Книга Случайный принц - Мишель Уиллингем

— Еще немного болит, — призналась Серена, закрывая глаза.

Карл вспомнил о том, что она не раз подвергалась насилию, и застыл. Он страстно желал Серену, но похоже, она еще не готова к такому повороту событий.

— Я провожу вас до вашей комнаты.

Серена последовала за ним вверх по лестнице. Карл привел ее в самую маленькую спальню. Лицо Сёрены исказила гримаса, когда она заметила на полу соломенный тюфяк.

— Я что, должна здесь спать?

— Вы ведь обычная женщина. Неужели вы забыли об этом?

Карл подошел к камину, который он растопил раньше, и подложил дров. Здесь еще было холодно. Серена поежилась.

— Ложитесь спать.

— Принц Карл?

Серена остановила его, прежде чем он успел закрыть дверь.

— В чем дело?

Карл обернулся и увидел, что она стоит у камина. Мокрое платье при тусклом свете обрисовывало контуры ее прекрасного тела.

— Сегодняшний день получился не таким уж плохим, как я ожидала. Честно признаться, он прошел очень хорошо.

Карл подошел ближе и привлек ее к себе. Он почувствовал, как убыстряется дыхание принцессы, как по ее телу бегают мурашки.

— Осталось еще два дня.

— И две ночи, — добавила она с дрожью в голосе.

— Вам не обязательно проводить их в одиночестве, — пробормотал он.

Руки Карла спускались вниз по спине принцессы. Он привлек ее к себе.

Карл заметил, как от смущения пылает ее щека. Тело Карла напряглось от желания, но он решил испытать Серену.

Карл приблизил губы к устам принцессы, делая вид, будто собирается поцеловать ее.

— Принцесса, велите мне уйти.

* * *

— Что вы сделали с моим сыном?

Герлах распахнул двери кабинета барона. Он отбросил правила этикета и не стал ждать, когда объявят о его приходе. Барон забрал у него сына и заточил его в темницу.

— Ему всего девять лет! Чем он вам не угодил?

— Капитан Фельдман, ты плохо искал принцессу, — ответил барон.

Он подал знак, и к нему подошел слуга. Герлах легко справился бы с бароном, который был слабее его, но взял себя в руки. Судьба Вильгельма зависела от его хладнокровия.

— Экипаж проехал к побережью Лохенберга, — сообщил Герлах. — Принц переправился на остров Фертраумен. Они все еще на острове. Так сказал рыбак.

— Вот видишь, узнать об этом оказалось не так уж трудно. — В голосе барона прозвучала насмешка. — Отправляйся туда со своими людьми и верни принцессу во дворец. — Увидев язвительную улыбку барона, Герлах был не прочь свернуть тому шею. — Я извещу короля об этом.

— Я хочу повидать свою жену и сына, — решительно заявил капитан.

При мысли о том, что Марта и Вильгельм заперты в темнице, у Герлаха снова возникло желание прикончить барона.

Барон дал знак слуге проводить Герлаха.

— Отведи его вниз, — приказал он слуге, затем, обращаясь к Герлаху, добавил: — Они не выйдут оттуда до тех пор, пока ты не вернешь сюда принцессу. Тебя обвинят в том, что ты нарушил приказы короля.

Герлах скрыл свой гнев и страх ради семьи. Марта была молода и сильна, но женщине не следовало страдать из-за него. Что же касается Вильгельма… Герлаха охватило негодование при мысли о том, что барон воспользовался своей властью, чтобы причинить зло ребенку. Он спускался за слугой по винтовой лестнице, ведущей к камерам заключенных. С каждым шагом его сердце леденело.

Внизу было холодно. Тюремщик подвел его к деревянной двери с небольшим отверстием, через которое можно было просунуть лишь тарелку. Тюремщик отпер дверь. Герлах вошел и увидел свою жену. Та сидела на скамейке, уставясь на стену. Ее светлые волосы поблекли, лицо побледнело. Увидев мужа, она заплакала.

Он обнял жену, стал гладить ее по голове и бормотать слова утешения. От ее слез у него намокла рубашка. Герлах спросил, хорошо ли она себя чувствует. Жена отрицательно покачала головой:

— Нет. Они привели Вильгельма сюда, я слышала, как он плачет по ночам. — Она взяла мужа за руки и сжала их. — Вызволи его отсюда. Мне все равно, что ты сделаешь ради этого. Ему нельзя находиться здесь.

Сердце Герлаха заледенело, его охватил страшный гнев.

— Клянусь, я освобожу его.

Ему очень хотелось отправить барона Альберта в ад. Этот человек не ведал границы между добром и злом. Барон видел мир глазами короля.

— Я вас обоих вызволю отсюда, — обещал Герлах. — Клянусь.

Обнимая жену, он понимал: возможно, ему придется заплатить за их свободу своей жизнью.

* * *

Серена никак не могла уснуть на грубом соломенном тюфяке. Ей показалось, что уже полночь, а она все ворочалась с боку на бок, думая о Карле. Серена велела, принцу уйти, и тот повиновался. Причем без малейшего возражения.

Это не принесло ей желанного облегчения. Принцесса лишь почувствовала неудовлетворенность и тревогу. Она поступила правильно, велев Карлу уйти, но в ее душе царило смятение. Может быть, еда уймет все тревоги.

Платье еще было чуть влажным. Серена надела его через голову и снова застегнула спереди.

Она не стала надевать чулки и сунула босые ноги в ботинки. В аббатстве стояла тишина. Серена решила, что принц еще спит в своей комнате.

Она направилась по коридору к винтовой лестнице, держась ближе к стене, добралась до большого зала. К своему удивлению, Серена увидела, что принц Карл сидит у камина. Он смотрел в огонь.

— В чем дело? — спросил он, заметив Серену.

— Мне не удалось заснуть. Я проголодалась и хотела посмотреть, осталась ли еда в подвале.

— Печенье было вкусным, — заметил он. — Думаю, можно испечь еще, если у вас есть желание.

— Нет, — ответила она. Перспектива, что придется снова готовить еду, ей совсем не пришлась по душе. — Я посмотрю, что можно найти.

— На что вы надеетесь?

— Не знаю. Я поищу.

Карл встал, взял лампу и пошел за ней к другой лестнице, ведущей вниз.

— Отец Дюрэн не обидится, если мы воспользуемся его продуктами? — спросила она.

— Нет.

Пока они спускались по лестнице, становилось холоднее. Лампа ярко горела, но ей потребовалось время, чтобы глаза привыкли к темноте. Тут Серена заметила разные корзины и деревянные емкости. Она открыла одну, затем другую и нашла вяленое мясо, сушеные фрукты и овощи, затем орехи.

— Лесные орехи, — обрадовалась Серена, держа в руках деревянную чашу. Улыбнувшись, она добавила: — На Рождество я пила шоколад и ела лесные орехи.

— Тогда возьмите их.

— Вам в детстве что-нибудь нравилось? — спросила она. — Вы что-нибудь любили?