Книга Смерть в рассрочку - Татьяна Моспан

Елена не выдержала:

— Слушай, кто будет автором статьи, ты или я?

Алексей обиженно забурчал, но от комментариев благоразумно воздержался.

Наконец, Елена положила трубку.

— Паршиво живу, да? — Она сидела, устало прислонившись к дивану.

Этот звонок её доконал.

Ирэн поставила на стол бутылку дорогого коньяка.

— Ого! — Лена смотрела на этикетку. — А это откуда?

— Хочется нормально посидеть.

Калинина молчала, раздумывая, и вдруг спохватилась:

— Так ведь ты же за рулем?..

— Не волнуйтесь, Елена Владимировна, никаких проблем не будет.

— А все-таки? — не унималась Лена. — Я уже видела…

— Ну, если что, позвоню на фирму отчиму, машину отгонят, — неохотно пояснила она.

Они стали ужинать.

— О, — изумилась Лена, отведав сочное жаркое, — ты прекрасно готовишь. Кто тебя нучил?

— Мать. Она отличная кулинарка, только…

Ирэн замолчала. Лена ни о чем не спрашивала, и девушку прорвало.

— Не могу я больше так жить, не могу! — Она зарыдала, да так, что слезы брызнули из глаз и потекли по хорошенькому, сильно накрашенному личику.

Она выскочила из-за стола и скрылась в ванной комнате.

Спустя несколько минут на кухне появилась другая Ирэн. Косметика была смыта с лица, отчего девушка выглядела моложе и беззащитнее. Ее пушистые светло-русые волосы с рыжеватым оттенком, небрежно сколотые, открывали красивый затылок с нежными завитками волос.

— Давайте выпьем, — Сайгина подняла рюмку. — За вас!

Досрочное освобождение она получила благодаря хлопотам отчима. Он попросил нужных людей.

— Сергей Львович стал уважаемым человеком за то время, что меня не было. Он — генеральный директор акционерного общества «Ритуал». Большая часть похоронных фирм Подмосковья под его началом. Кроме того, он и ещё кое-что к рукам прибрал.

— Да, да, — вспомнила Елена, — ведь ты из Подмосковья.

— Один из офисов конторы находится в Москве. Отчим взял меня к себе на работу. Закончила бухгалтерские курсы, на компьютере научилась работать, все, как полагается. Даром хлеб не ем.

— У вас плохие отношения?

— Хорошие, — скривилась Ирэн. — Нет, правда, хорошие. Не каждый отец для дочери столько сделает, сколько он для меня, а ведь не родная я ему. Разодел, как куклу, машина пока не на меня оформлена, по доверенности вожу. Я способная, как вышла, много чему научилась.

— Тогда я тебя не понимаю. В чем проблема?

— С матерью плохо. Когда меня сажали, Сергей Львович был обычным служащим. Про него говорили, что он — мужик с головой, своего не упустит. Я мало во все вникала, жила своей жизнью. Он в матери души не чаял. Когда в компанию попала, пытался меня воспитывать, да что толку! Вот тогда у меня с ним отношения действительно плохие были. Он просил: мать, говорил, пожалей, смотри, что ты с ней делаешь. Дура молодая, на все плевать было. А как вышла… Господи!

Ирина закрыла лицо руками и замолчала. Из глаз опять потекли слезы.

Елена помнила, что надзирательница, характеризуя Сайгину, сказала, неодобрительно поджав губы: твердый орешек, никогда не заплачет, среди воспитанниц пользуется авторитетом.

Сейчас Ирэн по-детски вытирала ладошкой слезы и шмыгала носом.

— Успокойся, — Лена протянула ей плоаток.

— Да, да, — закивала та головой. — Сейчас все пройдет. Мне, может, и нужно поплакать. Они все считают меня каменной. Только это неправда.

Она, успокоившись, стала говорить дальше.

— За то время, что меня не было, все изменилось. Если бы вы видели, во что превратилась мать! Мне — восемнадцать, ей — тридцать шесть, она — старуха, настоящая старуха! Но самое страшное — она пьет. Запоем, неделями. Это страшно! Я, когда поняла это, чуть с ума не сошла. Мать орала, что до неё никогда никому не было дела. Я — в тюрьме, люди на неё пальцем показывают, городок, хоть и большой, но все на виду. Отчим… Она кричала, что он вечно занят своими делами, только деньги, деньги… Зачем ей эти тряпки, если он с ней никуда не ходит?! Она — домработница и служанка, да ещё любовница, когда в постель позовет. Она проклинает тот день, когда послушалась мужа и уволилась с работы. Там она была хоть кому-то нужна, с ней считались. Там она была человеком.

Ирэн замолчала и стиснула зубы.

— Мать сдает с каждым днем. Последний раз совсем… Такое несла, что сил никаких нет её слушать. На Сергея Львовича наскакивает, всю одежду с себя сорвала, трясется, похорони, кричит, меня поскорее, прикажи своим, живой закопают. Мы её еле удержали, на улицу хотела выскочить. Отчим… Его тоже понять можно. Мороки с нами… То со мной, теперь с матерью. Когда удалось уложить её спать, он сказал, что мы оба виноваты.

Ирэн опять заплакала. Елена подошла, обняла и стала гладить по голове.

— Я не жаловаться приехала. Еще там решила, что обязательно разыщу вас. Прогоните, думала, ну, что же делать… Статьи ваши собирала, прочитала все, что нашла. Я верю вам. Не прошу помощи, просто так одиноко и плохо, что… Я как потерянная. Вокруг себя только и слышу: деньги, деньги… Я тоже так думала сначала. Вышла — и понеслось. Раньше доллар в глаза не видала, теперь, пожалуйста: шуба, свингер, дорогие тряпки, духи, косметика. Как в сказку попала. Девчонки вокруг, у которых родители состоятельные, глаза закатывают: ах, костюм от фирмы «Валентино», ах, от «Версаче»! Такими светскими дамами заделались. Деньгами сорят налево и направо, а сами копейки в жизни не заработали. Рожи шершавые, никакая косметика не поможет, а туда же… Если не та фирма на тебе надета, ты уже для их общества не годишься. — Ирина выругалась. — Почему все так несправедливо, почему? Им все можно, а другим — ничего. Они и на людей-то смотрят, как на дерьмо, а сами делать толком ничего не умеют. Я, между прочим, на фирме у отчима не задницей в короткой юбчонке кручу, как некоторые. Я работаю, и нагружает меня Сергей Львович будь здоров как. Другие, которые победнее, просто завидуют и считают, что мне незаслуженно повезло. Тут недавно одна высказалась, что в прежние времена мне из тюрьмы была одна дорога — на площадь трех вокзалов, всякую шваль обслуживать, а я иномарку вожу. Скушно с ними со всеми. Скушно и противно. И везде слышишь одно и тоже — деньги…

Она задумалась.

— А вот матери деньги счастья не принесли. Когда бедно жили, лучше было. А сейчас… Почему так?

— Ирина, откуда же я знаю?

— У вас все по-другому. Вы интересно живете, делом заняты, вы умная.

— Не надо преувеличивать. Я такая, как все. У меня куча недостатков и неприятностей. Сама сегодня видела, — добавила Лена.

Ирэн замотала головой.

— Все равно. У вас совсем другая жизнь.