Книга Тридцатого уничтожить! - Виктор Доценко

Василий мгновенно открыл глаза и пьяно взглянул на девушку:

— Лана? — испуганно воскликнул он, сразу же протрезвев. — Как? Почему ты здесь? — Он вскочил с кровати и осмотрел себя, с ужасом ожидая увидеть кровь. Потом посмотрел на испуганно вскочившую девушку, на кровати крови на простыне не было. И вдруг он взглянул на свой палец и заметил кровь.

— Господи! — чуть не плача вскрикнул он. — Я не хотел. Почему ты не кричала, когда я раздевал тебя? — спросил он, ни на миг не сомневаясь в том, что во всем виноват он.

— Я… я… — Девушка неожиданно расплакалась.

— Тебе больно? — спросил Василий.

— Нет, не больно, — всхлипывала она, стыдливо прикрывая себя одной рукой, другой смахивая обильно текущие слезы.

— Вот и хорошо! — вдруг обрадовался он. — Значит, все хорошо, и тебе нечего бояться!

— Василий, вы что, не любите меня? — неожиданно спросила Лана.

— Что? — Василий даже опешил от неожиданности. — Почему не люблю, очень даже люблю! — Он вдруг застыдился того, что стоит голый, подхватил простыню и обмотался ею вокруг пояса.

— Если любите, то поцелуйте меня так, как тогда! — Лана вдруг перестала плакать, подошла к нему, подняла голову кверху и закрыла глаза.

Ничего не понимающий Василий смотрел на нее и не знал, что делать: скоро должна вернуться ее мать, а девочка может вновь расплакаться и успокоить ее будет уже труднее. Решив из двух зол выбрать меньшее, он сказал:

— Я тебя поцелую, если ты дашь мне слово, что обо всем этом никто не узнает.

— Я что, маленькая, что ли, и не понимаю? Конечно, никто не узнает, даже мама. А когда я совсем вырасту, то мы поженимся! Хорошо? Потому что я тоже люблю тебя! — она сказала это настолько серьезно, что Василий со вздохом покачал головой.

— Я жду! — сказала Лона и снова закрыла глаза.

Василий наклонился и хотел просто чмокнуть ее в губы, но Лана вдруг обхватила его за плечи, прижалась к нему всем телом и впилась в его губы. Целуя его, она взяла его руку и положила себе на грудь. Поцелуй длился несколько минут, и Василий с трудом сдерживал охватившее его желание.

Неожиданно простыня стала мокрой, и Лана оторвалась от его губ, посмотрела сначала на мокрое пятно, потом в его глаза:

— Скажи, Вася, теперь мы стали мужем и женой? — спросила она с самым серьезным видом.

— Пока, нет, но… — тяжело дыша, произнес он, подыскивая нужные слова.

— Обручились? — подсказала девушка.

— Да, обручились. — Он облегченно вздохнул.

— Но ты же теперь не будешь спать с мамой?

— Если я сразу же откажусь с ней спать, то она обо всем догадается и прогонит меня, и тогда… ты меня больше не увидишь.

— Вообще-то ты прав, — серьезно сказала Лона и махнула рукой. — Ладно, с мамой ты можешь спать: к ней я тебя не ревную.

Лона улыбнулась своим воспоминаниям. Ничего подобного у нее с Васей больше не было, а через пару месяцев он завербовался на Север и уехал. Больше она его никогда не видела. Первым ее мужчиной был тоже любовник матери. Собственно говоря, именно мать и намекнула ей переспать с дядей Жорой. Ей только что исполнилось семнадцать лет, и дядя Жора, от которого зависело, получит ли мать работу в Посольстве СССР в Дании, намекнул, что она ее получит, если дочка будет с ним «нежна и ласкова». Сначала она возмущенно отказалась и несколько дней не подходила к телефону, если звонил он, но потом обо всем узнала Лана и, ничего не сказав матери, сама позвонила ему, а чтобы он выше оценил ее жертву, сказала, что является девственницей и потому хочет обеспечить и свое будущее.

Они поняли друг друга с полуслова, и едва ли не раньше матери Лана посетила свою первую страну — Англию — вместе с дядей Жорой.

Сейчас, когда она познакомилась с Савелием, ей вспомнился тот случай потому, что она вдруг ощутила в себе такое же волнение, какое испытала пока только один раз в жизни, с Василием. Они даже чемто были похожи друг на друга.

Лона сразу же почувствовала, что этот парень ей по душе. Она улыбнулась, вынула из шифоньера махровое полотенце и прикрылась им: еще немного подождет и пойдет посмотреть, что он там делает?

А Савелий, войдя в ванную комнату, открыл горячую воду и начал наполнять ванну, затем рассмотрел полку с различными коробками, расписанными яркими цветами и надписями по-французски. Выбрав самую, на его взгляд, красивую, он высыпал из нее чуть не половину в воду и бросил туда кофточку. Засучив рукава, начал полоскать, обжигал руки. Пар заполнил всю ванную комнату, когда туда ворвалась Лана:

— Вы что, с ума сошли? — всплеснула она руказад. — Стирать такую вещь в горячей воде! — Она вдруг увидела пачку, из которой Савелий насыпал порошок в воду. — Вы… вы… вы… из нее?

— Что-то не так? — растерялся он.

— Вы что? — вскрикнула Лона. — Это же для мытья раковин. Что ты наделал? — вдруг она начала бить его махровым полотенцем, которым укрывалась.

Савелий прикрывался рукой от ее ударов, потом обиделся:

— Больно же!

— Больно? — завелась она, схватила ту злополучную коробку и швырнула в Савелия. Он не успел уклониться, и коробка попала ему в лицо.

Но и после этого она не прекратила шлепать полотенцем, а он со смехом попытался перехватить ее руки. Она вдруг поскользнулась и бултыхнулась прямо в ванну, подняв тучу брызг:

— Ой! — вскрикнула Лона от горячей воды. — Горячо! Савелий быстро подхватил ее и поставил на ноги:

— Дурак! — сквозь слезы выкрикнула она и толкнула его в грудь. Он взмахнул руками и тоже упал в горячую воду:

— Действительно, горячо! — крикнул он, и на этот раз Лана помогла, ему выскочить из ванны.

Вспоминая эту сцену, Савелий каждый раз начинал смеяться, жалея, что никто не заснял видеокамерой их борьбу.

После того как они пришли в себя, Лана пошла в комнату переодеться, а Савелий снял с себя все прямо в ванной комнате, отжал и повесил сушиться. Потом обернулся тем же полотенцем, что принесла Лана, и вышел.

Лана сидела, завернувшись в простыню, и смотрела какой-то сексуальный мультик.

Савелий присел рядом и уставился со злостью на экран.

Первой не выдержала Лапа: она повернулась к нему и нежно спросила, разглядывал синяк под его глазом:

— Больно?

— Где? — спросил он, потирая ушибленную о край ванны ягодицу, потом вдруг разразился смехом. — Нет, даже приятно.

Лана подхватила смех, затем подошла к нему и ласково притронулась губами к его синяку.

— Как здорово! — шепнул Савелий, затем встал, обхватив ее лицо ладонями и взглянул прямо в глаза. — Тебе… простите, вам…

— Нет, Савушка, тебе, тебе, — шепнула она и потянулась к его губам, не замечая, что он вздрогнул, когда она назвала его Савушкой.