Книга Хозяин Зоны - Александр Эсаулов

— Андрей. — Водитель достал пачку сигарет и нажал кнопку прикуривателя.

— Однако вымахал ты… Здоровый хлопец.

— Да уж, Бог здоровьем не обидел. На прошлой неделе один тут пытался… — ухмыльнувшись, сказал водитель, — а потом так бежал, что, если бы засекли время, был бы мировой рекорд. Клянусь, не вру.

— Ну-ну… Андрей, а какого года твоя «Ауди»?

— «Ауди»? — удивился неожиданному вопросу Андрей. — Девяностого, конца девяностого. Переходная модель.

— Пятнадцать лет машине… Не сыплется ещё?

— Пока не жалуюсь. Все в пределах нормы. Это же «ауди», бывший «хорьх»! Слыхал о такой фирме? Ну что ты… Наравне с «мерседесом»!

— Продай.

— Что продай? — оторопел Андрей.

— «Ауди» продай.

— Оба-на! Ну, ты даешь. Я и не собирался ее продавать. Она меня вполне устраивает.

— Я серьезно. За сколько отдашь?

— Да я даже не думал… Это же «квадра», полный привод. Не машина, трактор…

— Ладно, не грузи, называй свою цену, — наехал Сергей.

— А как брать будешь? И что, прямо сейчас?

Серега задумался. Машин он никогда не покупал и о порядке оформления подобных сделок понятия не имел, но слышал, что можно ездить по генеральной доверенности, а потому и предложил Андрею этот вариант. Тот почесал затылок, бормоча себе под нос, достал мобильник, подсчитал что-то на калькуляторе и наконец сказал:

— Десять тысяч баксов, все расходы на оформление — твои.

— Да ты что, Андрей, ей красная цена шесть штук! «Ланос» новый дешевле стоит!

— Да я ее вообще продавать не хочу, а если уж продавать, то чтобы купить что-нибудь путное. Чего мы спорим? Хочешь покупать — покупай, нет — чеши в автосалон и бери новый «ланос». Какие проблемы…

— Ну ладно, по рукам, — согласился Серега. Честно говоря, возмутился он только для приличия. Имея почти четыре миллиона евро, он заплатил бы и двадцать тысяч, какая разница! Все равно взять машину в автосалоне он не мог — там бы его сразу замели.

— Только у меня паспорта с собой нет, подъедем ко мне домой, — сказал водитель.

И они поехали к Андрею домой, потом в нотариальную контору, где за полчаса оформили генеральную доверенность. Когда пересчитали баксы в евро и Серега отдал Андрею причитающиеся ему деньги, тот, довольный удачной сделкой, радостно убежал.

Серега остался в приобретенной машине, думая о том, что сумел решить сразу несколько проблем. Теперь не надо было думать, где хранить сумки, где переночевать и как передвигаться по городу. Как хорошо, что три месяца назад он окончил курсы водителей и получил права! Особого опыта вождения у Сереги не было, но это его не смущало, поскольку много ездить он не собирался. Серега уселся за руль, поерзал, подвинул вперед сиденье и, убедившись, что устроился достаточно удобно, осторожно тронулся. Машина взяла с места плавно и мощно.

Все, казалось, складывалось как нельзя лучше, но Серега понимал: главная проблема оставалась нерешенной. Как разрубить узел, в который сплелись обстоятельства, возникшие из-за фатальной ошибки Яблочко?

