их только берешь?

– А где мне брать других? – поинтересовалась Мила.

На такую характеристику своего нового парня она не обиделась. Похоже, стала привыкать.

Вообще ее отношения с Гринчуком складывались странно. Вначале она его ненавидела и даже попыталась убить. Ей казалось, что Гринчук погубил ее первую настоящую любовь, что он стал виной смерти ее любимого телохранителя, что… Когда Гринчук принес видеокассеты, отснятые в спальне ее ненаглядным, Мила молча просмотрела одну из них, потом плакала, потом почти двое суток лежала у себя в комнате, глядя сухими глазами в потолок, потом позвонила Гринчуку и извинилась. Потом… Потом, через месяц, она позвонила ему и попросила совета.

За ней начал ухаживать парень из десятого класса, и Мила очень хотела, чтобы Юрий Иванович высказал свое мнение. Гринчук мнение высказал. Через неделю – снова. Еще через неделю – снова.

И так – уже семь раз.

Седьмой парень, по имени, кажется, Павел, к счастью, слов Гринчука в свой адрес не слышал – как раз ходил за пивом по просьбе Милы. Возле стойки бара народу было много, пришлось ждать, и Гринчук смог высказать свои соображения по поводу парня, не торопясь. Приходилось, правда, повышать голос, чтобы докричаться до Милы сквозь шум дискотеки.

Гринчук чувствовал себя в этом зале глупо и даже немного неуверенно. Шум, вспышки света, выкрики. Всем присутствовавшим это, похоже, нравилось. Гринчуку – нет. Наверное – старость, решил Гринчук. Точно, старость, подумал он, обнаружив, что легко, а иногда даже скудно одетые девушки, танцующие вокруг, не вызывают у него интереса или желания.

Старость. Или брезгливость, поправил себя Гринчук.

– Где мне взять другого? – повторила Мила, и Гринчук вдруг понял, что вопрос не риторический, что четырнадцатилетняя девчонка ждет от Гринчука конкретного совета по этому поводу.

– А что – очень нужно? – спросил Гринчук.

Как раз динамики взревели как-то особенно пронзительно, и Мила не расслышала ответ.

– Что? – крикнула она.

– А на фига тебе? – крикнул Гринчук.

– А вот и пиво! – сказал парень, вернувшийся от стойки.

– Я за рулем, – сказал Гринчук.

Мила потянулась за бутылкой, но получила увесистый шлепок по руке.

– Ей – всего четырнадцать, – сказал Гринчук.

– Юрий Иванович! – протянула Мила.

Парень посмотрел на бутылки в своих руках, на Милу и перевел взгляд на Гринчука. На лице парня начало проступать раздражение.

Парень пришел конкретно оторваться с приятной девчонкой. У него даже были некоторые планы по окончании дискотеки. И планы эти были напрямую связаны с количеством пива, выпитого Милой.

Этот мужик в планы не вписывался. А теперь еще и начинал им мешать.

– Ничего, – сказал парень и протянул Миле бутылку. – Это же пиво!

Бутылка вдруг исчезла из его руки и оказалась в руке Гринчука.

– Ей – четырнадцать! – сказал Гринчук. – И ты, Паша, не лез бы к ней со своим пивом.

Паша оглянулся по сторонам. Кем бы там ни был этот мужик, он начинал конкретно мешать.

– Отвезти тебя домой? – спросил Гринчук у Милы.

– Вот вы все испортили, – обиженно протянула Мила.

Паша высмотрел кого-то в прыгающей толпе и помахал рукой.

Мила этот жест заметила. Гринчук не обратил на него внимания.

– Пойдемте, Юрий Иванович! – Мила схватила Гринчука за руку и потащила к выходу.

– Пойдем, – кивнул Гринчук.

В холле клуба было относительно тихо. Относительно. Две девчонки, вынырнувшие из туалета, громко обсуждали какого-то Юрика, и, судя по разговору, обе они знали этого самого Юрика достаточно близко. И обе были согласны, что он в постели намного лучше Вадика, но значительно уступает Игорьку.

Девчонкам было лет по шестнадцать. И снижать голос при обсуждении тактико-технических данных Юрика они не собирались.

Мила быстро забрала свой плащ из раздевалки и потащила Гринчука из клуба.

Гринчук оглянулся. Охранник был незнакомый, братья Кошкины сегодня почему-то отсутствовали, Нина, владелица клуба «Кентавр», также, по-видимому, была занята. Может быть, оно и к лучшему. После их разрыва Гринчук так и не смог заставить себя просто заговорить с Ниной. Да и она тоже не стремилась к общению. Может быть, оно и к лучшему.