Книга Летний домик с бассейном - Герман Кох

Но в конторе на звонок никто не ответил. Ралф снова надел шлепанцы, в порядке исключения он уже был в шортах.

— Поеду к ним, — сказал он. — Все выложу, что думаю про этот их резервуар.

Тогда-то Каролина и вызвалась вместе со мной съездить в контору. Ралф запротестовал, но она добавила:

— Заодно мы с Марком зайдем в магазин, купим кое-что. Сегодня вечером ужин готовим мы.

При этих словах она смотрела на меня. С улыбкой, но по глазам я понял, что дело серьезное. Что-то пробормотал, а потом пошел в палатку за ключами от машины.

20

По дороге Каролина говорила мало. У выезда на шоссе я хотел повернуть налево, в направлении квартирной конторы, расположенной на окраине ближайшего городка, но жена тронула меня за локоть:

— Нет, сперва позавтракаем. На пляже.

Немногим позже мы сидели на воздухе, за столиком того ресторана, где в первый вечер столкнулись с Мейерами. Каролина окунула круассан в большую чашку кофе со сбитым в пену молоком.

— Наконец-то вдвоем, — со вздохом сказала она. — Вот этого мне и хотелось.

Что да, то да, в правоте ей не откажешь. Волей-неволей мы оказались вовлечены в суматошный быт дачного дома, который делят между собой человек десять. В эту суматоху включаешься незаметно, она захватывает тебя, как подводное морское течение, невидимое для невооруженного глаза. В такой обстановке редко удается побыть одному, а то и не удается вообще. Личная жизнь сокращена до минимума, как дежурный огонек в газовой горелке. Раз-другой я попытался в одиночку съездить в деревню за хлебом, но всегда кто-нибудь увязывался за компанию. Как правило, Ралф. «Ты в деревню, Марк? Отлично! Нынче базарный день. Заодно купим свежей рыбки и фруктов». В результате я еще минимум полчаса стоял с ключами возле машины, ждал его. «Мальчики тоже поедут, — объявлял Ралф, наконец появившись наверху лестницы. — Помогут нам тащить покупки. Минутку. Алекс еще в душе».

— Да, мне хотелось того же, — сказал я теперь Каролине. — Хорошая идея.

Я наблюдал за отцом и сынишкой, запускавшими змея. Змея на двух шнурках, которого можно заставить летать по кругу и входить в пике. Каждый раз, когда отец передавал шнурки сынишке, змей с громким стуком приземлялся в песок. В море в этот час виднелся один-единственный белый парус. Белый круизный корабль почти незаметно двигался слева направо вдоль линии горизонта.

— Долго нам еще терпеть? — спросила Каролина.

— Что терпеть?

— Марк… Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Для Юлии и Лизы там весело, но сколько еще вытерпим мы? Как долго еще, чтобы уехать без чувства вины?

— Все так плохо? — начал было я, но тотчас заметил, какое у Каролины выражение лица. — Прости. Ты права. Плохо. В смысле, я порой тоже с трудом выдерживаю. Столько народу. Ралф… — Я вопросительно посмотрел на нее. — Тебе по-прежнему докучает… докучают его взгляды?

— Нет, спасибо нашей ослепительной фотомодели, уже нет.

Когда она произносила последние слова — «ослепительной фотомодели», — я уловил в ее голосе не вполне искренние нотки. Женщины думают, что мужчины считают их загадочными, однако вообще-то их видно насквозь.

— Значит, Ралф променял тебя на объект помоложе, — засмеялся я. — И это тебе опять-таки обидно. Что ни зеваки, ни знаменитые театральные актеры уже не свистят с восторгом вслед женщине в расцвете лет.

Каролина ложечкой брызнула мне в лицо молочной пеной.

— Марк! Не валяй дурака! Я очень рада, что он оставил меня в покое. Правда-правда. А кстати, ты замечал, как он смотрит на Эмманюель?

Я пожал плечами.

— Вчера, — продолжала Каролина. — Вчера, перед приходом слесаря? Похоже, его ничто не останавливает. Стэнли работал за столиком, Эмманюель лежала в шезлонге. Ну, когда Ралф обносил всех белым вином, помнишь? Сперва он наклонился поближе к ней, чтобы взять бокал. А наполняя бокал, глаз с нее не сводил. Все рассматривал, кроме лица. Начал с ног, потом медленно скользнул взглядом выше. И еще раз сверху вниз. Причем словно и не замечал, что делает, или его действительно ничто не останавливает. Провел кончиком языка по губам. Будто смотрел на тарелку с лакомой рыбкой. А потом… потом… Ох нет, это было ужасно!

