Книга Солнечные часы - Софи Ханна

– Это все моя вина. Я безнадежен: вечно сбиваю людей с пути истинного.

– Не держи ее. Пусть уходит, если так хочется, – бросила Чарли.

– Ты мне не указ. Никто меня не удержит и никто не остановит. Я решила уйти – и я уйду.

– Секундочку. – Грэм потянулся к своим джинсам и достал из заднего кармана мобильник. Чарли и Оливия молча смотрели, как он жмет кнопки. – Стеф, одной даме из третьего номера нужно добраться до Эдинбурга. Сейчас она подойдет к воротам. – Он выслушал ответ, и желваки заиграли на скулах. – Ну так оденься. У нас тут… некоторая ситуация.

Вечером Чарли мимолетно видела Стеф. Псинку. Грэм назвал ее так в лицо и подмигнул, в ответ она попыталась улыбнуться. Чарли углядела в этой улыбке историю непростых отношений. Грэм наверняка спал со Стеф.

Облик Стеф удивил Чарли. Утром Грэм сказал что-то насчет «крестьянки», и Чарли представилась баба с обожженной, облупленной от солнца кожей, мощными икрами, толстыми лодыжками. А Стеф оказалась тонкой и бледнокожей шатенкой с золотыми, апельсиновыми и красными «перышками» в волосах. «Ходячая реклама, – шепотом прокомментировала Оливия. – Покупайте лакокрасочную продукцию фирмы „Дьюлакс“».

Не очень-то приятно отправлять со Стеф сестру.

– Оливия, не пори горячку, – сказала Чарли. – Уже поздно. Почему бы не поговорить утром?

– Потому что ты слишком занята, чтобы поговорить со мной. Очаровываешь любую вещь с членом. – С чемоданом в руке Оливия процокала вниз по лестнице шпильками босоножек от Маноло Бланик.

– Оливия, я меньше всего хотел бы испортить ваш отдых, – сказал Грэм.

Та и бровью не повела. Обернулась к Чарли:

– Долго еще ты будешь продолжать в том же духе – трахать все, что движется, только чтобы доказать неведомо что долбаному Саймону Уотерхаусу?

Лицо и шею Чарли облило жаром.

– У тебя проблема, Чарли. Вопрос в том, как ты с ней справляешься. Может, хватит уже… латать одну и ту же дыру? Не проще ли обратиться за помощью? К психиатру пойти или еще что?

Дверь грохнула, отрезав Оливию, и Чарли расплакалась. Руки Грэма обвились вокруг нее.

– Это я от злости, – пробормотала она.

– А ты не злись. Бедная, бедная Похудейка. Несладко ей пришлось. Лежала там и слушала наши нежности.

– Не смей обзывать мою сестру!

– Несмотря на то что минуту назад она обозвала меня… сейчас припомню… ах да, «вещью с членом»? – Он отважился на ухмылку.

Чарли рассмеялась сквозь слезы.

– Что за привычка давать всем прозвища? Я у тебя Мэм, Стеф – Псинка, теперь еще и Оливия – Похудейка…

– Извини, хотел поднять тебе настроение. – Грэм погладил ее по спине. – Послушай, все наладится. Завтра Стеф скажет, в каком она отеле, я подброшу тебя до Эдинбурга, расцелуетесь и помиритесь. Идет?

– Идет. – Чарли достала из сумки сигареты и зажигалку. – Если скажешь, что это шале для некурящих, голову размозжу.

– Что вы, мэм, я не посмею.

– То, что тут Оливия наговорила про меня…

– Ей было одиноко, она душу и отвела. Я уже забыл.

– Спасибо. – Чарли стиснула его пальцы и подумала: в кои веки встретился джентльмен. Но секс сегодня исключался, слова Оливии продолжали жужжать в ушах. Хватит трахать все, что движется. Стерва.

– Не переживай так, Чарли. Вы с Похудейкой настоящая команда. Сестры и братья редко бывают так близки, как вы с ней.