Серега включил приемник. Передавали новости. То, что он услышал, повергло его в шок: погиб Яблочко! В автокатастрофе! Серега лихорадочно пытался сообразить, как это может отразиться на его собственной судьбе. После недолгих раздумий он пришел к выводу, что таких совпадений не бывает. Погиб номинальный начальник отдела. Трагическая случайность? Нет. Теперь в автокатастрофе погиб Яблочко. Не слишком ли много случайностей? Вот если бы кому-нибудь миллион в лотерею выиграть! Так нет же, все случайно трагически гибнут. Никакая это, к черту, не случайность! Сначала шла охота за ним, теперь началась охота за деньгами. И это еще хуже, потому что четыре миллиона евро могут кого хочешь толкнуть на преступление, причем с жуткой силой. За такой наживкой любой прыгнет в самый глубокий омут. Может, он зря связался с этими деньгами? Подумав, Серега все-таки решил, что не зря. Во всяком случае, теперь он мог постоять за свою жизнь, выставив на торг эти самые четыре миллиона. Кроме того, ему очень хотелось сорвать сделку с хранением забугорного отработанного топлива! Он вспомнил слова Василича: «Эта ж гадость навечно останется в Киевской области. Навечно!.. Деньги просрём, а дерьмо — вот оно! Под боком у Киева! На веки вечные!» Нет, этой сделке определенно надо помешать! Не нравилась она Сереге, категорически не нравилась!

Глава 14

Наконец Он вспомнил все. Главное, Он вспомнил имя, ее имя. Он уже знал, что это его жена и что они вместе жили в двухкомнатной квартире с дочкой и еще кем-то. Только вот лицо дочери Он никак не мог восстановить в памяти, как и лицо человека, который жил с ними. Был же и четвертый, теперь Он знал это точно. Он снова и снова повторял ее имя. Оно радовало и волновало Его. Теперь воспоминания поднимались из глубин памяти медленно, но легко, словно бы сами собой. Все, что с Ним происходило в прошлой жизни, проявлялось подобно тому, как рождается в проявителе фотография: сначала белый лист бумаги, потом нечеткие, едва заметные контуры, после этого темными точками проступают глаза, рот, нос, губы и, наконец, все лицо.

Вглядываясь в лица, Он узнавал тех, с кем жил и кого любил. Каждое мгновение Его прошлой жизни, всплывшее в памяти, причиняло Ему боль, но боль желанную и радостную. Понимание того, что потерянное нельзя вернуть, вызвало у Него вспышку гнева. Кто виноват в том, что случилось? В том, что Он не такой, как все живущие? Да и живет ли Он — это тоже вопрос! Может, Он давно умер, как и многие другие в ту страшную апрельскую ночь? Нет, люди не желали Ему зла, они просто не понимали, что творили. Люди очень часто не понимают, что они делают. Теперь Он знал это совершенно точно. Но разве непонимание освобождает от ответственности? Он рассердился на тех, кто хотел надеть на Город новый терновый венец, и перестал помогать им. Он их только предупреждал… Но они далеко не всегда понимали Его. Понимал лишь тот, кто хотел понять, кто пытался слушать. Но чаще всего люди слушали только себя.

* * *

Зам вел совещание. Он только что закончил выступать, выпил стакан газированной воды и вытер платком мокрые губы.

Сидевшие за длинным столом участники совещания сосредоточенно слушали, кому следовало — делали записи в своих ежедневниках. В кабинете стояла тишина, нарушаемая только тихим гудением кондиционера.

Неожиданно дверь бесшумно отворилась и в кабинет неслышным скользящим шагом зашел подполковник. Зам недовольно скривился: он не любил панибратства. Ишь ты! Чуть больше уделил подполковнику внимания, и тот уже считает, что вправе вламываться в его кабинет по собственному усмотрению. И секретарше надо будет всыпать как следует! Она-то куда смотрит? И все же Зам промолчал, словно чувствовал, что произошло нечто неординарное.

Между тем подполковник остановился за спиной генерала и из-за плеча положил перед ним на стол сложенный вдвое, текстом внутрь, листок бумаги. Сохраняя на лице недовольную мину, Зам развернул листок. На нем четким почерком подполковника было написано: «Яблочко найден мертвым в собственной машине на Варшавском шоссе. Машина слетела с моста через реку Ирпенку, не доехав полкилометра до поворота на Ирпень, и загорелась. Трупом занимаются патологоанатомы, машиной — эксперты. Первоначальный вывод: труп не мог так сильно обгореть при пожаре в машине. Судя по всему, его перед этим хорошо поджарили на костре. Очевидно, заметали следы». Генерал в задумчивости постучал карандашом по столу и еще раз прочитал записку.