Книга Нобелевская премия - Андреас Эшбах

– Мне нужно выяснить, что за этим стоит. Нужен след, по которому я могу пойти. Первым делом, думаю, мне надо навестить это представительство. «Рютлифарм». Может, там я найду, за что зацепиться.

– А, хорошо. И когда?

– Пока не знаю. Мне надо подготовиться, прощупать обстановку. Но, в любом случае, лучше тебе знать как можно меньше.

Он в ужасе встрепенулся, выпучив глаза.

– Что? Ты в своём уме? Я должен знать всё, что ты делаешь! Я должен быть осведомлён о каждом твоём шаге и обо всех твоих намерениях. Прошу тебя, Гуннар, не поступай со мной так, я этого не выдержу. Я и так уже близок к тому, чтобы свихнуться, а мысль, что я буду сидеть дома, не зная, что ты делаешь и жив ли ты вообще, просто сводит меня с ума.

– Будь благоразумен. Поддерживать связь слишком рискованно. Телефон гарантированно прослушивается, твоя почта контролируется, дом под наблюдением… Они не должны даже догадываться о моём существовании, хотя бы это тебе ясно?

Ганс-Улоф опять горячо закивал.

– Да, конечно. Поэтому я тоже кое-что продумал. – Он потянулся за своим кейсом на заднее сиденье и достал из него два серебристых прибора, которые на первый взгляд можно было принять за карманные калькуляторы. – Вот, два мобильных телефона. Цифровые, непрослушиваемые, и зарегистрированы не на меня. По ним и будем связываться.

Я взял один из приборчиков, удивлённо разглядывая его. И это телефон? Судя по всему, я пропустил огромный этап технического развития. Перед моим арестом мобильные телефоны уже появились, и временами я даже раздумывал, не обзавестись ли таким, но в те времена даже самые дорогие, самые маленькие аппараты изрядно отягощали руку. Эта же штучка походила скорее на большой брелок для ключей. Я нажал одну из кнопок, и прибор ожил. Маленький экран засветился, да ещё и в цвете, требуя, чтобы я ввёл секретное число.

– Вот к нему бумаги, пин-коды, инструкция и так далее, – торопливо бормотал Ганс-Улоф, кладя мне на колени кипу бумажек и брошюрок, которые весили раз в десять больше, чем сам аппарат. – Оба номера я записал вот здесь, наверху, вот это мой, а это твой. Ты можешь связаться со мной в любое время, он всегда будет при мне, даже если твой звонок застанет меня в туалете. Только держи меня в курсе, слышишь?

– Да-да, – рассеянно кивнул я и поднёс аппарат к уху. Как он вообще мог функционировать? В таком положении микрофон приходился на щёку, примерно на уровне последних коренных зубов. – А с чего ты взял, что он непрослушиваемый? Ведь связь идёт по радио. А нет ничего проще прослушки по радио.

– Это цифровое радио. Всё закодировано. Секретные службы по всему миру стонут, что не могут прослушивать мобильную связь, и требуют от производителей, чтобы те применяли более простые техники кодирования. Все мафии давно используют только мобильные телефоны.

– Вот как? – Уж это, конечно, знак качества, если правда. Я в последние годы слегка поотстал. Чтение газет запустил, а телевизор я и раньше терпеть не мог. – И оформлены, ты говоришь, не на тебя? А на кого же?

Он суетливо глянул на меня.

– Понятия не имею. Я просто обратился в пешеходной зоне к одному парню и попросил его зайти в салон связи и купить мне два телефона. Я ему заплатил за услугу, естественно, но он не знает моей фамилии, а я его.

– И что, это так просто сделать? Я имею в виду, ведь он мог просто сбежать с твоими деньгами.

– Но я ждал его на улице.

Я рассмотрел телефон поближе. Он был такой маленький, что легко помещался в кармане рубашки. Походило на то, что риск был в пределах допустимого.

– И как это оплачивается? – спросил я. – С какого счёта списывается стоимость телефонных разговоров? Ведь, как я полагаю, не со счёта того парня?

– Оплачивается телефонными карточками. Вот, я накупил впрок. – Он положил поверх стопки инструкций ещё целую пачку карточек, запаянных в полиэтилен. – Их можно купить где угодно. Сейчас на твоём аппарате лежит пятьсот крон, а когда ты их израсходуешь, возьми одну из этих карт и соскобли вот это поле. Там обнаружится кодовое число. Наберёшь вот этот телефонный номер, что указан внизу, а потом введёшь кодовое число, и на твой счёт попадут очередные пятьсот крон.

Я изучал напечатанное мелким шрифтом руководство на обратной стороне карточки.

– Другими словами, полная анонимность. Как почтовые марки.

– Да, – кивнул Ганс-Улоф.

Неплохо задумано, пришлось признать мне с некоторой неохотой. Я глянул сбоку на моего зятя. Не так уж этот парень и плох, пожалуй. Если посмотреть, на какие более чем непривычные полукриминальные шаги его подвигло похищение Кристины, то, видно, она действительно кое-что значит для него.

– Ну ладно, – кивнул я, раскрыл сумку на ремне и засунул туда инструкции и всё остальное. Сам телефон я положил в карман куртки. – Буду держать тебя в курсе.

– Спасибо, – сказал он. – Ты даже не представляешь, что это для меня значит. – Он снова полез в кейс и на сей раз извлёк оттуда проспект. – Я забронировал для тебя комнату в отеле «Нордланден». Для начала на три ночи, они уже оплачены, и если ты захочешь там остаться дольше, нет проблем. Кстати, деньги тебе нужны?

Я отрицательно покачал головой.

– Денег у меня полно. – На тот момент у меня было всего три с небольшим тысячи крон, выданных в тюрьме, но я не хотел ему об этом говорить. В ближайшее время я собирался изменить эту ситуацию.

Он сунул проспект мне в руки.

– Вот, это в центре, в двух шагах от вокзала. Должно быть, неплохой отель.

– Да уж наверняка не хуже того, откуда я только что выбыл.

– Оттуда пять минут пешком до Сергельгатан.

Я нерешительно вертел в руках проспект отеля.

– Надеюсь, с бронированием и прочим ты тоже всё устроил анонимно? При помощи парня с улицы?

Ганс-Улоф закусил губу.

– Через наш секретариат. Это совершенно не привлекает внимания, – быстро добавил он. – Они делают это по десять раз на дню, даже в тех случаях, когда оплата личная, а не со счёта института. Официально ты врач из Гётеборга.

Я хмыкнул. Почему-то мне стало не по себе от этих слов. Я смутно помнил отель «Нордланден»: массивное строение для богатых и для тех, кто свои личные расходы относит на издержки предприятия. Место встречи правящего класса. Я буду бросаться там в глаза, как щука в карповом пруду.

С другой стороны, ведь где-то надо жить. А на сегодня у меня слишком много дел, чтобы ещё и подыскивать себе подходящее пристанище.

– О'кей, – сказал я, свернул проспект и сунул его в карман. – Пора нам расставаться. Высади меня у ближайшей станции метро.

– Это недалеко, – ответил Ганс-Улоф и взялся за ключ зажигания.

Я заметил, что руки у него дрожат, но не подал виду и смотрел на небо, где в этот час собиралась свинцовая хмарь.