Книга Подруга бога - Анна Одувалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Казалось, голова скоро разобьется от сотни мыслей, вопросов и нерешенных задач. Мне необходимо было сбежать куда-то и просто привести мысли в порядок. Сначала я хотела пойти к Владу, но потом подумала, что это не лучшая идея. Я скучала по парню. Нуждалась в его объятиях, хотела слышать слова утешения, но понимала опасность наших встреч, и к тому же сейчас мне стоило обдумать в одиночестве происходящие во мне изменения. То, что я едва не убила близкого человека, пусть и совершенно случайно, заставило переосмыслить многие вещи.
Пронизывающий ветер пробрал до костей, скользнул под тонкую кофту и заставил пожалеть о своем решении. Крыша не лучшее место для размышлений в ветреную ночь первых чисел декабря. Зябко поежившись, я вернулась в пыльную темноту чердака, где знала каждую вещь. К стоящему в углу старому креслу пробралась, даже не запнувшись за сваленный неопрятными грудами на полу пыльный хлам. Правда, подумать, собраться с мыслями и что-то решить не вышло. Одной оставаться было небезопасно. О своей беспечности пришлось пожалеть достаточно быстро. Я начала понимать, что Ян не бросает слов на ветер и если говорит, что мне нельзя оставаться одной, нужно слушать.
Когда заметила знакомый туман, тонкими струйками ползущий по полу, то не стала дожидаться продолжения. Сердце бешено заколотилось в груди, и перехватило дыхание. Руки начали дрожать, я, стараясь не поддаваться нарастающей панике, вскочила с потрепанного кресла и опрометью кинулась к выходу на крышу – к счастью, до старой скрипучей двери было рукой подать.
– Куда пошла? – сзади по шее и спине мазнули такие знакомые, ядовитые полы черного сари.
Я зашипела от боли, но не стала тратить время даром и отшвырнула от себя противницу ураганным порывом ветра. В этот раз обращение к стихии далось намного проще. Мне даже не пришлось менять ипостась. За спиной попадали коробки с каким-то хламом, но я не обратила на это внимания. Как ни странно, в стрессовой ситуации в голове моментально всплыл разговор с Яном. Я вспомнила, что дакини не жалуют холод, а значит, спастись от них можно только на крыше. Лучше замерзнуть, чем послужить им пищей.
Я, дернув на себя дверь, выскочила на пронизывающий ветер, на крышу и, отбежав к парапету, вжалась в обледеневшие каменные перила.
– Плохо там, – пробормотал мне в спину капризный голос, и я выдохнула. Коварный, не заслуживающий доверия древнеиндийский бог оказался прав и на этот раз. Дакини не горели желанием соваться на мороз.
– Холодно, – согласился второй голос.
– Вернемся позже? – задумчиво уточнил третий, и я испуганно сглотнула. На этот раз охотниц было больше.
– Мы придем за тобой! – с ненавистью выкрикнула выжившая в прошлой схватке дакини. – В следующий раз тебя не спасет ничего. Ты не скроешься от нас даже там, где холод. Может, заберем ее сейчас? – с надеждой обратилась она к своим подругам. – Минута холода и потом заслуженный триумф!
– Позже, – синхронно ответили ее соратницы. – Мы лучше тут подождем. Она либо придет к нам сама, либо замерзнет к утру, и тогда мы выйдем и заберем ее ослабленную.
– Правильно. Зачем соваться сейчас? Мы подождем. Мы умеем ждать.
Я сжалась у промороженных каменных перил и с тоской бросила взгляд через плечо в снежно-белое марево. Нечего и думать о том, чтобы спуститься вниз здесь. Этого сделать было нельзя даже ранней осенью, когда крыша и перила не были покрыты тонкой коркой льда. Попасть обратно в лицей можно только через чердак, а ход туда мне заказан. Твари оказались удивительно умными, они заперли меня тут и теперь будут ждать, когда я окоченею. И, судя по погоде, ждать им придется недолго. Меня уже сейчас колотило от пронизывающего ветра.