Каролина закрыла лицо руками, склонила голову к самой столешнице.

— Что? — спросил я. — Ты о чем?

— В одной руке он держал бутылку, в другой — бокал. Но когда поставил полный бокал перед Эмманюель, рука освободилась. Сперва он медленно погладил себя по животу. Возле пупка. Затем рука двинулась ниже. К члену. Он обхватил его ладонью, Марк. Помял. Совершенно casual[10], будто это как нельзя более естественно. Если б его застукали, он бы, наверно, сделал вид, что у него там зудит. Так оно и было! Зуд! Секунду спустя он поставил бутылку на землю и нырнул в бассейн. Я прямо услышала, как вода зашипела!

Я рассмеялся. Каролина волей-неволей тоже. Но тотчас же опять посерьезнела:

— Да, все это, конечно, забавно. Но, на мой взгляд, еще и мерзко. Грязно.

— Ах, Эмманюель это слегка раздражает. По-моему, она вовсе не собирается водить старика Стэнли за нос… Вдобавок она вправду очень красивая. И об этом конечно же никак нельзя забывать.

Каролина прищурилась.

— Ты находишь ее красивой, Марк? По-твоему, она красивая девушка? Ты что, украдкой пялишься на нее, как Ралф?

— Да, я нахожу ее красивой. Любой мужчина со мной согласится. И я действительно иной раз смотрю на нее. Я мужчина, Каролина. Было бы по меньшей мере подозрительно, если б я не смотрел.

— О’кей, о’кей. Но, когда я говорю, что взгляд у Ралфа грязный, я имею в виду не это. Ты вот сам сказал: Эмманюель — красивая девушка. Скорее даже девочка. Какие у нее отношения со Стэнли, мне и знать не надо. Не мое это дело. Только ведь у бассейна есть и другие девочки.

Я воззрился на жену. Мне казалось мерзким соседство голого Ралфова члена, когда Юлия и Лиза играли в бассейне, однако с такой стороны я это никак не рассматривал.

— Я вообще-то специально последила за ним, — продолжала Каролина. — И должна сказать, ничего предосудительного не заметила. И все же… Он не дурак. Вероятно, сдерживается, пока мы рядом. Не знаю, как обстоит дело, когда он с ними один.

Я промолчал, щурясь от слепящего солнечного света, отраженного прибрежным песком. Перед глазами плясали черные пятна. Плыли в поле зрения слева направо.

— Есть и другие дети. Наши дочери, — сказала Каролина. — По крайней мере, мы считаем их детьми. Но взгляни на Юлию. Велика ли разница между Юлией и Эмманюель? Два года? Четыре? В нескольких сотнях километров к югу Юлия уже могла бы выйти замуж.

Тут я неожиданно кое-что вспомнил. Инцидент двух-трехдневной давности. Ралф, Алекс, Томас, Юлия и Лиза играли в пинг-понг. Играли не всерьез, всем скопом с ракетками в руках носились вокруг стола. По очереди отбивали мячик на другую сторону. Кто промазывал, вылетал. Вспомнился мне именно Ралф. Для разнообразия он надел шорты, это верно, однако зрелище странное — большая, грузная фигура среди кучки маленьких, а главное, более стройных мечется вокруг теннисного стола. Забавное зрелище, когда смотришь со стороны. Ралф был босиком, а на полу виднелась лужица, кто-то пролил воду. Он поскользнулся и с размаху грохнулся на кирпичи. Я вскочил с шезлонга и с банкой пива в руке побежал к теннисному столу. Когда Ралф рухнул, земля прямо-таки дрогнула. Словно мимо по улице проехал тяжелый грузовик. «Черт! — взревел Ралф. — Черт! Зараза! Холера! Чума! Ой!.. Ой!.. Черт!..» Он сидел в лужице, тер колено. Обычная ссадина. Ссадина в кровавую полоску, там, где кожа содралась о шероховатую поверхность кирпичей. «Зараза, зараза, зараза!» — выкрикивал он.