Книга До последнего звонка - Бен Элтон

— Расскажите нам о Фарре Портер, — попросил он.

— Мы всегда были счастливы здесь.

— Пока не вселилась мисс Портер.

— Мы никогда не видели такой женщины, — сказала миссис Гельдштейн, закатывая глаза к потолку.

— Чем же она была так плоха? — спросила Наташа.

— Не люблю плохо говорить о покойниках, сержант, но она была настоящим тираном. Она хотела нас выселить. Она мечтала о двухэтажной квартире и хотела соединить нашу квартиру со своей. Хозяин дома, конечно, был на ее стороне. Видите ли, мы платим фиксированную ренту, и он уже много лет мечтает от нас избавиться. Мы стоили ему много тысяч, но это не наша вина.

— Он не догадывался, что мы проживем так долго, — хмыкнул старик.

— Поэтому мисс Портер вместе с хозяином пытались нас запугать. Она постоянно жаловалась и говорила, что от нас много шума и вони. Конечно, хозяин знал, что это чушь, притворялся, что верит, и делал нам предупреждения.

— Она сказала, что поверить не может, что вынуждена платить почти полмиллиона за свою квартиру, в то время как наша обходится нам в две сотни в неделю, и что ей приходится жить с грязными иммигрантами, которые отравляют ей воздух. Иммигранты! Я ей сказала, что жила в Англии, когда ее еще на свете не было. Мы жили при Гитлере и пришли сюда чуть не босиком. И ей нас не запугать.

— Но она пыталась.

— Больше не попытается! — сказал старик, не в состоянии сдержать улыбку. — Ну и злились мы на нее той ночью за шум, — добавил он.

— Да, — согласилась его жена, — мы хотели даже жалобу написать. Конечно, утром мы поняли, что жаловаться больше не на кого и что ее убивали, пока мы стучали в потолок, чтобы сделала музыку потише.

— У нее играла музыка? — спросил Ньюсон.

— Да, раньше мы ничего подобного не слышали.

— Вы слышали, что это была за музыка?

— Какая-то поп-музыка. Настоящей музыки совсем не было.

— А какая именно?

— Я же говорю: поп-музыка. Господи, инспектор, она ведь бывает только одного вида, разве нет? Дурацкая.

— Значит, вы не помните, что тогда играло?

— Если вы имеете в виду, кто именно пел, то я не имею на этот счет ни малейшего представления.

Ньюсон и Наташа вышли от Гельдштейнов и остановились на лестничной площадке, чтобы обсудить услышанное.

— Значит, играла музыка, — сказал он. — Как и в случае с Бишопом и Нейлом Брэдшоу. Может, и в других случаях тоже, но этого мы не знаем.

— Ну, он ведь включал музыку, чтобы заглушить крики, так?

— Да, вот только у Фарры Портер во рту был кляп.

— Знаешь, в случае с Бишопом эта музыка никак не давала мне покоя.

— Почему это?

— У нас есть куча подтверждений музыкального вкуса Бишопов. Вся улица знала, что именно они слушали.

— Middle of the Road и другая легкая музычка.

— Вот именно. Начало семидесятых, насколько я помню.

— Это так кажется: этот стиль возвращается.

— И все же в ночь убийства в доме играл рок-н-ролл конца пятидесятых.

— И на что это указывает?

— Вот этого я и не знаю.

Они поднялись мимо квартиры Фарры Портер к ее соседям сверху. Здесь жил молодой биржевой брокер с женой и новорожденными близнецами. Несомненно, именно такие люди являлись потенциальными избирателями Фарры Портер, но в данном случае об этом и речи не было.

— Она начала беситься, как только близнецы впервые закричали, — сказала миссис Ллойд, пока няня разливала чай. — Должна признать, что малыши очень горластые — два мальчика, что тут сказать. Сейчас они, слава богу, спят, но что я могу поделать? Младенцы очень шумные.

— Я не могла этого просто так оставить, когда она прибежала жаловаться в первый раз, — добавила няня. Это была самоуверенная молодая австралийка, которая запросто вмешивалась в хозяйские разговоры. — Я сидела одна с Гарри и Уильямом, раздался звонок, она влетела как фурия, просто рвала и метала и заявила, что многоквартирный дом — не место для младенцев, и что она привыкла к окружению взрослых людей, и что нам нужно съехать в отдельный дом.

— Нет, представляете? Какая наглость! — добавила миссис Ллойд.

— Я ей сказала: «Послушай, милочка, я просто няня, и у меня и так забот полно с двумя орущими младенцами, и на черта мне нужна фурия, которая названивает в дверь и орет».

— Знаешь, Джоди, возможно это было немного грубовато.

— А мистер Ллойд? — спросил Ньюсон. — Полагаю, его отношения с мисс Портер были такими же плохими?

Ньюсон сказал наугад, но по реакции женщин ему стало понятно, что он попал в точку. После его вопроса повисла смущенная пауза, обе женщины быстро отвели глаза. Ньюсон и Наташа поняли, что Фарра Портер явно была настроена против детей Ллойдов, но вот против общества их отца она явно не возражала.

— Мой муж почти не общался с мисс Портер с тех пор, как… Ну, уже довольно давно.

— Она была просто сука, — добавила Джоди.

— Никто из вас не слышал, что происходило внизу в ночь убийства? — спросил Ньюсон.

— Нет, инспектор. Я уже говорила констеблю, что когда в доме два младенца, шума и так предостаточно.

— Я имел в виду музыку. Вы слышали, что там играла музыка?

— Я правда не помню.

— Я слышала, — сказала няня. — Точно. Где-то внизу играла музыка. Я скажу, почему я запомнила. Одна из песен была «Любовь и поцелуи». Возможно, вы о ней никогда не слышали.

— Это первая запись Дани Миног, — сказала Наташа.

— Именно. Моя самая первая пластинка. Я ее купила, когда мне было шесть лет, и не слышала уже лет пятнадцать. Я обратила внимание на музыку, потому что это очень странная музыка для такой самоуверенной и утонченной суки, какую эта Фарра Портер из себя корчила.

— Да, — сказал Ньюсон. — Очень странная.

Женщина с последнего этажа дома, возглавлявшая собрание жильцов, была не лучшего мнения о Фарре Портер, чем Гельдштейны или Ллойды. Поговорив с ней, Наташа с Ньюсоном с облегчением ушли из этого дома. Стоя на залитой солнцем улице, они делились впечатлениями.

— Действительно, отзывы о ней очень похожи на отзывы о Бишопе, — признала Наташа. — В обоих случаях жертва была очень непопулярна среди соседей.

— И причина этой непопулярности тоже одна. Обе жертвы были влиятельные, сильные личности, лидеры по натуре, жестокие и эгоистичные.

— Ты думаешь, мы имеем дело с убийцей, который уничтожает ублюдков?

— Я думаю, не стоит отвергать эту версию.

— Тогда зачем такие дикие способы убийства? Кажется, он берет их с потолка.