Книга Трактир "Ямайка" - Дафна дю Морье

Мэри покачала головой и засмеялась.

— Наверное, вы заставили бы меня привязать его в конюшне «Ямайки», — предположила она, — сказав, что, мол, если мистер Бассат заглянет к нам еще раз, он вряд ли его узнает, правда? Спасибо за заботу, но я, пожалуй, все-таки не стану рисковать. Я уже достаточно лгала ради вашей семьи, Джем Мерлин, мне этого на всю жизнь хватит.

У Джема вытянулось лицо, и он соскользнул на землю.

— Вы отказались от самой выгодной сделки, которую вам когда-либо смогут предложить, — сказал он, — и другого такого случая я вам не предоставлю. В сочельник конь отправится в Лонстон; перекупщики с руками его оторвут. — Он похлопал ладонями по крупу пони. — Пошел прочь!

Животное испуганно рванулось к бреши в земляной ограде.

Джем сорвал травинку и принялся ее жевать, искоса поглядывая на девушку.

— А что, интересно, ожидал увидеть в трактире «Ямайка» сквайр Бассат?

Мэри посмотрела ему прямо в глаза.

— Вам это лучше знать, — ответила она.

Джем задумчиво жевал травинку, сплевывая ее кусочки на землю.

— Что вам известно? — внезапно спросил он, отбросив стебелек.

Мэри пожала плечами.

— Я пришла сюда не для того, чтобы отвечать на вопросы, — сказала она. — Мне этого хватило с мистером Бассатом.

— Повезло Джоссу, что весь товар разошелся, — спокойно заметил младший брат. — Я говорил ему на той неделе, что он слишком зарвался. В конце концов его поймают, это только вопрос времени. А он в целях самозащиты только напивается, вот чертов дурень.

Мэри ничего не сказала. Если Джем пытается что-нибудь вытянуть из нее этой показной откровенностью, он будет разочарован.

— Вам, должно быть, хорошо все видно из той маленькой комнаты над крыльцом, — предположил он. — Они, наверное, нарушают ваш ранний сон?

— Откуда вы знаете, что это моя комната? — быстро спросила Мэри.

Похоже, вопрос застал Джема врасплох; она увидела, как в его глазах мелькнуло удивление. Затем он рассмеялся и сорвал еще одну травинку.

— Когда я в то утро въехал во двор, окно было широко открыто, и кусочек занавески развевался на ветру. Прежде я никогда не видел в трактире «Ямайка» открытых окон.

Объяснение было правдоподобным, но для Мэри явно недостаточным. Ужасное подозрение пришло ей на ум. Не Джем ли это прятался в пустой комнате для постояльцев в ту субботнюю ночь? Внутри у нее все похолодело.

— Почему вы так старательно все замалчиваете? — продолжал Джем. — Вы что, думаете, я пойду к своему брату и скажу: «Так, мол, и так, твоя племянница слишком распускает язык»? Черт возьми, Мэри, вы же не слепая и не глухая; даже ребенок почуял бы неладное, проведя месяц в трактире «Ямайка».

— Чего вы от меня добиваетесь? — спросила Мэри. — И какое вам дело до того, что я знаю и чего не знаю? Я думаю только о том, как бы поскорее забрать оттуда тетю. Я говорила вам об этом, когда вы были в трактире. Наверное, понадобится время, чтобы ее уговорить, и я должна быть терпеливой. Ну, а ваш брат пусть допьется до смерти; мне все равно. Его жизнь — это его жизнь, и его дела — тоже. Меня это не касается.

Джем присвистнул и поддал ногой камешек.

— Значит, контрабанда вас все-таки не смущает? — спросил он. — По-вашему, пусть мой брат набьет хоть все комнаты в «Ямайке» бочонками бренди и рома, правда? Но, предположим, он замешан кое в чем другом; предположим, это вопрос жизни и смерти, а может быть, тут еще и убийства. Что тогда?

Джем повернулся к ней лицом, и Мэри видела, что на этот раз он не шутит. Его беззаботная, насмешливая манера говорить пропала, глаза были серьезные, но она не могла прочесть, что прячется в их глубине.

— Не знаю, что вы имеете в виду, — сказала Мэри.

Джем долго смотрел на нее, не говоря ни слова. Казалось, он обдумывал про себя какой-то вопрос и только в выражении ее лица мог найти решение. Все его сходство с братом исчезло. Он сразу стал суровее, старше и — другой породы.

— Очень может быть, — сказал он наконец, — но наверняка узнаете, если останетесь там подольше. Почему ваша тетя похожа на живое привидение — можете вы мне это объяснить? Спросите ее, когда в следующий раз подует северозападный ветер.

И Джем снова принялся тихо насвистывать, засунув руки в карманы. Мэри молча смотрела на него. Он говорил загадками, но только ли для того, чтобы напугать ее, — этого девушка не могла сказать. Джем-конокрад, с его беспечностью и безденежьем был ей близок и понятен; но сейчас в нем появилось что-то новое. Мэри не была уверена, нравится ей это или нет.

Он коротко засмеялся и пожал плечами.

— В один прекрасный день мы с Джоссом крупно поссоримся, и пожалеет об этом он, а не я, — заявил Джем.

И, отпустив это загадочное замечание, он повернулся на каблуках и ушел на пустошь за пони. Мэри задумчиво смотрела на него, кутаясь в шаль. Значит, ее первое предчувствие не обмануло, и за контрабандой в конечном счете кроется что-то еще. Незнакомец в баре той ночью говорил об убийстве, а теперь и Джем повторил его слова. Значит, она вовсе не дура и не истеричка, что бы о ней ни думал викарий из Олтернана.

Трудно было сказать, какую роль во всем этом играет Джем Мерлин, но Мэри ни на миг не усомнилась, что каким-то образом он тоже тут замешан.

А если это он так тихо, крадучись, спустился по лестнице вслед за дядей — что ж, тогда ему должно быть прекрасно известно, что в ту ночь она покинула свою комнату, где-то пряталась и подслушивала их. Тогда он как никто другой должен помнить о веревке, перекинутой через балку, и догадаться, что девушка видела ее после того, как они с трактирщиком ушли на пустошь.

Если это был Джем, тогда понятно, зачем все эти расспросы.

— Что вам известно? — спросил он Мэри; но она ему не сказала.

Этот разговор омрачил для нее всю прогулку. Теперь Мэри хотела уйти и избавиться от него, и остаться наедине со своими мыслями. Она стала медленно спускаться с холма к Ивовому ручью. Девушка уже дошла до ворот в конце дороги, когда услышала, что Джем бежит за ней. Он раньше нее оказался в воротах, похожий на цыгана-полукровку, небритый и в замызганных штанах.

— Куда вы? Что случилось? Еще рано; стемнеет не раньше четырех. Я провожу вас до Тростникового брода. Что с вами? — Джем взял Мэри ладонями за подбородок и посмотрел ей в лицо. — Наверное, вы меня испугались, — сказал он. — Решили, что в маленьких старых спальнях наверху у меня бочки бренди и тюки табаку и что я собираюсь их вам показать, а потом перерезать вам горло. Так ведь? Мы, Мерлины, отчаянные ребята, и Джем хуже всех. Вы так и подумали?

Девушка невольно улыбнулась ему в ответ.

— Примерно так, — призналась она. — Но я вас не боюсь; не нужно так думать. Вы мне даже нравились бы, если бы так не напоминали старшего брата.