Книга Подсолнухи зимой. Крутая дамочка - 2 - Екатерина Вильмонт

– Расслабьтесь, Маргарита Александровна, вы прямо комокнервов.

– Сейчас пройдет, трудные переговоры сегодня.

 

– Эличка, какой чудный мальчик! – прошепталаНуцико сестре на ухо. – Красивый, воспитанный…

– Вах, Нуца, с лица красивый, а что там, в душе… ктознает…

Однако атмосфера за столом сложилась прелестная. ОльгаДмитриевна и Петр Аристархович очаровали все семейство.

– Дорогие мои, – сказал Петр Аристархович, подняврюмку. – Мы с Оленькой прожили вместе сорок восемь лет, и я не пожалел ниоб одном прожитом с нею дне. Вот этого я и желаю нашим юным… новобрачным, чтоли? – рассмеялся он. – Не будем кричать это пошлейшее «горько»,договорились? Итак, желаю вам долгих-долгих, а главное – счастливых лет. Самоезабавное, что я познакомился с Оленькой точно так же, как Гриша с Тошей. И этовселяет в меня надежду!

– Петр Аристархович, а мы не знаем, как ваш внукпознакомился с Тошей, может, вы расскажете? – вмешалась Римма Павловна.

Тот взглянул на нее так, что она его тут же возненавидела.Именно так всегда смотрел на нее покойный Александр Афанасьевич. Чутьнедоуменно и снисходительно.

– Прошу прощения, но если молодые люди не рассказали обэтом, то я не вправе…

– Дед, расскажи просто, как с бабушкой познакомился.Пусть все оценят.

– Вы действительно этого хотите? Извольте. Я не стануутомлять вас долгим рассказам. Но если схематично… Дело было так… Я шел поулице Горького, вечером, довольно поздно, народу было совсем мало, и вдругуслышал какие-то громкие голоса. Оглянулся и увидел следующую сценку –маленькая, удивительно хорошенькая девушка отчитывает каких-то ханыг, что-тоони недостойное сделали, по ее мнению. Они грубят, огрызаются, но пока ещедобродушно. Мол, слон и моська. Вернее, два слона и моська. А девчушка неунимается. Они разозлились. И стали хватать девушку, она закричала, ну я и невыдержал. Отбил ее, и мы дали деру, благо рядом был Гнездниковский переулок,где я жил. Вот и вся история.

– Тошка, ты что, шпану отчитывала? – поразился ЛевАлександрович.

– Да. Они слепой женщине нахамили, ну я им и выдала…

– С ума сошла, вах, разве так можно! Нельзя со шпанойсвязываться! – запричитала Эличка.

– Это Тошка в тебя пошла, – улыбнуласьНуцико. – Ты забыла, как воспитывала Лашико Жгенти?

– Вах, что ты сравниваешь? Времена совсем другие…

Римма Павловна терпеть не могла рассказы тетушек о жизни вТбилиси и решила перевести разговор.

– Марго, а почему нет Дани?

– У него эфир, – невозмутимо ответила Марго, хотясама уже начинала волноваться. Он обещал вернуться к семи, а на часах девять.Конечно, он мог застрять в пробке, но тогда он непременно позвонил бы.

Аля мучилась. Она так не любила сейчас Льва Александровича!Трус, подкаблучник, тряпка… Она понимала, что смешно быть к нему в претензии вподобных обстоятельствах, но мог бы хоть взглянуть на нее, улучить момент исказать глазами: я твой, я все помню, я люблю тебя… Но он предпочитал общатьсяс девчонками и Гришей. Что-то им веселое рассказывал, они все влюбленносмотрели на него, а эта мерзкая Римма то и дело поглядывала на нее, Алю, словностаралась что-то прочитать на ее лице. Не дождетесь!

В дверь позвонили. Звонок был долгий, настойчивый.

– Наверное, Даня, – предположила Нуцико.

– У него ключи, – пожала плечами Марго.

– Я открою, – вызвалась Тошка. Через минуту оназаглянула в столовую. – Мама, это к тебе…

У Марго почему-то мелькнула шальная мысль – Вольник! Онавыбежала в прихожую. Там в дверях стоял совершенно незнакомый мужчина, онподдерживал едва держащегося на ногах Даню.

– Дамочка, принимайте вашу недвижимость! Еле добился,куда его везти.

Даниил Аркадьич был мертвецки пьян. Таким его Марго никогдане видела.

– С вас, дамочка, три штуки.

– Что? – не поняла Марго.

– Три штуки, рублями, конечно. За доставку груза. Ятаксист и таскать на себе пассажиров даром не нанимался.

Тошка быстро прикрыла дверь в столовую и пододвинула стул.Даниил Аркадьич рухнул на него и осел как мешок.

Марго сунула деньги таксисту. Тот, довольный, ушел.

– Мама, что делать?

– Давай попробуем отвести его в спальню, пустьпроспится. Хотела бы я знать, с какой радости он так надрался и где его машина.

– Может, дядю Леву позвать?

– Не надо. Сами справимся.

Они вдвоем сумели-таки довести Даниила Аркадьича до кровати,и он, как был, повалился ничком на кровать.

– Простите, девочки, – пробормотал он и тут жезахрапел.

– Мама, что это с ним?

– Думаю, все то же… Тоша, это даже хорошо, что тыотсюда съедешь. У нас в доме как-то тяжело…

– Мамочка!

– Ничего, маленькая моя, прорвемся! Не бери в голову. Ясправлюсь, я сильная.

– Да, ты у нас крутая дамочка! Мам, скажи…

Но она не успела задать вопрос, в комнату вбежал Бешбармак,обнюхал хозяина и вдруг поднял лай. Марго и Тошка опешили, а пес стоял и лаял,злобно щерясь. Такого еще не было.

– Бешка, замолчи! – прикрикнула на него Марго.

Но Бешбармак все лаял. У него вдруг прорезался бас, и звучалэтот лай устрашающе.

– Мама, он его укусит!

– Да нет, он просто не любит пьяных. Многие собаки нелюбят пьяных. Как, впрочем, и я. Замолчи, дурачок, сейчас все сюданабегут. – Она взяла пса за ошейник и потащила к двери. Но он уперся.

– Черт побери, ты пойдешь или нет? – повысилаголос Марго.

Ей все-таки удалось выволочь его в коридор.

Тут же появилась Нуцико.

– В чем дело? Что вы сделали с собакой?

– Да ничего, там пьяный сосед явился просить денег наводку, вот Бешка и возмутился, – нарочито громко сказала Марго. Ей нехотелось, чтобы все узнали, в чем действительно дело. Она взяла за руку Нуцико,и они вернулись к столу, и, разумеется, разговор зашел о собаках. Оказалось,что все, включая даже Римму Павловну, любили собак и знали массу собачьихисторий.

– А где же все-таки Даня? – поинтересоваласьспустя еще полчаса Римма Павловна.