Книга Трон и плаха леди Джейн - Элисон Уэйр

— И это правда?

Кивнув, я понижаю голос:

— Боюсь, что да. Ее часто видят в компании моей добрейшей мачехи, графини Суффолкской, и братьев Сеймуров. Ты знаешь, что Том Сеймур вернулся ко двору?

— Но она же не настолько глупа, чтобы спутаться с ним? — недоверчиво спрашивает Генри.

— О нет. Но ты догадываешься, каких они правил. Ярые реформаторы, если не протестанты, вот кто они. А среди ее фрейлин есть такие, особенно миледи Дадли и миледи Лейн, которое приносят ей кое-какие книги, она потом прячет их в ящик под замком в своем кабинете. Иногда они втроем читают их взаперти. Конечно, никто из нас ее не выдаст — и ты и она оба знаете, что я разделяю ее взгляды, — но она рискует головой.

Милорд встревожен.

— Я тоже целиком за реформы и думаю, что многое в учении Лютера не лишено смысла. Я рад, что Сеймуры оказывают влияние на принца. Помяни мое слово, после смерти короля все изменится, и, возможно, к лучшему. Но это в будущем. Что меня беспокоит — так это настоящее. Если папская клика обвинит королеву, остальные падут следом за ней или, по крайней мере, попадут под подозрение. Смотри же, Фрэнсис, держись подальше от этих книг. Если станут спрашивать, ты о них ничего не знаешь.

— Я не так глупа, — обижаюсь я.

К февралю королю полегчало, и я возвратилась во дворец, где меня ожидала еще одна неприятность.

Моя добрейшая мачеха, молодая графиня Суффолкская, прибегает однажды к королеве в страшном возбуждении.

— Ваше величество, болтают недоброе. Эта женщина, Энн Эскью, еретичка, которая сидит в Тауэре, назвала вас в своем признании.

— Боже мой! — Екатерина взволнованно встает. — Но клянусь, я никогда не имела с нею дел. Это, должно быть, мои враги заставили ее сказать такое.

— Что же нам делать? — спрашивает леди Лейн, с потемневшим от ужаса лицом.

— Мы не должны ничего делать, — слабым голосом отвечает королева, — если не желаем привлечь к себе внимания. Нам остается только ждать, чтобы они нас обвинили.

Но обвинения не следует, и слухи, дошедшие до нас, оказываются лживыми, ибо, когда признание Энн Эскью печатают и пускают в продажу, там не обнаруживается каких-либо упоминаний о королеве. Мы можем лишь предполагать, что сплетни распространяют те, кто желает ей смерти. Отныне королева всегда настороже. Больше не будет запрещенных книг, тайком проносимых в ее покои, это уж точно.

Леди Джейн Грей

Лондон, июль 1546 года.

У нас с Кэтрин неожиданные каникулы. Бедняга доктор Хардинг слег в постель с желудочной коликой, вызванной тем, что, как полагают, вчера за ужином он переел угря. Еще лучше, что дома нет матушки, которая находится при королеве в Уайтхолле. С утра жарко и душно. Миссис Эллен выводит нас в сад, окружающий Дорсет-хаус внутри кирпичной стены. Пока Кэтрин плетет венки из маргариток и рисует, я уютно устраиваюсь под деревом с лютней и книгой. Здесь чудесно в солнечный день.

После обеда миссис Эллен собирается навестить сестру, жену богатого мясника, которая живет с ним в красивом деревянном особняке возле рынка Смитфилд.

— Возьмите нас с собой! — требует Кэтрин.

— Пожалуйста, возьмите! — упрашиваю я. — Нам нечем заняться. Отведите нас в город!

— Хорошо, — соглашается миссис Эллен. — Я уверена, что Бесси с удовольствием примет вас у себя в гостях. Она любит детей, а своих у нее нет, так что вам она очень обрадуется.

Поскольку день стоит отличный, мы идем в город пешком, в сопровождении слуги. Пусть мы надели легкие шелковые платья, у них все равно длинные рукава и тяжелые юбки. Хорошо еще, что нам разрешили не надевать капоры, так что наши длинные волосы свободно развеваются по ветру за нашими спинами. Приятно прогуляться по городу в такой хороший денек, и мы наслаждаемся чувством свободы.

Наш путь лежит через ворота Холбейн-гейт, стоящие на главной улице. Она пролегает сквозь беспорядочное нагромождение зданий, которое называется «дворец Уайтхолл». К северу от Уайтхолла находятся сады и оранжереи, принадлежащие Вестминстерскому аббатству. В районе Чарринг мы останавливаемся, чтобы полюбоваться крестом, воздвигнутым королем Эдуардом Первым в память о его возлюбленной, королеве Элеоноре.

— Есть такая легенда, — рассказывает миссис Эллен. — Король привез тело королевы с севера, где она умерла, и везде, где бы он ни останавливался по пути, ставил по такому кресту.

— Chere reine.[11]Чарринг-кросс — понятно? — говорю я, желая похвастаться своими знаниями.

Кэтрин зачарованно молчит. Слуга, стоящий рядом, улыбается, глядя на нас, и говорит:

— Говорят, что с его вершины можно видеть ее склеп в Вестминстерском аббатстве.

Когда мы идем дальше, я утверждаю, что это невозможно, но Кэтрин уверена, что так и есть.

— Не думаю, что король полез бы наверх по кресту, — хихикаю я. — И разглядеть склеп через стену аббатства он тоже не смог бы. Подумай головой, Кэт, глупышка.

— Но это красивая история, — протестует она.

— Помолчите, мисс Джейн, — упрекает меня миссис Эллен. — Вы, спору нет, умная девочка, но немного скромности вам не помешало бы. Имейте в виду: ваша матушка жаловалась, что в последнее время вы становитесь непокорной, и обещала строго пресекать любое самоволие.

Пристыженная, я искренне раскаиваюсь. Я прошу у Кэт прощения, и она целует меня.

Мы проходим по улице Стрэнд, мимо величественных особняков знати, мимо больницы Савой и церкви Святого Климента Датского, и так добираемся до Флит-стрит. В Сити мы попадаем через ворота Лад-гейт. О богатстве живущих здесь говорят высокие солидные дома городских торговцев, бесчисленные лавки, где выставлены работы золотых дел мастеров и другие роскошные товары, бархат и шелк, обтягивающий спины состоятельных горожан и их жен.

Старый готический собор Святого Павла стоит предо мной на вершине холма, а рядом его двор, где находится множество лотков с книгами. Мне хочется задержаться здесь подольше, я прошу миссис Эллен купить мне грошовую книжку с историей о злосчастных влюбленных Паламоне и Арсите. Она неохотно соглашается, зная, что иначе меня отсюда не вытащишь.

Теперь мы проходим Барбикан, укрепленную сторожевую башню в городской стене.

— Долго еще? — спрашивает Кэтрин. Мы уже устали. Кажется, что мы идем уже целую вечность.

— Почти пришли, — отвечает миссис Эллен. Мы миновали центр города, но нас по-прежнему окружают толпы народа, и все они движутся в одном направлении. Среди них лоточники и коробейники.

— Куда это все идут? — интересуется миссис Эллен у торговца пирожками.

— Да на Смитфилд, конечно, мистрис, — отвечает он ей.

— На турнир? — с надеждой спрашивает миссис Эллен. Как здорово было бы посмотреть!