Книга Контрольная молитва - Михаил Серегин

«Почему им все всегда удается? – размышлял священник. – Или действительно так сильна власть "князя мира сего"? Или сам мир ущербен?»

Он попытался отогнать последнюю мысль, уж очень крамольной она ему показалась, но мысль не прогонялась, а так и висела перед ним назойливой мухой.

«Я, конечно, не прав! – с усилием оборвал он себя. – Прости меня, Господи!»

Когда они подъехали на стоянку у речного порта, матросы уже отдавали концы, и теплоход, мягко покачиваясь на волнах, готовился отойти от причала. Отец Василий пошарил взглядом и увидел отъезжающие от порта знакомые джипы!

«Так и есть!» – подумал он.

– Что вы сказали? – повернулся к нему Череп, и священник понял, что произнес мысль вслух.

– Нет, ничего, Володя, спасибо тебе большое!

– Кушайте на здоровье, не обляпайтесь, – ухмыльнулся Череп, провожая взглядом стремительно выскочившего из машины священника. – Не-е… крыша у нашего попа точно съехала!

* * *

Отец Василий, подобрав рясу, мчался к причалу. Он еще успевал, почти успевал, почти…

– Ну давай, Васек! – махнул с палубы рукой матрос кому-то на причале, и теплоход, словно этого и ждал, усилил гудение и плавно отошел от пристани. Так что, когда отец Василий подбежал, его и теплоход разделяло десять, а то и двенадцать метров мутной волжской воды.

– Что, батюшка, не успели? – поинтересовался мужик в оранжевой рабочей куртке. – Ну ничего, через полтора часа еще один будет.

– Мне этот нужен, – жестко поставил его в известность священник и прикинул, можно ли забраться на борт без помощи команды, если догнать судно вплавь. Выходило, что нельзя.

– А ты, батюшка, Петра попроси, он тебя до острова подкинет, а там у теплохода стоянка, вот и догонишь, кого надо, – посоветовал мужик в оранжевой куртке.

– Какого Петра? – оживился отец Василий.

– А во-он, в лодке сидит.

Священник посмотрел в указанном направлении. Прямо по курсу покачивалась на поднятых теплоходом волнах синяя обшарпанная моторка, а на ней, поджав босые ноги, сидел дочерна загорелый мужичок в сине-фиолетовом трико и выцветшей офицерской рубахе. Отец Василий спустился по прогнившей деревянной лестнице к набережной и стремительно кинулся к моторке.

– Ты Петр?! – обрушился он на мужичка. – Давай за этим теплоходом!

– А ты не торопись, батюшка, – криво усмехнулся щербатым ртом мужичок. – Ты поговори со мной, цену узнай, по рукам ударь, а потом и понукать будешь!

– Некогда мне, Петр, ерундой заниматься, а цену, чай, христианскую назначишь, три-то шкуры не снимешь?

– Человек и без одной шкуры прожить не может, – и не думая трогаться с места, лениво обронил Петр.

Отец Василий схватил мужичка под мышки, поднял над головой и, аккуратно переступая по качающемуся корпусу, перетащил поближе к мотору.

– Заводи, родной, очень тебя прошу!

– Ну как скажешь, – ошарашенно откликнулся мужичок и дернул за трос.

Лодка взревела, потащила их в реку, и вскоре, прыгая через волны, уже шла вровень с теплоходом.

– Ближе подойти сможешь? – крикнул в ухо Петру священник.

– Ты что, ненормальный?! Мне еще в рай рано! – отрицательно покачал головой мужичок.

– А за деньги?!

– Все равно не могу! Даже не проси! Что я – самоубийца, что ли?!

Отец Василий сосредоточился. Теперь он отчетливо видел приваренную к борту теплохода лесенку из толстых железных прутьев, и забраться по ней было – раз плюнуть!

«Силком его, что ли, заставить? – подумал он. – Шум, правда, на корабле поднимется, но ведь они не знают, что им грозит!»

На какой-то миг он вдруг представил себе, как никакой бомбы на борту не окажется, а в патриархии получат жалобу волжского пароходства: «Силой принудил нарушить правила судовождения, проник на борт, устроил погром…»

Он поморщился – перспективы не радовали. Как и в любой конторе, в патриархии не любили скандалов и напряженного внимания прессы и властей к своим работникам.

«Бог с ними! – решил он. – Дотерплю до первой остановки на островах, а там и на борт поднимусь!» И тут же устыдился. Взрывчатка могла сработать когда угодно – хоть сейчас, хоть на тех же островах. Он мог просто не успеть.

– Господи! Помоги мне! – взмолился он и обхватил голову руками.

– Что, так плохо?!

Отец Василий повернулся на голос. Петр смотрел на него с участием и даже пониманием.

– Плохо! – кивнул головой священник. – Ты даже представить не можешь, как все плохо!

– Подожди до островов, а там пересядешь!

– Могу опоздать… навсегда!

Петр еще внимательнее заглянул в глаза священнику и, видимо, что-то решил.

– Если разобью, оплатишь?

– Без проблем! – соврал отец Василий. Оплатить-то он оплатил бы, но, пожалуй, не за один раз. Тут и тремя зарплатами не обойтись.

– Тогда держись, поп! – с веселым отчаянием крикнул Петр и пошел на сближение с теплоходом. – Эх! Грехи наши тяжкие!!!

Мирно попивавший пиво у борта молодняк сначала выпучил глаза, потом шарахнулся назад, но, сообразив, что им-то на борту такой махины ничего не грозит, вернулся и с интересом начал наблюдать за развитием событий.

Петр подвел моторку к самому борту и, буквально «встав» на отходящую от теплохода волну, подвел свою ржавую красавицу к самой лестнице.

– Быстрее, поп! – заорал он. – Быстрее!!!

Отец Василий встал на борт, изловчился и сиганул вперед. Он больно ушибся грудью о перекладину, но зацепился крепко и сразу полез вверх, туда, к мигом забывшему про пиво молодняку.

Когда отец Василий перевалился через борт, его сразу же подхватили и поставили на ноги чьи-то крепкие руки.

– У тебя как, святой отец, все с головкой в порядке? – строго спросил кто-то.

Священник огляделся. Рядом с ним стояли два матроса.

– Отведите меня к капитану, – попросил он.

– За это не беспокойся! – усмехнулся второй. – Это мы тебе обеспечим!

Матросы крепко подхватили его и поволокли куда-то вверх по выкрашенным белой краской ступенькам.

* * *

Капитан не дал ему вставить даже слово.

– Знаете, святой отец, я уважаю вашу готовность исполнять свою работу, – с напором начал он, едва узнал от матросов, что произошло, – но не любой же ценой!

– Товарищ капитан…

– Подождите! – оборвал его корабельный начальник. – Будьте добры выслушать меня до конца! Мало того, что эти сопляки мне весь теплоход облевали, так еще и вас решили притащить.