Снег, сначала летящий маленькими колючими крупицами, усилился и теперь впивался в щеки сотней жалящих иголок. Я засунула руки в рукава тонкого бледно-розового свитера и несколько раз подпрыгнула на месте, чтобы согреться. Потом, озаренная идеей, достала из кармана телефон и дрожащими от холода пальцами набрала номер Влада. Хоть Ян и просил ничего не говорить Владу, но я не собиралась замерзать на крыше, мне нужна была помощь. Но сегодня явно был не мой день. «Аппарат абонента выключен…» – механическим голосом отозвался мобильник. Я раздраженно его выключила. Выбора не оставалось, и я, пытаясь вникнуть в едва слышное перешептывание дакини, оставшихся в тепле и спорящих, стоит выходить за мной на охоту или все же лучше подождать, торопливо настучала еще одну эсэмэску Яну. Я надеялась на то, что парень не бросит меня умирать после случившегося. Ответ мне не пришел, я очень рассчитывала, что Ян получил хотя бы первую эсэмэску и пришел на помощь Ксюше.
Зная характер парня, вполне можно было предположить, что Ян просто не счел нужным удостоить меня ответом. Я уже была готова выть от холода и сигануть вниз с этой проклятой крыши, когда на открытую площадку с чердака вынесся черный, дымный вихрь, сметающий все на своем пути, в том числе и злобно визжащих тварей. Оказавшись на морозе, дакини яростно взвыли и стремглав взмыли в небо, растворившись в круговерти снежинок, а Ян остановился передо мной, приняв свой привычный облик.
– Ты опять вляпалась в неприятности? – слегка склонив голову, совершенно невозмутимым тоном поинтересовался он, а я разрыдалась.
Смелое решение
Мир замедлился, я замерла, словно скованная ледяным ветром, все еще отказываясь верить в то, что опасность миновала и помощь пришла вовремя. Я второй раз выжила благодаря Яну, который совсем не подходил на роль принца на белом коне. Я бы предпочла, чтобы сейчас рядом со мной оказался Влад. Странно, что я могу сейчас об этом думать. Вообще странно, что я могу думать после всего произошедшего.
Слезы лились из глаз, оставляя на щеках горячие дорожки, которые моментально остывали и превращались в ледяную корку. Выглядеть достойно не было сил. Меня колотило. Тщательно сдерживаемые всхлипывания превратились в неконтролируемое рыдание, и мне стало все равно, что подумает обо мне Ян.
– Нет! Нет! Ну только не слезы! – сморщившись, кинулся ко мне парень и взял за руки. – Прекращай! Боги! Да ты вся холодная, давай быстрее, пошли в тепло.
А я не могла остановиться. Слишком много накопилось всего в душе: отвращение к тому, чем являюсь, боязнь убить кого-нибудь в этом лицее, горечь из-за невозможности быть с любимым, страх за собственную жизнь, беспомощность. Освободившись от рук Яна, я сползла на промороженное покрытие крыши и, уткнувшись лицом в колени, зарыдала еще громче. Останавливаться не хотелось, слезы приносили облегчение.
Ян сначала ругался и пытался меня растормошить. Возмущался, доказывая, что терпеть не может вытирать кому-то слезы, не умеет и не собирается учиться. Он, дескать, очень долго живет в этом мире, и уж если не научился утешать за все это время, сейчас не стоит и пытаться, а потом просто схватил меня в охапку и утащил на чердак, засунув в то самое кресло, в котором я сидела всего полчаса назад.
Я даже не сопротивлялась, прижавшись к плечу Яна и доверчиво вцепившись в черный свитер с высоким горлом. Парень казался не просто теплым, а обжигающе-горячим – после получаса, проведенного на морозе, отпускать источник тепла не хотелось, но Ян не собирался со мной обниматься.