– Издеваешься?

– Ничуть. Вы орете друг на друга, а это хороший знак. Лично я с родным братом много лет вообще не разговариваю.

– Ты ведь сказал, что у вас общий бизнес.

Грэм внезапно заговорил серьезно.

– Верно. Независимо ни от чего, бизнес у нас общий, но он едва не разрушил этот бизнес, вот в чем беда. В отличие от него, я человек практичный, осмотрительный…

– Трудно поверить.

– Это так. Я не иду на неоправданный риск, чтобы удержать свое дело на плаву. Так и живем – я тащу вперед, а он тянет назад. Очень старается, по крайней мере.

– Вместе работаете – и не общаетесь? Как такое может быть?

Грэм слабо улыбнулся, но тревожная складка между бровей не исчезла.

– Нелепо, конечно… Будешь смеяться, если скажу.

– Я слушаю.

– Держим связь через Псинку. – Он покачал головой и попытался вернуть Чарли на постель. – И довольно о семейных проблемах. Мы теперь одни, давай затрахаем друг друга до бесчувствия, по совету твоей доброй сестренки, и завтра, когда встретимся с ней, будем полны раскаяния.

– Грэм… – Она увильнула от его губ. – У тебя отличный пансионат. Шале сказочные, кухня великолепная, и спа не хуже, чем в первоклассном отеле. Уверена, все у тебя будет в порядке. Даже твоему нерадивому брату не удастся развалить такой бизнес.

– Вы так считаете, мэм? У меня идея. Раз ты в восторге от ужина, я звоню Псинке и приказываю ей подать нам что-нибудь вкусненькое в постель. На завтрак. – Он снова потянулся за телефоном.

– Нет! – Чарли ухватила его за руку. – Она с Оливией!

– Твою мать… Точно. Завтра у нас не будет покаянного вида, если мы ночью думаем про кровяную колбаску и хашбраун. М-м-м… Вкуснотища.

– Ох, мне ведь кто-то звонил! – Чарли совсем забыла, что виновником скандала с Оливией стал телефонный звонок. А если бы мобильник молчал? Неужели Оливия продолжала бы притворяться спящей, со злобой и обидой слушая, как сестра занимается сексом?

– Подождет? – спросил Грэм.

– Я только гляну, кто это был.

– Но пожалуйста, не говорите, мэм, что у вас имеется еще одна толстая злобная сестрица.

– Не смей обзывать Оливию!

В неотвеченных вызовах высветился номер Саймона. Черт. Он мог побеспокоить ее, только если что-то стряслось. У него пунктик насчет невторжения в личную жизнь. Чарли была совсем не против, чтобы ее личной жизни это не касалось.

– Я быстро, – сказала она Грэму. – Извини, работа. Я поговорю на дворе, а ты здесь подожди.

– Придется, раз уж я голый. Поспеши, а то засну к твоему возвращению. Совсем как уставший муж-труженик из кино, если жена слишком долго мажется кремом на ночь. Можешь даже полюбоваться на меня, спящего, с супружеской нежностью.

– Что ты несешь!

– Вот! Вижу улыбку, полную супружеской нежности!

– Еще чего.

Покачав головой, Чарли набросила пальто, сунула ноги в кроссовки, сминая задники, взяла сигареты с зажигалкой, мобильник и вышла. Грэм ей нравился. Даже очень. Забавный такой. Может, и Оливии понравился бы, веди себя Чарли потактичнее. Что за ночь выдалась – сущая катастрофа. Еще и Саймону не ответила, а это хуже, чем обидеть Оливию. Чарли закурила, затянулась глубоко, глядя через поле на сторожку у ворот – офис Грэма. Окошко там по-прежнему горело, но заляпанная грязью машина, которую Чарли видела вечером, исчезла. В полной темноте светились только золотистый квадратик окна, бледно-голубой экран мобильника и пронзительно-оранжевый кончик сигареты. Словно на другой планете. Даже в Испании у Чарли не было такого чувства.