Книга Древние - Дэвид Линн Гоулмон

Послышался приглушенный гул волны, и Томлинсон поднял глаза. Удар нужно нанести безупречно. Именно поэтому он сам отправился сюда. «Старая гвардия» увидит, что рассчитать атаку точно можно и без ключа. Он им докажет. Однажды, во времена Юлия Цезаря, их раса уже раскололась — и чуть не заплатила за это жизнью. Томлинсон лично проследит, чтобы тех членов коалиции, кого не убедит сегодняшняя демонстрация, попросту устранили.

— Связь с радиомаяком установлена, сигнал отчетливый. Включить волну на полную мощность.

Энгвалл метнулся к другой панели и стал следить за ровным красно-синим потоком волны на мониторе.

— Есть устойчивый тон! — выкрикнул кто-то из операторов.

Поток на мониторе совсем покраснел. Звуковая волна устремилась к усилителям на морском дне. Когда управляющий сигнал пронзит толщу воды, начнется передача звука, и тогда усилители-трезубцы в больших стальных контейнерах завибрируют как камертоны, выдавая тон нужной частоты, которую Древние рассчитали тысячи лет назад, чтобы дробить каменные плиты.

Усилители стояли по линии Карякско-Камчатского тектонического пояса, под которым располагалась одна из самых нестабильных континентальных плит. Они направят звук в глубь земной коры, волна обрушится на край плиты, и никакие геологические породы не смогут ее остановить.

Импульс будет короткий, всего три секунды, потому что волна крайне нестабильна. Тем более разлом тянется до самой Суматры.

— Подать управляющий сигнал!

В днище самолета открылся люк, из которого высунулась небольшая лазерная пушка — вернее, не пушка в традиционном смысле слова, а источник звуковых сигналов с лазерным наведением. Трехсекундный импульс максимальной мощности устремился в море. Соленая вода только придаст ему скорости и не уменьшит силу ни на децибел.

Импульс ушел в холодные воды Тихого океана и попал на первый усилитель, от которого по цепочке передался на остальные шесть. Удар накроет участок тектонического разлома в шестьсот миль длиной, а также плиту под ним; под землей словно взорвутся пятьдесят ядерных зарядов мощностью двадцать мегатонн.

От усилителей звук мог идти в единственном направлении: прямо вниз, сквозь песок и скалы.

Сейсмологическая лаборатория Колорадского университета в Боулдере зафиксировала подземное извержение; его эхо достигло Австралии — на юге и США — на востоке. Эпицентр землетрясения находился в двухстах милях севернее подводной горы Сибирская. Образовавшаяся в дне трещина поглотила десять миллиардов галлонов воды. Небольшие подводные возвышенности в зоне извержения просто исчезли, поглощенные пропастью, которая в мгновение ока из простой щели превратилась в дыру размером с Гавайи. Дома рушились по всему побережью, а уже через двадцать три секунды первые толчки почувствовали в Японии и Китае.

Проглядывая данные с автономных сейсмостанций, которые были заблаговременно размещены на дне Тихого океана, Энгвалл видел, что удар нанесен с точностью до мили. В разговорах подчиненных звучал неприкрытый восторг, и профессор вдруг понял, что, похоже, он только что уничтожил большую часть дальневосточного побережья России.

Совместная российско-корейская станция

сейсмической разведки (СРКССР) № 12

Американский флот не особенно полагался на данные этой станции сейсморазведки и радиослежения в северной части Японского моря. Точности измерений ее приборов американцы и японцы достигли еще в конце пятидесятых, а с радио дела обстояли еще хуже.

Скучающий персонал боролся со сном, как вдруг перо допотопного сейсмографа дернулось. Оператор прозевал этот резкий скачок, но тут на выручку пришел столь же древний комплекс радиоконтроля.

Двое молодых операторов, русский и кореец, слушали болтовню японцев и американцев при помощи радиостанции с пеленгатором, списанной еще в пятьдесят девятом году. Из-за фиксированных частот приема и постоянной замены ламп подслушать хоть чьи-то переговоры в эфире удавалось очень редко — не чаще, чем на богом забытую морскую платформу привозили свежие продукты. Впрочем, приемник обладал одним достоинством: он превосходно ловил мощные низкочастотные сигналы, да и то лишь потому, что на нем не было соответствующих фильтров, как на современных моделях.

Внезапно оба оператора с воплем сорвали наушники. Русский согнулся от боли, а кореец почувствовал, что из левого уха сочится тонкая струйка крови.

— Вы что, сдурели? — воскликнул вахтенный офицер-кореец.

— Наверное, какой-то импульсный сигнал, — пробормотал солдат, хватаясь за своего русского напарника, чтобы не упасть. — Может, из самолета прямо над головой. Больше и предположить нечего…

Развить мысль он не успел. Платформа зашаталась на опорах как на ходулях.

— Вы только посмотрите!

Вахтенный удержался на ногах и бросился к сейсмографу. Длинное перо плясало по бумажной ленте, вычерчивая сплошную красную стену.

— Шесть с половиной… семь и одна… семь и девять… восемь, — выкрикивал оператор значения магнитуды. Станция, переделанная русскими из старой буровой платформы, подпрыгнула и закачалась. — Восемь и семь… Девять и шесть…

— Глядите, вода кругом бьет фонтаном!

— Следите за самолетом! — завопил офицер и покатился по полу.

Цель № 1: Владивосток

Тяжелый крейсер «Адмирал Нахимов» готовился выйти в море, как вдруг вода стала уходить из гавани, а на военно-морской базе завыли сирены. Палубная команда собралась у релинга и изумленно наблюдала, как море отступило, и их корабль, как и соседний «Петр Великий», накренился и повис на швартовах. Тяжелые корпуса могучих крейсеров с гулким скрежетом опустились в темную жижу, корабли же помельче отлив сорвал с якорей и уволок в океан.

По суше землетрясение прошлось с устрашающей мощью. Укрепления, которые выдерживали прямое попадание бомбы, оно мигом сплющило в лепешку. Целые улицы исчезали в провалах на месте ушедших под землю древних рек. В сухих доках падали краны и штабеля стройматериалов — тысячи людей гибли под завалами. Огромные корабли опрокидывались, давя моряков, тщетно прыгавших за борт в поисках укрытия.

Жирная грязь хлынула откуда-то снизу, со дна гавани, словно лава, и моряки на палубе «Нахимова» попадали с ног. Она вздыбилась волнами, как штормовое море, и крейсер мелко задрожал… но тут до ушей команды донесся леденящий душу рев, заглушивший даже грохот землетрясения. Это возвращалось море.

«Покинуть корабль! Всем покинуть корабль!» — завопили громкоговорители обоих крейсеров.

Жуткий рев шел с востока. Океан стремился обратно, на только что оставленные просторы, и его исполинская волна закрыла солнце. Водяная гора уже опрокидывалась на город пенным гребнем, когда всего на милю южнее Владивостока случился второй толчок, еще сильнее первого. Даже воздух как будто ожил. Перепуганные люди падали на пляшущую под ногами землю. И тут, словно из распахнутых врат ада, на них хлынуло море.