Книга Штрафники - Илья Деревянко

Такой вот милый парнишка. Как говорится – клейма ставить негде! Ну и соратники, разумеется, ему под стать…

В отряд мы прибыли вчера ближе к вечеру, и я моментально попал под пристальный, испытующий взгляд Мясоруба. «Неужто узнал[19]? – мысленно удивился я. – Да не может быть! Лично я его, хоть убей, не помню. Правда, нас там было всего восемь человек вместе с лейтенантом. А их – целая сотня грязных, оборванных, деморализованных щенков-первогодков. На них никто из нас и внимания-то не обращал. Приказали вывести из кольца – вывели, по головам пересчитали и передали с рук на руки родному начальству… В лица, разумеется, не всматривались… А они в наши? Гм! Вполне возможно. Ладно, разберемся».

Придя к подобному умозаключению, я успокоился, передал Малевича с прибором Косте и, пока они вместе наблюдали за выгрузкой «Пчел», сходил ополоснуться в протекающем поблизости ручье…

«Разборка» не заставила себя долго ждать. После обильного шашлычного ужина с лавашом, когда я отошел в сторону по малой нужде, Мясоруб быстро приблизился ко мне и шепнул на ухо:

– Поговорить надо с глазу на глаз. Идем в мой блиндаж… Сержант!

«Значит, узнал-таки, сволочь!»

– Идем, рядовой, – улыбнулся в ответ я.

Под ручку, словно старые друзья, мы отделились от сытно рыгающих наемников и не спеша проследовали в добротный командирский блиндаж, где, кстати, были сложены все наши вещи, кроме оружия.

Капустин спустился туда первым, зажег керосиновую лампу, сел на один из трех табуретов у грубого деревянного стола и жестом предложил мне устраиваться рядом.

– Выпить хочешь? – неожиданно предложил он.

Я отрицательно покачал головой.

– Понятно! – усмехнулся Мясоруб. – Спецназовцы всегда были трезвенниками, а я вот, хоть и мусульманин, не могу отвыкнуть.

Он достал из-под стола литровую бутылку водки, набулькал себе полный стакан, залпом опрокинул в глотку, зажевал куском лаваша с зеленью и закурил сигарету.

– Ты давно сменил хозяев? – выпустив струйку дыма, спросил бывший Андрей.

Вместо ответа я смерил его надменно-негодующим взглядом лорда, возмущенного дерзостью лакея. Бандит заметно стушевался.

– Извини, не хотел тебя обидеть, – виновато пробубнил он. – Само как-то с языка сорвалось!

– Ладно, проехали, – смилостивился я. – Но на будущее запомни – хозяева у собак, а у меня работодатели. Ясно?

– Куда уж яснее, – завистливо вздохнул Мясоруб. – Таких профи, как ты, везде с руками оторвут. Ну а сколько платят, если не секрет?

– Пятьдесят тысяч баксов, – небрежно бросил я.

– В месяц?

– В неделю!

– У-ух ты!!! – Предатель едва не свалился с табуретки. – Вот это да!!! Хотя, думаю, есть за что. Ты, помнится, еще тогда, в феврале девяносто пятого, был мастером хоть куда! Лично уничтожил три пулеметных гнезда. Между делом, так, со скуки, перестрелял с десяток бойцов противника, имевших глупость высунуться из укрытия. А потом, едва стемнело, сползал в расположение чеченцев и спустя полтора часа приволок обратно сразу двух «языков», здоровенных таких, тяжелых бугаев. Как только не надорвался!..

«У страха глаза велики, – мысленно рассмеялся я. – „Здоровенных, тяжелых бугаев“… Гм!!! Один из них был тощим мужичонкой килограмм под шестьдесят, а второй – эстонской снайпершей. Расселась, дура, в развалинах нужду справлять, винтовку в двух метрах от себя оставила. Ну и дал ей по кумполу, прихватил до кучи. Дурак ты, бывший рядовой Капустин. Только в палачи и годишься!»

Вслух я, однако, сказал совсем другое:

– Когда есть возможность взять двух «языков» – берут двух. Одного – про запас, если один сдохнет под пытками. Пентонал-то не всегда под рукой, сам понимаешь…

– Ага! Точно! – плотоядно осклабился Мясоруб. (Видать, припомнил собственные «подвиги».) – Мрут, как мухи, особенно если… – тут он пустился в пространные описания разнообразных нечеловеческих зверств…

– Ты отвлекаешься, – прервал я словоохотливого душегуба. – Говори, о чем собирался потолковать «с глазу на глаз», да поживее. Я устал с дороги, отдохнуть хочу.

– Ах да, извини! – Главарь наемников суетливо извлек из-за пазухи сложенную вчетверо замасленную карту. – Я вчера связывался с резидентом в Грозном, просил изменить место запуска, а он ни в какую: «Взрывы „Пчел“ в мирных, зарубежных городах должны подставить русскую воинскую часть и всю Россию в целом под гнев мирового сообщества. Работайте из оговоренного ранее квадрата десять…» И баста! Н-да, приказы не обсуждаются. Кто платит, тот и заказывает музыку, – бандит тяжело вздохнул. – Но я хорошо изучил тот квадрат. Он приблизительно в пятистах метрах от части. Вокруг, на несколько километров, сплошная голая степь. Федералы обязательно засекут место несанкционированного запуска и ответят точечным ракетным ударом. А то и артиллерией шарахнут, зацепив по ходу свою же часть… Так или иначе, у нас от силы пять минут, чтобы смыться оттуда подобру-поздорову. Пешком или на грузовике не успеем. Но я придумал выход, – горделиво улыбнулся он, развернул карту и начал объяснять, где и каким образом можно будет укрыться от ракет и артиллерии, «если работать шустро и не ловить хлебалами мух». – Вон там, примерно в семи километрах, достаточно густой обширный лес, – брызгая слюной, частил он. – Нужно сегодня же захватить три хороших внедорожника в каком-нибудь селении, основательно запутать следы и тогда…

«Связь с резидентом, – не слушая его дальше, подумал я. – Это хреново. Придется убрать тебя прямо сейчас, но сперва…»

– Когда, говоришь, ты связывался с ним? – вкрадчиво осведомился я.

– С кем? – не врубился бандит.

– С резидентом.

– Вчера по мобильному, а чо?

– А то! – передразнил я. – Сегодня я напрямую общался с лондонским Центром и… планы изменились. Запуск решено производить отсюда, – я выложил на стол нелюбинскую карту, указал на крестик и незаметно другой рукой вытянул боевой нож из крепления на ноге.

– Да это же… это расположение нашего лагеря! – быстро разобравшись в координатах, обалдел Капустин. – Мы перебрались сюда месяц назад (в села-то нам соваться не с руки), только обустроились, и на тебе…

«А сведения-то у Бориса Ивановича устарели, – подумал я. – Или… „приятный сюрприз“?! Да нет, не похоже. Судя по последнему разговору, генерал действительно желал нам добра. И он не Господь Бог!.. В этом мире все так зыбко, переменчиво… А людские возможности так ограничены… Нет, Нелюбин не строил никаких козней. Просто так получилось. И… оно даже к лучшему!» – В голове родился новый план действий, значительно отличающийся от предыдущего.