Книга Достанем врага везде! - Иван Стрельцов

Кроме проводника арабского эмиссара сопровождала охрана, небольшой отряд из опытных боевиков — четверо чеченцев и трое арабов. Все семеро были, что называется, «перекати поле» — ни семьи, ни родственников, ни кола ни двора.

Утолив жажду, Удав расстегнул разгрузку и ничком повалился на траву. Скользнув взглядом по зелено-коричневым силуэтам охранников, вспомнил свого телохранителя. Рыжая Борода был с ним рядом больше пятнадцати лет, за этот срок они сжились крепче, чем родные братья. Но в этот раз он вынужден был отдать своего охранника Инженеру. В этой командировке у мусульманского «фон Брауна» имелись две особые миссии, главной из которых было получить доступ к устройствам ракет. Но для этого следовало сделать несколько точных выстрелов из «Корнета». Задание несложное, но крайне опасное. Поэтому Инженера следовало беречь как зеницу ока.

— Нам не стоит здесь надолго задерживаться, — склонившись над эмиссаром, прогудел проводник. — Мы по-прежнему находимся в приграничной зоне, как бы не наткнуться на их патруль.

— Пошли, — Абу Юсеф проворно вскочил на ноги, подхватывая свой автомат. Оружие он повесил на шею, потом застегнул разгрузочный жилет и забросил на плечи большой рюкзак. Боевики, следуя его примеру, быстро выстроились в походный порядок. Две пары разошлись по сторонам, охраняя фланги; один, вооруженный пулеметом, вернулся на десяток шагов назад, прикрывая тыл. Последние двое арабов остались при Удаве. Дав проводнику удалиться вперед на сотню метров, отряд двинулся следом.

Как ни пытался следопыт избежать встречи с погранцами, не получилось. Незадолго до заката они сошлись на узкой тропе. Как и положено в зоне возможных боевых действий, пограничный отряд был усилен до отделения. Служебная собака, десять автоматчиков, снайпер, пулеметный расчет. Серьезная сила для кратковременного боя.

Проводник услышал приближение патруля первым — ветер с их стороны не позволял псу учуять нарушителей. Крик ворона известил боевиков об опасности, те тут же укрылись в ближайших кустах, взяв оружие на изготовку. Лежа в зарослях молодого орешника, Удав осторожно раздвинул руками ветки, взяв под наблюдение тропу.

Вскоре появились пограничники, и опытный глаз террориста сразу выявил старшего наряда. Он и по возрасту был взрослее остальных: худощавый, лет тридцати, с темной загрубевшей кожей и жесткой щеткой усов под горбатым носом.

«Из местных», — определил Абу Юсеф, отполз назад, притянул к себе автомат, стараясь направлять ствол в сторону наряда. И, как успел отметить про себя Удав, половина погранцов была славянской внешности, остальные — контрактники, набирались из горцев, проживающих в близлежащих аулах.

Впереди патруля на брезентовом поводке степенно вышагивал мощный длинношерстный «немец», его медно-рыжая шерсть отливала золотом на солнце.

Добежав до места, где только что стоял Удав, пес в нерешительности остановился, повел своим влажным черным носом. Мозг немецкой овчарки устроен как совершенная машина, действующая соответственно командам. Рефлексы пса не признавали компромисса. Привыкший различать запахи местной флоры и фауны, «немец» сейчас находился в растерянности: ботинки Удава были обработаны специальным аэрозолем, убивающим запах обуви.

Пес навострил уши, завертел головой и неожиданно оскалил пасть с длинными острыми клыками.

Сейчас, засев в зарослях орешника, афганец искренне пожалел, что не послушался совета проводника и не натер подошвы ботинок козьим дерьмом, а воспользовался импортным аэрозолем. Пальцы Юсефа судорожно сжали деревянное цевье автомата до белизны фаланг, уперев затыльник приклада в плечо. Указательный палец лег на спусковой крючок, левый глаз плотно зажмурился, а правый совместил прорезь прицельной планки и мушку на переносице старшего наряда.

В бою всегда главное — это распределить цели, чтобы бить наверняка, а не распылять огневую мощь. За долгие годы партизанской войны у боевиков выработалась своя система распределения целей. Старший брал на прицел старшего, левый фланг — радиста и снайпера, правый — блокировал пулеметный расчет. После удачного первого залпа уничтожение остальных становилось делом нескольких минут…

— Цезарь, фу, — рявкнул кинолог, молодой парнишка с тонкой длинной шеей и большими оттопыренными ушами. Из-под берета выбивался непослушный чуб, такой же рыжий, как и шерсть питомца.

— Чего это с ним? — возле кинолога остановился командир, прищурив глаза, он внимательным взглядом окинул окружающее пространство.

В какой-то момент Удаву показалось, что их взгляды встретились, палец медленно стал совершать холостой ход спускового крючка. О предстоящем бое он сейчас не думал, все мысли были заняты другим, тем, что стало смыслом его жизни…

Прилетев в Тбилиси с сирийцем Аль Нулисом, уже тем же вечером он в сопровождении офицеров грузинской военной разведки выехал в Кодорское ущелье, где обустроили свои лагеря остатки чеченских боевиков. Назревающие, как чиряк, события не давали времени на раскачку. Уже через сутки он с проводником и группой сопровождения пересек границу. Пересек, чтобы здесь, в горах, остаться навсегда, не выполнив главного в жизни задания…

— Да черт его знает, товарищ старшина, — дергая за поводок, попытался оправдаться ушастый кинолог. — Цезарь, фу.

— В прошлом году на этом самом месте подорвался его первый хозяин, — подал голос один из пограничников. — Это твой предшественник, Рыжик, Серега Лушев. Приспичило пацану поссать, шагнул за куст, а там какая-то сука установила «томкон». Никого не задело, а Сереге ступню как крокодил откусил, одни ошметки.

— Ясно, — мрачно кивнул старшина и, наклонившись, почесал пса между ушами. — Смотри, бессловесное животное, а все помнит. Чувствует. Все, Цезарь, пошли.

Пес подчинился властному голосу командира и, сорвавшись с места, побежал вперед по тропинке. Пограничный отряд двинулся дальше.

«Аллах подарил мне еще один день жизни», — с облегчением подумал Удав, чувствуя, как по его лицу струится ручейками холодный пот. Пальцы свела судорога, как будто они приросли к оружию. Следовало успокоиться, прийти в себя…

— Товарищ генерал-майор, разрешите доложить по случаю представления, — перед Родионом Крутовым стояла молодая женщина в темно-синей парадной форме с погонами подполковника. Высокая тонкая блондинка с молочно-белой кожей, правильными чертами и большими карими глазами на пол-лица. Макияжа было настолько мало, что заметить его можно было с трудом.

Генерал-майор почувствовал себя несколько неуютно в гражданском костюме, но виду не подал, лишь коротко ответил:

— Представляйтесь.

— Подполковник Кирсанова, прибыла для дальнейшего прохождения службы, — выпалила, как солдат-новобранец, блондинка.

«Значит, вот как мне удружил Андрей Андреевич», — внимательно рассматривая женщину, незлым тихим словом помянул Родион генерал-полковника, к которому обратился перед отъездом на Кавказ. Требовался помощник, а все его люди были распределены по текущим делам подотдела «Л»; брать же кого-либо «с улицы» — непозволительная роскошь. Журавлев обещал помочь. Но в командировку Крутов вылетел один, человек «комитета информации» догнал его уже в Ростове-на-Дону.