Книга Пока не пробил час - Ирина Глебова

– Видите ли… – Бероев был очевидно смущен, – к тому времени преступник уже был арестован, улики так явно указывали на него… Я подумал, что этот клочок волос не имеет никакого значения. Хотя и понял, что убитая, судя по всему, вырвала их, защищаясь, у убийцы… Однако все обернулось совсем иначе, и теперь я думаю, что совершил ошибку. Хотя, Викентий Павлович, я и сейчас не уверен, что это может пригодиться следствию. Нельзя обвинить человека, даже если волосы его будут по виду совпадать с этими. Внешнее сходство еще не есть идентичность.

– Вы совершенно правы. Однако вы сохранили их. Почему?

– Знаете, у меня еще свежо впечатление от блестящего разоблачения доктора Бальтазара из Парижа! Ровно год назад его сравнительное исследование волос позволило найти убийцу. И ведь тогда клок волос тоже был найден в руке жертвы!

– Scientia potentia est! Наука – это сила! – Викентий Павлович улыбнулся.

Он испытывал искреннее уважение к специалистам, которые не позволяли себе погрязать в будничных, сиюминутных делах, а интересовались всеми мировыми достижениями в своем деле. Сам он прекрасно помнил парижское убийство в июле минувшего года: шестнадцатилетняя жертва Жермен Бишон и ее убийца – Розелла Руссо. Следствие уже зашло в тупик, но тут к нему присоединился судебный медик Бальтазар. Вот уже несколько лет он, вместе со своей женой Марсель Ламбер, занимался исследованием волос, найденных на месте преступления. А в руках убитой, в ее сжатых кулаках, как раз и были обнаружены клочья длинных окровавленных волос – белокурых и светло-каштановых. Доктор Бальтазар сразу же сказал шефу Сюрте – французской криминальной полиции – Октаву Амару, что правильнее будет искать не мужчину, а женщину-убийцу. Амар не слишком жаловал судебных медиков и отнесся к этому совету с иронией. И в самом деле: еще не так давно далеко не всегда было можно отличить человеческие волосы от шерсти животного. Но сейчас ученые уже знали, как это делать.

Сам Петрусенко старался всегда быть в курсе последних открытий в криминалистике. Судебная медицина составляла ее главную часть, потому Викентий Павлович многое знал и из этой области. Например, то, что еще в 1863 году немецкий медик Лендер своим исследованием волос, оставшихся на лезвии топора, помог раскрыть жестокое убийство целой семьи – мужа, жены, троих детей и служанки. А в самом конце прошлого века основатель венской школы судебной медицины Эдуард Гофман опубликовал учебник, который содержал главу «Исследование волос». За последние десять лет ученые узнали об этом еще больше. О том, например, что стержень волоса состоит из трех частей: кутикулы, коркового вещества и мозгового вещества. Пигмент, который окрашивает волосы, находится именно в корковом веществе. А вот по клеткам кутикулы как раз и определяется, чьи это волосы – человека или животного, причем по форме клеток можно установить даже вид этого животного.

Довольно быстро специалисты научились отличать волосы мужчины от волос женщины, определять, из какого они места на теле: из бороды, лобка, из-под мышек, вырваны они или сострижены… Волосы, зажатые в кулаках Жермен Бишон, были вырваны: доктор Бальтазар определил это по корням, на которых остались частицы волосяной сумки. То, что это волосы женщины, подтвердила не только их длина, но и средняя толщина волос. И они не принадлежали самой убитой. Когда доктор Бальтазар закончил свои исследования, он сообщил Амару, что готов произвести сравнение волос любой подозреваемой в этом преступлении женщины с волосами, найденными на месте убийства.

Все пять дней, которые ушли на исследование волос, инспекторы Сюртэ делали свое дело, опрашивая подруг убитой, соседей, ее хозяина-любовника. Ведь тело убитой девушки нашли в квартире этого человека по имени Урсель. Как раз к этому времени появились первые интересные и многообещающие сведения, причем именно о женщине. Высокая, полная, с одутловатым лицом, лет тридцати пяти – сорока. Она вышла из подъезда дома приблизительно в то время, которое определили как время убийства. Одета она была как служанка и сказала консьержке, что приходила проведать няню Адель с четвертого этажа. Няня Адель и в самом деле жила в том доме, а подобные посещения прислугой друг друга по воскресным дням были делом обычным. Поначалу полицейские не обратили внимания на этот факт, но вскоре к нему вернулись. Одна из опрошенных служанок рассказала странную историю: недавно неподалеку от того дома ее остановила женщина лет сорока – высокая, полная, с одутловатым лицом. Она просила пойти с ней на квартиру к Урселю: ей нужен был свидетель при получении каких-то денег. Почти такую же историю рассказала инспектору еще одна гувернантка… Если это была одна и та же незнакомка, то она знала и Урселя, и живущую в том же доме няню! Возможно, она и сама когда-то здесь работала? Может быть, даже у самого Урселя?

Именно таким образом полиция обнаружила бывшую уборщицу Урселя Розеллу Руссо. Потом шли долгие выяснения местопребывания этой женщины в момент убийства, того, где она достала деньги, которыми оплатила свои долги, допросы ее и ее сожителя, обыск в квартире. Многое подтверждало ее вину, но окончательным доказательством стала идентификация волос Розеллы Руссо с волосами из рук убитой. Доктор Бальтазар сам приехал к ней на дом, где задержанная находилась под наблюдением полиции. Он взял пробы волос с разных участков головы и поехал к себе в лабораторию. И вскоре имел полное подтверждение того, что в руках убитой Жермены Бишоп остались волосы именно Розеллы Руссо.

Это убийство и это расследование, о которых много писали в газетах, произошли всего лишь год назад. Потому и Викентий Павлович, и доктор Бероев хорошо их помнили.

Бероев достал лупу, и они вдвоем стали рассматривать выложенные на стол волоски. Они были не длинные – сантиметров десять-пятнадцать.

– Мужские? – спросил Бероев.

– Похоже… Но сейчас и женщины стригутся коротко.

– Только не в нашем городе! Я таких не припомню.

Викентий Павлович засмеялся.

– Однако, – сказал он, – и такой вариант нельзя сбрасывать со счетов… Какого же они, по-вашему, цвета?

– Трудно сказать вот так, на глаз, по нескольким волоскам… Этот темнее, а этот светлее.

– Что ж, факт известный: на голове одного и того же человека встречаются волосы разного цвета.

– Знаю, – кивнул доктор. – Надо лбом, висках и затылке могут различаться довольно сильно, хотя в общей массе создают однородный оттенок.

– Вот что, дорогой друг, – сказал следователь решительно. – Я у вас эти волосы забираю, отправлю их в Харьков, в нашу судебно-медицинскую лабораторию. По сути дела, она еще только формируется, но кое-какие исследования уже ведутся – медиками, химиками, серологами. Волосами, правда, заниматься еще не доводилось… Тем более это будет интересно. К тому же я знаю, мы в управлении только-только получили новую книгу, написанную как раз доктором Бальтазаром и Марсель Ламбер: «Волосы человека и животного». Я перешлю вам один экземпляр, когда вернусь в Харьков.

– Буду вам очень благодарен! Но все же, Викентий Павлович, даже если в лаборатории сумеют исследовать эти волосы – что это даст? Ведь для идентификации нужны волосы того, кто подозревается в убийстве! А после того, как оправдали Кокуль-Яснобранского, – такого нет…