Книга Вынужденное признание - Фридрих Незнанский

Антон Сергеевич невесело усмехнулся. Можно подумать, что его нынешнее положение чем-то лучше!

По большому-то счету, выбирать было не из чего — либо пан, либо пропал. Стало быть, нужно выбрать «пан».

Дела обстояли следующим образом. Первым к Кускову «подкатил» Лева Шаховской. В посредничестве Шаховского не было ничего необычного. Он единственный все эти годы общался с Лобановым, что называется, «глаза в глаза». Они с юности были друзьями и пронесли эту дружбу через годы. И Лобанов, и Шаховской были ужасно амбициозными типами, поэтому Кусков часто задумывался: как это они до сих пор не перегрызли друг другу глотки и не втоптали друг друга в дерьмо? Вероятно, секрет их дружбы в том, что они всю жизнь бежали по разным беговым дорожкам. Один не стоял на пути у другого. Вот и все.

Последний раз Кусков встречался с Лобановым года четыре назад. Они пили водку и по старинной привычке обсуждали положение дел в стране. Идей была масса, энергии для их осуществления — море! Да вот только от идей до жизни в нашей стране такой долгий путь, что не каждому по силам его пройти.

Антон Сергеевич взял стакан, отпил немного коньяку, но ставить обратно на столик не стал…

Итак, Шаховской позвонил ему несколько дней назад и пригласил встретиться. Встретились в ресторане «ЛОМОНОСОВЪ». Уютная и несуетная атмосфера ресторана располагала к задушевным беседам и сентиментальным воспоминаниям. Но долго предаваться воспоминаниям Шаховской Антону Сергеевичу не дал. После двух-трех рюмок «Посольской» Шаховской взял быка за рога.

— Слышал, у тебя неприятности? — с какой-то полузагадочной, полусочувственной улыбкой поинтересовался он у Кускова.

— Все-то ты знаешь, — нахмурился Антон Сергеевич. — Газет, наверно, много читаешь?

— Случается иногда. Так, может, расскажешь обо всем в деталях?

— Зачем?

Шаховской повел плечом.

— Как знать? Возможно, я захочу тебе помочь.

Антон Сергеевич откинулся на спинку стула и, сощурившись, посмотрел на друга юности, пробившего себе дорогу от простого клерка до председателя совета директоров крупнейшего российского банка.

— Ты за этим меня и позвал? — спросил он.

— Ну… — Шаховской улыбнулся: — В том числе и за этим. Хотя на первом месте, конечно же, стояло желание увидеть старого друга.

«Знаем мы твои желания», — подумал Кусков. А вслух сказал:

— Ладно. Может, и в самом деле поможешь. Говорят, у вас, банкиров, котелок варит неплохо.

— Иногда, — кивнул Шаховской.

Антон Сергеевич посидел немного молча, покручивая в пальцах пустую хрустальную рюмку, затем поднял глаза на Шаховского и заговорил:

— В общем-то, проблема не нова, Лева… И, между нами говоря, вполне решаема. Вот только не знаю, с чего начать…

— Начни с начала, — посоветовал Шаховской. — С того, что твоя телекомпания находится на грани банкротства и ей необходимы свежие силы и свежие вливания.

Кусков насторожился.

— Ты это о финансовой стороне дела? — вкрадчиво спросил он.

— Я это обо всем, — ответил Шаховской. — Сам ты эту кашу уже не разгребешь. Считай, что вас уже нет. Ни тебя, ни «МТВ-плюс».

Кусков хотел было обидеться, но передумал.

— Ну, положим, меня-то ты рановато хоронишь, — заметил он. — Я исчезать не собираюсь.

— Ты-то, конечно, нет, — едко улыбнулся Шаховской. — Но, к сожалению, в этой жизни не все зависит от нас. Иногда нужно обращаться за помощью к друзьям. И желательно — к старым друзьям, потому что старые друзья лучше новых. Вероятность предательства в этом случае сильно понижается.

Кусков попробовал обдумать слова Шаховского, но все равно ничего не понял. «На что это он намекает? — думал Антон Сергеевич. — На то, что нужно обратиться за помощью к нему, банкиру Шаховскому? Но с какого рожна он будет мне помогать? И потом, уж кто-кто, а Шаховской никогда и никому не помогает за просто так. Так чего же он от меня хочет?»

Они изучающе посмотрели друг другу в глаза.

— Может, перейдем наконец к делу, Лева? — нахмурившись, спросил Кусков.

— Перейдем, — кивнул Шаховской. — С тобой хочет встретиться Лобанов.

Вилка застыла у рта Антона Сергеевича. Он судорожно сглотнул слюну и переспросил:

— Лобанов? Со мной?

— Да, — кивнул Шаховской. — Ты, похоже, удивлен?

Кусков натянуто улыбнулся.

— Основное правило моей профессии — ничему не удивляться, — вальяжно сказал он. — И все-таки… Мы не виделись с Алексеем много лет. Видать, я ему и правда сильно понадобился, если он вспомнил о моем существовании. — Совладав с волнением и удивлением, Кусков сунул в рот маринованный гриб и принялся его жевать.

— О твоем существовании, Тони, он не забывал никогда, — негромко, но четко сказал Шаховской. — Так же, как о моем. Или о существовании Гоши Полянина, или Матвея Кожухова. Алексей никогда не забывал об «Университетском проспекте». И о клятве, которую мы дали тогда друг другу.

Кусков проглотил гриб и, криво ухмыльнувшись, задумчиво посмотрел на свою рюмку.

— Смешно все это, — сказал он. — Какие-то детские клятвы. — Антон Сергеевич глянул на Шаховского из-под толстых надбровных дуг. — Ты говорил, что хочешь мне помочь. Это как-то связано?

Шаховской ничего не ответил, только слегка улыбнулся.

— Ясно, — кивнул Кусков. — За этим, я думаю, последует какое-то предложение. Вероятно, настолько выгодное, что я не смогу от него отказаться. Так?

Шаховской вновь улыбнулся и кивнул.

— Уверяю тебя, Тони, это будет очень хорошее предложение. Слово старого друга!

8

Загородный дом Шаховского, куда Кусков наведался через два дня, оказался небольшим, всего в два этажа, кирпичным зданием с изысканным крыльцом и верандой, увитой зеленью.

Внутри дома было уютно, как на картинке из глянцевого журнала. На стенах висели репродукции и модные постеры в скромных, но дорогих багетах. Тихо потрескивал камин. На каминной полке стояли бронзовые скульптурки, изображающие древних богов и нимф. Мебели было много, и вся из дорогих, «ценных», как сказали бы таможенники, пород дерева.

Премьер-министр Алексей Петрович Лобанов поднялся навстречу Антону Сергеевичу с обтянутого шелком кресла и сжал его в могучих объятиях.

— Здорово, здорово! Дай-ка я на тебя посмотрю! — Лобанов слегка отстранился и оглядел смущенного толстяка Кускова с ног до головы. — Надо же! А ведь ты не меняешься!

— Это из-за пуза, — с невольной улыбкой ответил Антон Сергеевич (все-таки увидеть старого приятеля, да еще и вот так запросто пожать ему руку было приятно). — Толстяки стареют, только когда начинают худеть. Алексей Ретоович, мне стареть ни к чему.