Книга Наконец пришла любовь - Мэри Бэлоу

— В любом случае пройтись полезнее, — заверила его Маргарет. — Вы сменили тактику? Будете давить на жалость в надежде, что я соглашусь выйти за вас завтра, если не раньше, чтобы вернуть вам комфорт, к которому вы привыкли?

— А вы согласитесь? — поинтересовался он.

— Нет, — ответила она.

— В таком случае я не буду менять тактику, — сказал он.

Маргарет улыбнулась.

— Вы встречались с мистером Тернером до вчерашнего вечера? — спросила она, шагая рядом с ним в направлении Гайд-парка. — После бегства с его женой, я хочу сказать?

— Нет, — сказал он. — Я не встречался ни с ним, ни с его сестрой с вечера накануне нашей свадьбы. Утренние газеты извлекли максимум удовольствия из нашей чуть было не состоявшейся встречи, не так ли?

— О да, — отозвалась Маргарет. Не слишком приятно видеть свое имя в газете второе утро подряд. — Особо было отмечено, что мистер Тернер и миссис Пеннеторн не вернулись в свою ложу после антракта, вынужденные покинуть театр из-за совершенно справедливого возмущения, вызванного присутствием на спектакле известного негодяя. Вы сожалеете, что испортили им вечер?

— Нисколько, — сказал он. — Если он вообще был испорчен, в чем я очень сомневаюсь. Думаю, они сполна насладились за ужином собственным праведным негодованием.

Они перешли через дорогу и вошли в парк.

— Вы настолько жестокосердны? — осведомилась Маргарет.

— Наверное, — отозвался он. — Жизненный опыт делает нечто совершенно удивительное с человеком, мисс Хакстебл.

— И ожесточает сердца? — уточнила она. — Надеюсь, что нет. Мне бы не хотелось превратиться в циника только потому, что я не способна ответить за собственные прегрешения.

— Стало быть, я грешник? — поинтересовался он.

— Я хотела бы услышать это от вас, — парировала она. — Ведь это вы ухаживаете за мной.

Час модного променада еще не наступил, но на дорожках и аллеях было достаточно людей и экипажей. Появление Маргарет и Дункана привлекло всеобщее внимание, словно сливки общества никак не могли удовлетворить своего любопытства. Хотя что именно они рассчитывали увидеть?

Дункан склонился к своей спутнице и накрыл ладонью ее руку, лежащую на сгибе его локтя. Если это был чересчур интимный жест, то она сама напросилась на него.

— Вещи и факты не всегда таковы, какими кажутся, мисс Хакстебл, — заметил он.

Она слегка улыбнулась.

— Вы хотите сказать, что ни в чем не виноваты? — спросила она. — Что вы не бросали невесту, которую обещали любить? Не убегали с женой другого мужчины и не жили с ней в грехе пять лет? Конечно, сплетни лгут, но могут ли они лгать до такой степени?

— Я не любил Кэролайн, когда бросил ее, — сказал он, — хотя этот факт не извиняет моего поступка. Собственно, ничто не извиняет. Лора Тернер очень хотела убежать со мной, но этот факт не оправдывает того, что я увез ее с собой. Ничто не оправдывает. Да, мисс Хакстебл, должен признать, что, следуя вашему определению грешника, я и в самом деле грешен.

Он переплел ее пальцы со своими на виду у нескольких дам, проезжавших мимо в открытом экипаже, и еще ближе склонился к ней.

— Общепринятому определению, — поправила она.

— Как вам будет угодно.

Несколько всадников, среди которых был Константин Хакстебл, остановились, чтобы обменяться с ними приветствиями. Всех их Маргарет знала, и все они называли графа Шерри. Глядя на них, она вдруг подумала, что мужчины прощают гораздо легче, чем женщины. Возможно, в глубине души они завидуют своим собратьям, которые поступают как им заблагорассудится пренебрегая мнением общества и не считаясь со злом, какое они могут причинить мимоходом другим людям.

— Маргарет, — сказал Константин, — твоя известность возрастает с каждым выпуском газеты. Ты не возражаешь, если я присоединюсь к тебе и Шерри?

— Спасибо, Константин, — отозвалась она, — но мы идем на чай к леди Карлинг.

— И я клятвенно обещаю, Кон, — сказал граф Шерингфорд, — отгонять всех волков, которым взбредет в голову покуситься на мисс Хакстебл на пути туда.

Константин одарил его жестким взглядом, прежде чем последовать за своими спутниками.

— Наверное, приятно, — заметил граф, — когда столько людей готовы встать на вашу защиту.

— Да, — подтвердила она. — Но я предупреждала вас, что так и будет.

— Так, значит, поэтому вы решили принять меня вчера, вместо того чтобы позволить Мертону спустить меня с лестницы? И не отвергли мое предложение, когда мы встретились? Значит, поэтому вы пригласили меня вчера вечером в театр и согласились прийти на чай к моей матери сегодня днем? Всего лишь потому, что ваши защитники категорически не одобряют ваших отношений со мной? Вы скрытая бунтарка, мисс Хакстебл?

Наверное, подумала Маргарет. Сомнительная известность, которую она приобрела за последние два дня, должна была ужасать ее, однако… Она почти что наслаждалась собой.

— Я обнаружила, что не желаю отвергать вас в угоду общественному мнению и потому, что этого требует здравый смысл, — призналась она.

— В таком случае я должен быть благодарен общественному мнению и здравому смыслу, — заметил он. — А также скрытой бунтарке, которая живет в вашей душе. Но что еще вам требуется, чтобы вы окончательно убедились, что остаться старой девой не лучше, чем связаться со мной?

— Даже не знаю, — сказала она. — Но вы приняли враждебность света с определенным достоинством. Правда, я не уверена, что это говорит в вашу пользу.

— Возможно, это говорит о том, что у меня нет совести, — усмехнулся он, — или что мое положение достаточно отчаянное, чтобы смирить гордыню.

— Может быть, — согласилась она. — А возможно, это говорит о том, что двух событий пятилетней давности недостаточно, чтобы судить о человеке. Я ведь совсем не знаю вас. В этом весь смысл двухнедельного ухаживания — попытаться узнать, какой вы на самом деле.

— Думаю, вас влечет ко мне, мисс Хакстебл, — заметил он. — И вы пытаетесь найти разумное объяснение, чтобы выйти замуж за меня.

— Вы можете думать все, что вам угодно, лорд Шерингфорд, — резко отозвалась она, — но ни нежелание следовать непрошеным советам, ни притяжение, которое я якобы испытываю к вам, не заставят меня совершить поступок, противоречащий моему характеру или принципам. Брак с вами кажется самым… беспринципным поступком на свете. И пока вы ничего не сказали и не сделали, чтобы изменить оценку этого факта. Вы даже не пытались оправдать ваше прошлое поведение и не предприняли никаких усилий, чтобы показать мне, что вы исправились.

Пока она произносила эту тираду, Дункан свернул на узкую дорожку, которая вела к рощице старых дубов. Там было менее людно, чем на главной аллее, по которой они шли.

— Хватит пока публичного ухаживания, — сказал он, выпрямившись и уронив свободную руку. — Прошлое нельзя изменить, мисс Хакстебл, или простить. А если его нельзя простить, я не вижу смысла оправдываться или объясняться с совершенно незнакомым человеком, кем для меня являетесь вы, мисс Хакстебл. Если вы станете моей женой, тогда я попытаюсь изложить вам факты, которые общество никогда не узнает и в которые вряд ли поверит, даже если узнает. Но вы пока еще не моя жена, мы даже не помолвлены. Если вы решите выйти за меня замуж, вам придется довериться мне.