Книга Игры патриотов - Том Клэнси

— Нет, сэр, не сообщили. И, насколько мне известно, документы, с которыми я работал, поступали только от наших людей.

— Значит, вы пришли к выводам совершенно самостоятельно? Фантастика!

— Ошибся ли я в чем-нибудь существенном? — спросил Райан адмирала.

— Вам следовало бы попристальней приглядеться к тому парню из Южной Африки. Конечно, это в основном наша сфера, и, возможно, вы не располагали достаточной информацией. В данное время мы очень внимательно приглядываем за ним.

Райан допил свой бокал и задумался. О мистере Мартенсе было много материалов… «Что же я пропустил?» Спросить об этом он не мог. Во всяком случае, не сейчас. Неприлично. Но можно было спросить так:

— Разве южно-африканцы?..

— Боюсь, уровень их сотрудничества теперь уже не тот, что был, и Эрик Мартенс для них — немалая ценность. Их трудно винить за это, знаете ли. Он умеет добывать для их военных то, что им нужно, и это ограничивает правительство в смысле оказания на него давления, — объяснил Холмс. — Нельзя упускать из виду и связи с Израилем. Время от времени они отклоняются от заданного пути, но у нас, как и у ЦРУ, слишком много общих интересов, чтобы раскачивать лодку чересчур сильно.

Райан кивнул понимающе. Оборонная промышленность Израиля старалась извлечь как можно больше доходов из продажи оружия, и это время от времени шло вразрез с интересами его союзников. «Я помню о связях Мартенса, но всё же я упустил что-то важное… Но что?», — продолжал он размышлять.

— Не считайте, пожалуйста, это критикой, — сказал Чарльстон. — Это ведь первая ваша работа, и она просто великолепна. ЦРУ должно взять вас к себе. Это был один из редких докладов ЦРУ, от которого меня не клонило в сон. Вы, как минимум, могли бы, научить их аналитиков, как писать. Не сомневаюсь, что вам предложили остаться там, не так ли?

— Предлагали, сэр. Я решил, что для меня это не подходит.

— Подумайте ещё раз, — сказал сэр Безил. — Идея «юношеского университета» очень хороша, не хуже «команды-Б» — программы семидесятых годов. Мы тоже делаем это — приглашаем учёных со стороны, чтобы они по-новому взглянули на все те данные, которые сыплются на нас со всех сторон. Судья Мур, новый директор ЦРУ, — просто струя свежего воздуха. Великолепный человек. Дело знает отлично, но он слишком долго был в стороне от этого, чтобы родить какие-то новые идеи. Вы — их породы, доктор Райан. Это ваше дело, мой дорогой.

— Я в этом вовсе не уверен, сэр. Моя научная степень по истории…

— Так же, как и моя, — сказал Билл Холмс. — Степени не имеют значения. В разведке нас интересует подходящий склад ума. И вы, похоже, таковым обладаете. Нет, мы вас вовсе не вербуем. Но я буду разочарован, если Артур и Джеймс вас упустят. Подумайте об этом.

«Я уже думал, — сказал сам себе Райан. Он кивнул в ответ на слова Холмса, а сам все думал про своё. — Но мне нравится преподавать историю».

— Вот он — герой дня! — присоединился к ним ещё один человек.

— Добрый вечер, Джеффри, — сказал Чарльстон. — Доктор Райан, это — Джеффри Уоткинс из Иностранного отдела.

— Как Дэвид Эшли из министерства внутренних дел? — протянул руку Райан.

— На самом деле, я провожу большую часть своего времени именно тут, — сказал Уоткинс.

— Джефф — офицер связи между Иностранным отделом и королевским семейством. Он организует брифинги, следит за протоколом и чинит всем всяческие препоны, — объяснил, улыбаясь, Холмс. — И сколько лет уже, Джефф?

Уоткинс нахмурился, подсчитывая.

— Уже более четырех лет, вроде бы. А кажется, словно неделя прошла. И никакого блеска, на самом-то деле. В основном я таскаюсь тут с папкой, где всякие документы, да прячусь по углам.

Райан улыбнулся. Он понимал этого Джеффа.

— Чепуха, — возразил Чарльстон. — Одна из лучших голов в отделе. Иначе его не стали бы тут держать. Уоткинс смущённо отмахнулся.

— Я тут слишком занят.

— А как же иначе? — заметил Холмс. — Кстати, вас уже несколько месяцев не видно в теннисном клубе.

— Доктор Райан, служащие дворца просили меня выразить вам благодарность за ваш поступок, — сказал Уоткинс.

Джеффри Уоткинс был человеком лет сорока, ростом сантиметра на три ниже Райана. Его аккуратно подстриженные чёрные волосы уже начали седеть на висках, кожа была бледной, как у всякого, кто редко бывает на солнце. Более всего он походил на дипломата. Улыбка его была столь совершенной, что, казалось, он разучивал её перед зеркалом. Такая улыбка могла выразить что угодно. Или — что более верно — ничего. Однако в его голубых глазах светилось любопытство попытка разгадать, из какого теста слеплен этот Джон Патрик Райан. Объект сего любопытства уже здорово устал от всех этих испытующих взглядов, но приходилось терпеть.

— Джефф в какой-то мере эксперт по Северной Ирландии, — сказал Холмс.

— В этих делах никто не эксперт, — покачал головой Уоткинс.

— Я был там вначале, ещё в шестьдесят девятом году. Я тогда был в армии, младшим офицером… ну, это не важно. Как по-вашему, доктор Райан, мы должны подходить к этой проблеме?

— Мне вот уже три недели задают этот вопрос. Откуда же мне знать?

— Все ещё в поисках новых идей, Джефф? — спросил Холмс.

— Должна же где-то наличествовать верная идея, — ответил тот, не спуская глаз с Райана.

— У меня таковой нет, — сказал Джек. — А если она у кого-то и есть, как вы об этом узнаете? Я преподаю историю — преподаю, а не творю её.

— Просто учитель истории, и вдруг эти двое падают на вашу голову…

— Мы хотели проверить, правда ли, что он работает на ЦРУ, как о том сообщили газеты, — вклинился Чарльстон.

Джек понял намёк. Уоткинсу вовсе не было положено знать все, тем более о былых контактах Райана с Управлением. Другое дело, если он сам об этом догадывался. Но — правила есть правила. «Вот поэтому-то я и отверг предложение Грира, — вспомнил Джек. — Из-за этих дурацких правил. Нельзя говорить ни с кем о том-то и о том-то. Даже с собственной женой. Безопасность. Безопасность. Безопасность… Чушь! Ясно, что кое-что должно храниться в тайне, но если никому нет доступа к этой тайне, какой же от неё толк? Кому нужна тайна, если вы не можете использовать её?»

— Знаете, так хорошо было бы вернуться в Аннаполис. Курсанты, по крайней мере, не сомневаются в том, что я — преподаватель.

— Верно, — заметил Уоткинс и про себя подумал: «И глава „Интеллидженс сервис“ интересуется вашим мнением о Трафальгарском сражении. Так кто же вы всё-таки, доктор Райан?»

Оставив в 1972 году военную службу и поступив в Иностранный отдел, Уоткинс часто играл в популярную среди мидовских служащих игру под названием: «Кто шпион?» С этим Райаном он никак не мог понять что к чему, и это его интриговало. Уоткинс обожал игры. Всякие.