Книга Козырной стрелок - Андрей Ильин

— Вы знаете французский язык?

— Я? Не-а. Но я знаю, как этих фрае... я хотел сказать учеников, учить. Вы идите. А через полчаса приходите...

— Ну я не знаю... — сказала учительница. — Но если вы настаиваете... Тогда я пока схожу пообедаю...

— Идите, идите, Зинаида Ивановна.

Через полчаса Зинаида Ивановна вернулась и была немало удивлена. Алфавит у нерадивых учеников просто отскакивал от оставшихся целыми зубов.

— Как вы смогли?! Так быстро? И почему... почему у них лица такие?.. Такие опухшие...

— Упали они, Зинаида Ивановна.

— Упали мы, Зинаида Ивановна...

— Как упали?.. Так, может, в больницу... А то вдруг...

— Не надо в больничку, — сказал Рваный Лось. — Им некогда в больничку. Они это, заниматься хотят.

— Ага, ага, — согласно закивали головами ученики. — Не надо больницу. Давайте лучше учиться.

— Ну раз вы так... Раз вы так хорошо усвоили французский алфавит, давайте запомним, как звучит по французски слово «мама».

Ученики с великим вниманием выслушали слово «мама» по-французски и с не меньшим энтузиазмом стали его запоминать...

Нет, все-таки методика Папы — это вам не какая-то там Илона Давыдова. По методике Папы язык выучить можно гораздо быстрее и гораздо лучше. Причем даже если очень этого не хочешь...

Глава 17

Человек, который не был собой, а был товарищем Прохором и товарищем Федором и в своем лице, но в их содержании общался с генералом Петром Семеновичем, вгоняя его в холодный пот своим уверенным видом и своими многозначительными речами, — на самом деле был никто. Совсем недавно бывший кем-то.

К его сожалению, пик его карьеры пришелся на начало великих партийных потрясений, и столь удачно начавшаяся партийная карьера мгновенно провалилась в тартарары. Вместе с выслугами, привилегиями, должностными перспективами личным кабинетом, который располагался рядом с кабинете Федора.

Человека, который не был собой, звали Константин Константинович.

Первое время Константин Константинович пытался держаться на плаву, веря в свою удачу и в то, что ему рано или поздно повезет в новом времени. А если не повезет в новом, то тогда непременно вернется старое. Вместе с его, на Старой площади, персональным кабинетом.

Но время уходило вперед и никак не хотело возвращаться и возвращать кабинет. И с новыми перспективами было как-то не очень. Работы находились и тут же терялись. Подработки приходили и мгновенно уходили. Возможно, потому, что Константин Константинович никогда не работал. Ни по одной, которой можно зарабатывать на насущный хлеб, специальности, Его работа была — сидеть. На стуле в своем кабинете, в президиуме областного пленума, в приемной секретаря. Сидеть, сидеть и сидеть...

В наступившие времена за умение просто сидеть не плати Вернее, не платили ему. Тем, кто вовремя успел перетащить свой зад с коммунистического кресла на демократическое платили очень хорошо. То есть много больше, чем раньше.

Но Константин Константинович веяний нового времени не почуял, пересесть не успел, и теперь воронка хронического невезения, в которую он попал, засасывала Константина Константиновича все глубже и глубже. И стало уже казаться, что выхода из все более бедственного положения нет.

Но однажды ему повезло. Совершенно случайно повезло. А может, не случайно. Ему позвонил его старый приятель по ЦК партии, у которого персональный кабинет был рядом с его персональным кабинетом и с которым они тысячи раз встречались в партийном буфете, в партийной столовой и в президиумах. Коллега по партии предложил ему свою помощь и сразу предложил временную работу. Работу, о сути которой никто, кроме них двоих, не должен был знать. Потому что она была связана с возвращением в страну финансовых средств, накопленных на секретных цековских счетах.

Константин Константинович согласился. И как показало скорое будущее — опрометчиво согласился. Не прошло и недели, как он понял, что попал в очень скверную историю. В которую было нетрудно войти, но практически невозможно выйти. Его бывший друг по партии и его друзья были очень серьезными людьми. Людьми, с которыми шутить было невозможно, потому что опасно. Они принадлежали к той ветви партийного аппарата, которые всегда знали, что они хотят. И теперь знали, что хотят.

Теперь они хотели присвоить деньги партии.

Бывшего коллегу по партии звали Юрий Антонович.

Самым первым заданием Константина Константиновича, которое поручил ему Юрий Антонович, было найти еще одного их соседа по цековскому этажу. Потому что он и его идейные соратники по новой партии тоже собирались изъять из швейцарских банков партийное золото. И собирались с его помощью реставрировать в стране развитой социализм.

Самое неприятное, что они откуда-то взяли номера секретных партийных счетов. Вполне возможно, что они их взяли оттуда же, откуда взял совершенно безыдейный бывший партиец, а ныне коммерсант Юрий Антонович.

Интересы бывших соседей по кабинетам пересеклись. На наследстве коммунистической партии Советского Союза.

Идейных коммунистов в их неудержимом стремлении овладеть деньгами партии надо было остановить. Любым путем остановить! Потому что два получателя одной и той же суммы, возле одного и того же окошка кассы — слишком много.

Остановить идейных партийцев поручили Константину Константиновичу.

В виде своего первого партийного взноса он принес новым коммунистам подброшенного ему Юрием Антоновичем генерала Петра Семеновича, который должен был мечты о Деньгах направить в русло конкретного дела. Контакты с генералом были возложены на него обеими сторонами сразу.

Так у Константина Константиновича началась очень непростая и очень утомительная двойная, вернее даже, четверная жизнь. Для себя самого он был одним, для Юрия Антоновича другим, для идейных партийцев третьим, для Петра Семеновича четвертым. И в каждом случае он был разный.

Партийцы считали его своим. И через него считали своим Петра Семеновича. Хотя он и через него Петр Семенович были людьми Юрия Антоновича.

Петр Семенович считал его чуть ли не главным партийцем и боялся до колик. Хотя Константин Константинович не был главным, не был партийцем и лично сам не представлял никакой угрозы.

Юрий Антонович, как подозревал Константин Константинович, считал его абсолютным никем и тоже запугивал до судорог своим уверенно раздающим приказы голосом.

В свою очередь, Петр Семенович тоже был никем. Потом что постоянно находился под колпаком Юрия Антонович! водившего дружбу с одним его начальником. В этом раскладе Петр Семенович был обыкновенным попкой, который раздувал щеки, произносил грозные речи, а на самом деле не мог сделать ни единого неподконтрольного шага. Все его очень серьезно подготавливаемые сборы были смешны и несуразны. Генерал был абсолютно безопасен. До момента, когда в дело вмешался случай. Вмешался подполковник Лукин, в один прекрасный день укравший дискеты с номерами счетов, переданные генералу идейными партийцами.