Книга Жена-22 - Мелани Гидеон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Согласно правилам, я не имею права раскрывать личную информацию.
Это объясняет ваш профиль, точнее, его отсутствие.
Да, мне очень жаль. Но мы убедились, что чем меньше человек знает о своем исследователе, тем больше он настроен на сотрудничество.
Значит, я должна вопринимать вас как голос из навигатора?
Так уже делалось.
Кем, Исследователь-101?
Другим респондентом, разумеется.
Членом семьи?
Я не могу этого ни подтвердить, ни опровергнуть.
Может быть, вы – компьютерная программа? Признайтесь. Я разговариваю с компьютером?
Не могу ответить. Батарея разрядилась.
Ну, надо же. Вы уже Тви-ите. Я знала, что в вас это есть.
Если мне нужно уйти, должен ли я написать “мне нужно уйти” или просто “ушел”? Я не хочу быть невежливым. Каков протокол?
Можно просто ДС – “до свидания”. Или МП – “мне пора”. Что хорошо в чатах, так это то, что там не приняты долгие, затяжные прощания.
Жаль, потому что я всегда был любителем долгих, затяжных прощаний.
Жена-22?
Жена-22?
Вы офлайн?
Я затягиваю наше прощание.
Элис Бакл
Образование Университет Массачусетса
День рождения 4 сентября
Нынешний работодатель Начальная школа Кентвуд
Семья Уильям, Питер и Зои
Работа Старается не превратиться в камень
О себе Минуты тянутся как годы
Генри Арчер – Элис Бакл
Замолчи наконец, кузина – мы уже поняли, что в Калифорнии несколько месяцев не было дождя!
4 минуты назад
Недра Рао – Кейт О’Халлоран
Ты меня пленила.
13 минут назад
Джули Стаггс
Считается ли это жестоким обращением с детьми, если я привяжу свою дочь к кровати за руки и за ноги ленточками из кукольного набора? Шучу!!!
23 минуты назад
Уильям Бакл
Свободен.
Около часа назад
Уильям уволен. Не получил выговор, не предупрежден, не понижен в должности, просто уволен. В середине рецессии. В середине нашей жизни.
– Что ты натворил? – кричу я.
– Что значит – натворил?
– Что ты сделал такого, что они вынуждены были тебя уволить?
Он выглядит ошеломленным.
– Спасибо за сочувствие, Элис. Я ничего не натворил. Это просто сокращение штата.
Ага, сокращение тебя за вызывающее поведение. Это твой язык довел тебя до увольнения.
– Позвони Фрэнку Поттеру. Скажи, что ты готов работать за меньшие деньги. Скажи, что ты готов делать что угодно.
– Я так не могу, Элис.
– Уильям, гордость – это для нас сейчас непозволительная роскошь.
– Дело не в гордости. “ККМ” – это вообще не мое. В любом случае, это место не для меня. Так что, может, все к лучшему. Вероятно, это тот звонок, который был мне необходим, чтобы пробудиться.
– Ты надо мной издеваешься? Пробуждений мы тоже не можем себе позволить.
– Не согласен. Мы не можем себе позволить не услышать звонок.
– Ты что, начитался Экхарта Толле[35]? – кричу я.
– Ну конечно же нет, – говорит он. – Мы ведь с тобой договаривались, что не будем жить сегодняшним днем.
– Мы много о чем договаривались. Открой окно, здесь нечем дышать.
Мы сидим в машине на дорожке у нашего гаража. Это единственное место, где мы можем поговорить наедине.
Уильям заводит машину и опускает стекла. Из динамика сразу же гремит Сьюзан Бойл: “Я мечтала, мечтала когда-то давно…”
– О господи! – восклицает Уильям и выключает магнитолу.
– Это моя машина. Ты не имеешь права решать, что мне слушать, а что нет.
Я снова включаю диск.
“Я мечтала, что любовь никогда не умрет…”
О боже! Да что же это? Теперь уже я выключаю музыку.
– Как же меня достала эта херня, – ворчит Уильям.
Мне хочется срочно включить компьютер и составить новые проекты бюджета, расписать все до 2040 года, но я знаю, что они покажут: учитывая все наши расходы, в том числе два чека, которые мы ежемесячно посылаем нашим отцам, чтобы дополнить их ничтожные пенсии, у нас осталось всего шесть месяцев, чтобы предотвратить катастрофу.
– Тебе сорок семь, – говорю я.
– А тебе сорок четыре, – пожимает плечами он. – И что ты хочешь этим сказать?
– Сказать? Хочу сказать, что тебе нужно начать красить волосы, – говорю я, глядя на его седеющие виски.
– Какого черта я должен красить волосы?!
– Потому что тебе будет невероятно трудно найти работу. Ты слишком стар. Тебе нужно платить слишком много денег. Люди не захотят тебя нанимать. Они лучше наймут 28-летнего, без детей, без кредита на дом, того, кто умеет пользоваться Фейсбуком, Тумблером и Твиттером, и будут платить ему в два раза меньше, чем платили бы тебе.
– Я умею пользоваться Фейсбуком, – возражает он. – Просто я не живу в нем.
– Не живешь, зато объявил на весь свет, что тебя уволили.
– “Свободен” можно интерпретировать по-разному. Послушай, Элис, мне очень жаль, что ты так переживаешь. Но в жизни бывают периоды, когда ты должен решиться и прыгнуть. А если у тебя не хватает храбрости, то рано или поздно появляется кто-то и на хер выталкивает тебя из окна.
– Нет, ты все-таки читаешь Экхарта Толле! Что еще ты делаешь за моей спиной?
– Ничего, – равнодушно говорит он.
– То есть ты хочешь сказать, что на этой работе чувствовал себя несчастным? Это то, что ты сейчас собираешься сделать? Навсегда уйти из рекламы?
– Нет. Мне просто нужно что-то поменять.
– Что поменять?
– Я хочу работать над проектами, которые что-то для меня значат. Хочу продавать продукты, в которые верю.
