Книга Судьбе наперекор - Лилия Лукина

— Какая прелесть! — восторженно завопила Ирочка так, что у меня даже в ушах зазвенело.— Близнецы! Две пары! Как здорово! А поиграть с ними можно будет? — спросила она, заглядывая мне в лицо и ерзая на сиденье от нетерпеливого любопытства.

— Наверное,— я пожала плечами.— Если их няня Галина протестовать не будет. Между прочим, сущая медведица на вид, а на самом деле — добрейшее существо. По крайней мере, по отношению к детям уж точно.

Въехав в открывшиеся перед нами ворота усадьбы, я загнала свою «девятку» на стоянку и объяснила подошедшему охраннику, что Ирочка со мной.

— Нас предупредили,— ответил мне парень и взял мою сумку.— Вы сейчас в свою комнату пойдете?

— Нет, я бы хотела сначала Лидию Сергеевну увидеть. Где она?

— Они с Александром Павловичем в столовой с малышами воюют,— он улыбнулся.— Тогда я вашу сумку горничной отдам, а она уже потом вам вашу комнату покажет.

В столовой действительно шел бой. Предчувствуя праздничное застолье, приготовления к которому не могли пройти мимо них незамеченными, малыши категорически отказывалась завтракать.

— А я видела, а я видела, какой торт пекли! — это, конечно же, была неугомонная Милочка.

— Я тоже видела,—потупив глазки, сказала Ниночка.— Если мы сейчас позавтракаем, то потом ни кусочка попробовать не сможем. Обидно же!

Мальчишки не опускались до споров, а просто сидели, болтая ногами, и безучастно рассматривали натюрморт на стене. Уговоры, угрозы не пустить их на яхту до самого конца отцовского отпуска, обещания отвезти их в парк покататься на аттракционах на детей не действовали. Печерская, Власов и Галина, одетая, несмотря на жару, в платье с длинным рукавом, переглядывались, не зная, что делить.

— Доброе утро! — громко поздоровалась я, чтобы привлечь к нам внимание, и все повернулись в нашу сторону.

— Ой, Леночка! — сказала Лидия Сергеевна, подходя к нам.— Я так рада вас видеть.

— И я,— улыбнулся Власов.

— Это Ирочка, о которой я вам говорила. А где Павел?

— Он в кабинете — дела какие-то, но скоро обещал спуститься. Может быть, он сумеет с этими разбойниками справиться. Прямо голодовку какую-то объявили!

— А можно я попробую? — неожиданно предложила Ирочка.— Я вообще-то умею с детьми ладить.

— Можно... — растерянно сказала Печерская.

Ирочка подошла к малышам, села рядом с ними,

улыбнулась и сказала:

— Привет! Возьмите меня в свою компанию, а то я здесь никого не знаю, мне страшно. Помогите мне, а?

Малыши ее серьезно оглядели и великодушно согласились.

— Ладно. А во что ты играть умеешь? — спросил Павлик.

— Во все. Только вам играть нельзя. Вам сейчас нужно будет лечь и лежать, а еще лучше спать.

— Почему это? — озадаченно спросила Милочка.

— Потому что вы не поели,— серьезно ответила Ирочка.— Ведь если в машинку бензин не залить, она же не поедет, а если залить мало, то он быстро кончится и она остановится. Вот и вы, если не позавтракаете, то играть не сможете, а если плохо поедите, то быстро устанете и упадете. Поэтому пойдемте, вы ляжете, а я вам сказку почитаю, чтобы вы скорее уснули. А когда праздник начнется, вас разбудят. Пошли?

Малыши переглянулись.

— А мы что, действительно упадем? — испуганно спросила Ниночка.

— Наверное, упадем... — задумчиво сказал Сережа.— Ты помнишь, как старлей дядя Миша тогда на последних каплях до аэродрома дотянул? — спросил он у Павлика, на которого уставились все малыши.

Павлик задумался, осознавая всю меру возложенной на него ответственности , не иначе как он сам и был инициатором этой затеи. Наконец он вздохнул и принял нелегкое решение:

— Надо позавтракать. Только ты тоже с нами покушай,—сказал он Ирочке,-—а то вдруг ты сама упадешь, а мы теперь за тебя отвечаем.

На все уверения Ирочки, что она уже ела, ответ был один: «Мы этого не видели и без тебя кушать не будем». Обрадованная Галина засуетилась, а малыши начали есть, причем Павлик бдительно следил за всеми, в том числе и за Ирочкой, приговаривая: «Ты ешь, ешь, а то упадешь!».

— Саша,— тихонько сказала я Власову.— Мне Чаров сказал, что тебе на время съемок помощник режиссера потребуется. Ты не возьмешь Ирочку? Ей нужно срочно на другую работу перейти — она сейчас в таком аду работает.

— Возьму, конечно. Странные ты вопросы задаешь! Только место ей на сцене. Ты даже не можешь себе представить, какая это будет Офелия! Мечта! — восторженным шепотом сказал он.

— И думать не моги! Это же только на время, пока я ей другую работу не найду.

— Лена, я с тобой полностью согласен,— раздался сзади тихий голос Матвея.— Ей на сцене действительно не место.

От неожиданности мы с Власовым вздрогнули.

— Павел, ты чего людей пугаешь? — возмутился он, а я спросила:

— Давно стоишь?

— С самого начала,—ответил Матвей, не отрывая от Ирочки восхищенного взгляда.

— Мы с ней тебе сюрприз приготовили, сейчас они позавтракают, и она...

— Наивная! — по-прежнему глядя на Ирочку, рассмеялся Матвей.—Да они же ее теперь от себя не отпустят.

Силой не оторвешь. Раз Павлик ее под свое крыло взял, все, она уже член его стаи.

Я посмотрела на весело щебечущую с малышами Ирочку, на горящие взгляды Власова и Матвея, на обращенную ко мне всепонимающую и благодарную улыбку Лидии Сергеевны и совершенно и окончательно успокоилась за Ирочкино будущее.

— Павел, ее мама, Нина Максимовна, врачом в детдоме работает! Она просила поблагодарить тебя. Ты ей когда-то очень помог,— выполнила я свое обещание.

— Да? Может быть... — он меня не слышал — смотрел, как Ирочка и малыши, оживленно обсуждая, во что они будут играть, встают из-за стола и собираются идти в парк.

— Ирочка! — позвала я, и дети с подозрением на меня воззрились — не собираюсь ли я увести их новую подружку? — Подойди сюда, пожалуйста,—она успокаивающе покивала малышне и подошла.— Познакомьтесь, это Павел Андреевич Матвеев, а это-Ирина Максимовна Бодрова. Ирочка, покажи, что ты в архиве нашла.

— Павел Андреевич, мне Елена Васильевна сказала, что у вас сегодня праздник, вот мы вам подарок и приготовили. Я старый план усадьбы нашла и перечертила. Хотела еще что-нибудь найти, но выяснила только, что все документы еще до войны Злобнов, директор детдома, который тогда здесь находился, для работы брал и не вернул. Только это и осталось,— и она, развернув, протянула Матвею лист ватмана, на котором были аккуратно выведены различные кружочки, прямоугольники, линии, а под ними подписи, сделанные старательным круглым почерком.— Я просто скопировала, ничего в метры переводить не стала и названия переписала, как были. Вам ведь так интереснее будет, правда? — она вопросительно посмотрела на Матвея своими серыми глазищами.